Дмитрий Суслин - Хоббит и кольцо всевластья (первый поход)
– Это не я, – сказал бы он. – Это монстр, чудовище. Это… да это же Горлум!
Но Бильбо не видел себя со стороны, и к счастью, столь ужасный облик проглядывался у него очень ненадолго и всего несколько раз. Затем он снова становился прежним хоббитом. Только не добродушным и веселым, а измученным и несчастным, испуганным и озлобленным. А еще смертельно усталым.
И усталость дала себя знать. Когда ночь закончилась, а это стало видно по серым отблескам и длинным черным теням, которые легли на землю, он просто свалился на землю и впал в глубокое забытье. Силы совершенно покинули его.
Прошло время, совсем немного, и из-за деревьев вновь показались пауки. Они упорно преследовали хоббита, благоразумно не показываясь ему на глаза и держась на порядочном расстоянии. Теперь они, сначала осторожно и нерешительно, потом словно по команде набросились на него со всех сторон и заработали лапами, тщательно опутывая его паутиной, и опутывали до тех пор, пока не превратили его в плотный сверток. Но ни один из пауков не сделал даже попытки ужалить или укусить хоббита. Напротив, они обращались с ним бережно и осторожно, словно им кто-то приказал это.
Сам же Бильбо только тихо стонал. Глаз он не открывал, потому что все еще находился в глубоком забытье. Даже, когда пауки поволокли его по земле, перешагивая через многочисленные корни деревьев и продираясь сквозь густые заросли колючих кустарников, он не очнулся и не осознал, что происходит.
Черный Лес закончился. Деревья расступились, открывая обзору огромную, разверзнувшуюся почти до горизонта, круглую котловину. Казалось, она появилась, потому что земля по неведомой причине вдруг провалилась из-за образовавшейся под ней пустоты. Впрочем, котловина не была глубокой, зато она была абсолютно безжизненной. В центре ее из белесого тумана тянулись к небу остатки разрушенных башен и стен – все, что осталось от некогда неприступной крепости Дул Гулдур. Над крепостью совершали свои ленивые круги огромные стервятники. Их тоскливые гортанные крики были единственными звуками этого печального и зловещего места.
Пауки не остановили своего движения, и смело устремились в котловину. Стервятники не обратили на них никакого внимания, и пауки со своей добычей скрылись в смрадном тумане, который стелился вплоть до самой крепости, где становился выше и плотнее.
Через час пауки добрались до развалин крепости и проникли во двор, где наткнулись на небольшую скалу, торчавшую из-под земли прямо под одной из башен, половина которой отсутствовала, словно ее срезало ножом. В скале оказалась глубокая черная расщелина, узкая и тесная. В нее-то пауки и запихали спутанного Бильбо. После этого они отступили и облепив выход из пещеры, стали раскидывать свои нити, и очень скоро плотная, почти непроницаемая паутинная ткань прочно и намертво запечатала Бильбо в плену. После этого пауки устремились прочь от этого места со скоростью, показывающей, что обратно они вряд ли сюда еще раз вернутся.
Когда Бильбо пришел в себя, то не сразу понял, что произошло. Ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно, ничего не видно, к лицу что-то плотно прилегает, препротивно пахнет и мешает дышать. Запах этот был хоббиту хорошо знаком, и он сообразил очень скоро, что с ним сталось. Он оказался точно в таком же положении, как когда-то его товарищи гномы, развешанные на дереве. Разница была только лишь в том, что у гномов оставалась надежда на Бильбо, а хоббиту надеяться было не на кого, кроме как на себя. А на себя надеяться было сложно. Бороться за свое освобождение Бильбо уже не мог. У него не было ни сил, ни желания. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и опять впал в забытье.
Глава одиннадцатая ЗАМОК ВРАГА
Первая схватка с пауками была ожесточенная, но короткая. Как не проворны и ловки были пауки, эльфы расстреляли их из луков одного за другим, или же насадили на копья.
– Странно, – покачал головой Гэндальф, глядя на сражение, – пауки сами на себя не похожи. В них словно вселился злой дух.
Поведение пауков действительно было необычным. Надо сказать, что несмотря на свои размеры, а некоторые пауки Черного Леса достигают размеров коровы, они все же всегда оставались трусливыми созданиями и предпочитали нападать только на существа, окончательно запутавшиеся в их ядовитые сети и не имевшие возможности для сопротивления. А уж говорить о том, чтобы когда-нибудь они нападали на вооруженных эльфов, и вовсе нельзя. Такого не бывало. Сейчас же они словно взбесились. Нападали на эльфов, и даже неся большие потери, продолжали нападать и сражаться. Они плевались ядом, бросали свои сети, набрасывались с яростью бешеных псов, и справиться с ними было нелегко. И все же для эльфов не состояло труда расправиться с ними, хотя и пришлось немного отступить. Но за первой уничтоженной сотней, на место сражения сползлись наверно все пауки Черного Леса. Деревья были просто усыпаны ими, земля покрыта, словно мохнатым шевелящимся ковром из пауков, и даже без подсчета было ясно, что тут их не меньше тысячи. И понемногу они окружали отряд, отправившийся на поиски Бильбо. Окружал и опутывал сетями.
К стоявшим в центре отряда и почти не принимавшим участия в борьбе с пауками Гэндальфу и Торонгилу подошел Трандуил.
– Словно ими кто-то руководит, – хмуро сказал король лесных эльфов. – Никогда не видел, чтобы они себя так вели.
– Кажется, они готовят нам ловушку, – предположил Торонгил. – Пора звать подмогу из лагеря, или мы здесь провозимся до ночи.
– Помощь звать надо, – согласился Гэндальф, – мы идем в верном направлении, так что пусть они нас догоняют. А что касается этих тварей, то пожалуй пришла пора вмешаться мне.
И Гэндальф направился туда, где кипела особенно жаркая битва. Эльфы расступились, давая ему пройти, а пауки замерли, словно почувствовали, что на них движется сила куда более грозная, чем просто воинственные эльфы с копьями и стрелами. Маг и впрямь был грозен. Лицо его было искажено неподдельной яростью, одежда на нем трепетала, словно от сильного ветра, хотя не было ни дуновения. Руки он держал над головой. В одной из них сверкал посох, и когда он стукнул посохом о землю, земля задрожала и затряслась так, что пауки, которые сидели на деревьях, попадали с них, словно перезрелые яблоки. Одновременно с этим паутина, которая опутывала все вокруг гигантским шатром, заискрилась, затем вспыхнула ярким пламенеем и затрещала, как сухие поленья в камине. Охваченные огнем пауки тоже громко зашипели и затрещали, но деваться им было уже некуда, они сгорали в огне, а те, кто выскакивал из горящей сети, беспощадно истреблялись эльфами.
