Андрей Погудин - Безумие стали
– Выздоровела, красавица? Слава богам!
– Как ты его поймал?
– О, всё благодаря тебе!
Оказалось, что уже на второй день к таверне пришел человек, поужинал и мимоходом забрал весточку из схрона. Егеря проследили гонца до бурелома, где разбойники устроили логово. Страж Леса решил не чиниться и не терять понапрасну людей – убежище заполыхало со всех сторон. Зеленые Братья окружили гигантский костер, полоня выскакивающих из огня, но Хан так и не показался. Эрл начал переживать, что вновь упустил злейшего врага, но в этот раз удача улыбнулась Гильгу Тельми – после того, как потухло пламя, главаря разбойников обнаружили на дне водоносной ямы. Потолок землянки подгорел и обрушился, Хан сам загнал себя в ловушку.
– А что трактирщик?
– Сознался сразу! Он награбленное продавал тихонько, он же того убитого, Крола, с разбойниками свел. Все завтра с Пеньковой Вдовой познакомятся, а Хана в столицу отвезу, пусть Папаша Вислоу порадуется. Он языки и не таким развязывал.
Ворота распахнули настежь. Егеря махали знакомым, плакали женщины, завидев мужей живыми. Будто с войны вернулись, подумала Зара. А ведь и вправду с войны! Но не такой, где бойцы грудь на грудь армиями сходятся, мечами друг друга рубят, а с тихой, незаметной, но от того не менее опасной. Скольких Зеленых Братьев нашла выпущенная из засады стрела, сколькие погибли на узкой тропинке, пронзенные болтом самострела? Теперь в Рагвуде станет спокойно. Не верила Зара, что янды рискнут вырезать кордон, это всё дело рук Хана, он виноват. Ничего, теперь во всем сознается – хоть она и не видела королевского дознавателя, но зато слышала про Папашу Вислоу многое.
На втором этаже открылось окно. Мать смотрела на отца, а по щекам текли слезы. Он спрыгнул с коня и побежал наверх. Хан сплюнул сквозь решетку.
– Куда ты дел Тюфяка? – спросила Зара.
– Съел! – буркнул разбойник и ощерил коричневый зубы.
Наверное, он хотел напугать её, но Зара не боялась. Избитый и окровавленный, Хан уже не внушал того ужаса, который чуть не парализовал её в ночном саду. Она покачала головой.
– Отец прибьет твою голову на ворота замка, тогда и будешь скалиться, сколько угодно. Но сначала тобой займется пыточных дел мастер. Радостно тебе, рыжий?
– Жалко я не прикончил тебя в саду, – выговорил избитый главарь.
– А разве за это тебе заплатил Крол? Что, съел?! Я видела, как вы договаривались на лесной полянке, и это я настояла, чтобы у трактира устроили засаду.
– Умная сучка…
Один из егерей стукнул по решетке мечом. Хан отпрянул, кругом засмеялись. Телега подъехала ко входу в подземелье, куда уже заводили разбойников. Зара как-то спускалась в казематы – дело происходило в разгар лета, но она замерзла, гуляя по мрачным и стылым коридором. Вот пусть и Хан теперь охладится. Спутанного веревками главаря выдернули из клетки и поволокли по истертому камню. Последнее, что увидела Зара – направленный на неё внимательный взгляд прищуренного глаза.
Вот теперь пир удался на славу. Добрая половина приглашенных дворян сопровождала отца в поимке разбойника, именем которого пугали в Рагвуде детей, и теперь чуть ли не каждый из рыцарей похвалялся, что вот именно он обнаружил злодея под завалом из горелых бревен. Зара сидела на почетном месте слева от эрла и морщилась, когда очередной подвыпивший барон вновь заводил одну и ту же песню под хохот остальных. Отец сказал, что послал гонца к Монтескье, тот хоть и горюет, но шлет молодой леди свои извинения и надеется засвидетельствовать почтение лично. Зара нисколько не удивилась – у графа есть еще один сын младше Лоиса, почти её погодка.
В разгар веселья кто-то крикнул, что Хан сбежал. Все вскочили, опрокидывая лавки; взбудораженная толпа хлынула в подземелья, размахивая факелами. Зара поддалась общему порыву, но вскоре остановилась посреди двора, пропуская бегущих воинов. Чтобы Страж Леса да выпустил такую добычу? Не может быть! Последним из дверей вышел отец. Он опорожнил кубок, подмигнул ей и улыбнулся.
Как и ожидалось – Хан оказался в своей камере, закованный в цепи и очень злой. Обругав тупоголовых гостей, разбудивших его, он умудрился доплюнуть до лысины сэра Вердольта, чем несказанно его огорчил, зато повеселил остальных. До поздней ночи дворяне выясняли, не забывая пить и есть, кто из них рискнул пошутить про побег. Зара знала, но не спешила говорить – даже эрл имеет право на малые шалости.
На следующий день хмурые гости устроились у озера, отмокая и опиваясь элем. После очередного обсуждения поимки Хана разговор свернул на предстоящий турнир. Зара устроилась в ветвях лазурного дуба, слушая долетающие до неё обрывки фраз. Она уже полностью оправилась от болезни, но теперь мучилась от другой напасти – никак не могла наесться вдосталь. Кухня с утра не досчиталась круга кровяной колбасы, ломтя хлеба и баклажки молока, но в животе вновь урчало ненасытное чудовище. Решив, что подождет, пока её хватится Петинья, Зара свесилась с ветки, пытаясь разобрать беседу трех осоловевших с эля баронов, вольготно расположившихся под дубом.
– А я говорю, что победит Аргул Драко! – заявил один. – Слышали, какой ему меч карлики выковали? Сила!
– Надо еще уметь с ним обращаться! Молод еще твой дракон, опыта нет! Вот Юдин Витербор – да. После Ларкина он самый искусный мечник, ставлю на него, ик!
– А я слышал, что Змей опять заскучал, – сказал третий барон, утирая бороду от пролившегося эля. – Да и немудрено, от кого ему короля оборонять? Вот возьмет, и вновь в турнирах участвовать начнет. А что? Его величество разрешит, Ларкин любимчиком числится у Родрика.
– Выскочка твой Ларкин!
Последующие слова поклонника Витербора заглушил грохот копыт. По тракту к замку спешил гонец на взмыленном коне, с морды бедного животного летела красноватая пена. Измученного воина перехватили, кто-то сунул баклажку. Мужчина жадно припал к горлышку и, захлебываясь, начал пить. Струйки эля текли по запыленному лицу и шее, в уголках покрасневших глаз застыл корочкой гной. Гонец скакал не останавливаясь, не щадя себя и коня, поняла Зара. Хорошие вести так не везут.
Воин напился и, отдышавшись, обвел непонимающим взглядом обступивших его дворян.
– Что случилось? – спросили его.
– Второй кордон уничтожен, – прохрипел гонец.
Джаб.
Хоть Генри и попросил идти тихо, но у Нивельхейма это получалось плохо. Всё-таки он рыцарь, а не какой-то там охотник! Джаб продирался через кусты, заходя с правой стороны на поляну. Оттуда долетело: «Сэр?», затем звук удара и мимо просвистело что-то, круша ветви. Проклиная всю малину на свете, Нивельхейм выбрался из колючих зарослей, на ходу высвобождая меч.
