Оксана Панкеева - О пользе проклятий
– Ты полагаешь, это будет прилично? – заколебался Элмар. Жак, которому было уже давно наплевать на приличия, негромко сказал Терезе, что вон за той дверью есть комната с кроватью, а вон за той – симпатичная оранжерея, после чего сбросил простыню и нырнул в бассейн. Тереза молча встала и направилась в оранжерею. Кантор печально посмотрел ей вслед. Бедная девчонка не может даже смотреть на голых мужиков, точно как Саэта. И чем ей помочь? Та хоть не боялась, только психовала и лезла драться, а эта еще и боится. Хватает же сволочей… И что они в этом находят, совершенно непонятно. Неужели есть что-то приятное в таком сексе – когда женщина кричит и вырывается, вместо того, чтобы ласкать и обнимать? Что тут может быть приятного? Извращенцы…
Ольга дернула его за рукав и тихонько спросила:
– А ты пойдешь?
Кантор молча кивнул и потащил через голову рубашку. Имел он в виду все приличия, из-за такой ерунды отказываться от возможности поплескаться в горячей воде? Да никогда. Подумаешь, неприлично раздеваться при дамах… Дома в кровати прилично, а тут, видите ли нет. Ерунда какая…
– А куда это Тереза пошла? – спохватилась Этель, сминая в комок свою одежду и бросая на ближайший стул.
– Куда надо, – категорически перебил ее Элмар. – Не трогай ее.
– Да ладно… – пожала плечами Этель и дернула Элмара за рубашку. – Давай, не выпендривайся. Все как люди, один ты стеснительный. Не подобает, видите ли! Мало выпил, наверное?
Принц-бастард вздохнул, допил свой кувшин и тоже принялся раздеваться.
Вода была действительно горячая, и Кантор с удовольствием окунулся в нее несколько раз с головой, после чего сел на сиденье у стенки и расслабился, откинув голову на теплый мокрый мрамор. Рядом пристроилась Ольга, точно в такой же позе. Интересно, нарочно или случайно, подумал Кантор, вспомнив, как Торо проехался насчет соленых орехов.
Вода всколыхнулась и чуть не вышла из берегов. Бассейн сразу стал маленьким и тесным, когда в него бултыхнулся его высочество. Да и сам Кантор как-то почувствовал себя маленьким худеньким заморышем. И вырастают же такие здоровенные… Есть на что посмотреть, уж чего там. А он еще стесняется… а вот и автограф доктора Кинг – ровный тонкий рубец от горла до лобка, через все туловище. Почти не заметно, но все же… И на спине еще один такой же… Почки в брюшной полости, надо же… А ведь собрала. Упорная женщина, этого у нее не отнять.
Этель начала дурачиться и приставать к Элмару, а Жак, нырнув пару раз, подплыл поближе к Кантору и тоже присел рядом.
– Ну как, ты все еще боишься мистралийцев? – поинтересовался Кантор.
– Не всех, – смущенно улыбнулся в ответ королевский шут и спросил: – Почему ты меня прикрыл?
– Как – почему? Ты же был без доспехов. Тебя бы убили на месте. Тебе король велел кольчугу надеть, почему не послушал?
– Да у меня не было… Я и не знал, что она действительно понадобится, я думал, это он на всякий случай… Но я не о том. Понятно, что убили бы, но тебе-то что? Кто я тебе? А ты меня прикрывал своей спиной, и все время крутился рядом, хотя я мог и тебя убить заодно со всеми. Почему?
– Как это – кто ты мне? – возмутился Кантор. – Ты за кого меня держишь? Не знаю, как тут у вас, а у нас принято всегда прикрывать своих. Просто своих, кто бы они там ни были.
– А как ты узнал, что это буду я?
– Ты же сидел рядом с Элмаром. Вот я на тебя и подумал, когда он меч на другую сторону передвинул. Неужели кто-то с другого конца стола должен бы был бежать за мечом?
Жак помолчал, опустив глаза и глядя на воду, потом негромко сказал:
– Спасибо.
– Не за что, – засмеялся Кантор и с облегчением подумал, что объяснение сошло за приемлемое. Вот и хорошо.
– А что он тебе сказал? – спросил Жак после небольшой паузы.
– Кто?
– Король, наверное. Кто тебе инструкции давал. Что ты должен был делать?
– Эманировать, – честно сказал Кантор. Какой смысл скрывать, все равно король с Элмаром расскажут ему все, лишь бы выслушал и простил.
– И все? Просто эманировать? Так эта злость…
– Да, это была моя злость.
– А разве ты не стихийный?..
– Стихийный. Но иногда эманацию можно и стимулировать. Так же как тебе нужен толчок для трансформации. Я, например, очень сильно эманирую на музыку. Не всегда, но чаще всего.
Жак улыбнулся.
– Ты так ненавидишь свой государственный гимн?
– А что, такие стихи можно любить? Это же не стихи, а стыд и срам. У Элмара и то лучше. А мелодия? Тьфу! Позорище, а не гимн. Он меня просто бесит.
– Понятно, – заключил Жак и еще раз окунулся с головой.
– Что тебе понятно?
– Понятно, наконец, отчего происходит трансформация. Я до сих пор этого не знал.
– А у тебя часто это бывает?
– Почти никогда, – неохотно ответил Жак и, тяжело опираясь на край, вылез из бассейна. – Пойду я спать. Загляну к Терезе, как она там, и займу кровать. Уж как-нибудь потрахаетесь без кровати, я спать хочу.
– Спокойной ночи, – сочувственно сказала Ольга ему вслед.
– Угу, – откликнулся Жак, завернулся в простыню и побрел в оранжерею. Кантор и Ольга одновременно, не сговариваясь, придвинулись поближе друг к другу, наблюдая, как Элмар, поймав все-таки шкодливую волшебницу, поднял ее высоко над головой и потребовал прекратить безобразие, а то не опустит.
– Опусти! – возмущенно задрыгала ногами Этель. – И давайте все вместе…
– Не дождешься! – тут же перебил ее первый паладин. – Если хочешь, пойдем в раздевалку, там есть куча простыней, на них и расположимся. А тут мы ребятам будем мешать.
– Мы будем вам мешать? – тут же уточнила Этель.
– Будете, – невежливо отозвался Кантор. Вообще-то ему такие вещи никогда не мешали, но лучше пусть эта озабоченная волшебница убирается в раздевалку со своими коллективными идеями.
– Значит, пойдем, – заключил Элмар и стал выбираться из бассейна, держа маленькую Этель под мышкой. – Только учти, я больше на голове стоять не собираюсь. И вообще, никаких неустойчивых поз не изобретай…
Кантор с трудом дождался, пока за ними закроется дверь.
Короля разбудил разъяренный рев, донесшийся откуда-то из угла спальни:
– Кто колдует! Какая сволочь пялится! Поймаю – уши оборву!
Он открыл глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на нахала, так орущего в королевской спальне. На полу у зеркала сидел принц Мафей, почему-то прикрыв уши ладонями. В зеркале медленно таяло изображение рассерженного лица, в котором король узнал Кантора. Мистралиец был в гневе и явно сыпал не особо пристойными выражениями, но звука уже не было слышно. Понятно. Лекции наставника не особо впечатлили любопытного эльфа. Он решил продолжить свои познавательные наблюдения.
