Артем Каменистый - Время одиночек
Налетевший порыв ветра не сумел растрепать ее мокрых волос и, видимо, от досады на несколько мгновений прогнал туманную завесу. Далеко впереди, за цепями холмов, она разглядела идеально ровную иссиня-черную поверхность. Улыбнулась - она первый раз в жизни увидела море.
И еще она почувствовала, что берег практически чист - древней отравы там немного. Это хорошо - ей, очевидно, придется прожить некоторое время возле моря. На это намекал голос. Жить, разумеется, гораздо приятнее среди зеленой травы и кустарников, а не возле полян, затянутых «черным мхом» и кишащих необычными обитателями вроде Суслика и этих странных шаров.
Суслику, наверное, там не понравится. Ничего, перетерпит - нечего было гнаться за ней по горам с целью гастрономического знакомства. Да и ей там будет несладко - ветерок оттуда задувает очень прохладный. Холодное море? Почему бы и нет - может, это течение здесь проходит от ледяного материка на юге. Да уж… неуютно ей там придется на таком ветру, да еще и под дождем. Одна надежда на Древних - может, оставили ей там что-нибудь вроде этого укрытия.
Возвращаясь к руинам башни, она нагнулась, ухватилась за древко копья, попробовала поднять, но трухлявая древесина переломилась. Она оказалась настолько ветхой, что даже треска не было. Плохо. Но ничего, в мешке у нее есть маленький топорик: спасибо Итари, он снабдил ее многими полезными здесь вещами. Им она сейчас нарубит сухих веток, а может, и свалит вон то умершее деревце. Костер выйдет отличный. Посидит, отогреется, подождет, когда на расстеленном плаще соберется дождевая вода. Выльет ее в маленький медный котелок, поставит на огонь. Когда закипит - заварит травяной чай со щепоткой перца и кусочками сушеных грибов, перекусит зачерствевшими лепешками с сыром, запивая их обжигающим напитком. Потом высушит одежду возле огня, расстелет плащ на сухой почве, ляжет, выспится.
А утром пойдет дальше, к берегу холодного моря - так приказал голос.
* * *
Сегодня лед решил над Тимом поиздеваться. Нет, ему и до этого приходилось несладко, но не настолько же!
Поначалу двигаться было тяжеловато - курс по компасу выдерживать получалось не всегда. Торосы, сливаясь в сплошные ледяные хребты, преграждали ему путь, вынуждая искать объезд - с санями он через них не переберется. Наверное, в первый день прошел не более десяти километров в западном направлении. Неудивительно - петлять пришлось, будто степному зайцу.
Ночью, завернув вход в палатку и свернувшись калачом в холодном спальном мешке, он, согреваясь своим же дыханием, с горечью думал, что все его расчеты оказались неверными. С такой скоростью ему понадобится не меньше двух недель, чтобы добраться до западного края льдов. Выдержит он столько? Сомнительно… Ему казалось, что и одну ночь пережить будет трудновато.
Зря волновался - все оказалось не так уж и плохо. Да, поначалу в спальнике было очень холодно. Настолько холодно, что он даже стал думать над тем, как бы обогреться с помощью жирового светильника. Смешно - сгорел бы вместе со спальником и палаткой. Или задохнулся бы - пламя быстро пожирает воздух, а палатка закупорена чуть ли не герметично.
Через какое-то время мысль о светильнике он отбросил - в спальнике стало потеплее. Затем немного нагрелся воздух в палатке, стало гораздо веселее. Тим, набив брюхо холодной солониной с сухарями и китовыми огарками, зажевал на десерт сухофрукты, а вместо чая перед сном пришлось покушать снега. Это он не продумал: в следующие ночи, перед тем как забраться в палатку, он натапливал воды на пламени светильника. До кипячения не доводил, но это все же лучше, чем снег жевать.
На второй день идти стало гораздо легче. И это вовсе не из-за того, что он привык к тяжести саней. Просто местность стала меняться - торосы сгладились, стали встречаться пореже, а непреодолимые ледяные гряды и вовсе исчезли. Снег, прибитый ветром, был здесь плотным, с толстым слежавшимся настом, полозья, смазанные китовым жиром, шли по нему как по маслу. Теперь он двигался почти без помех и действительно мог преодолевать не менее двадцати километров в день. Ноги, конечно, ночью гудят от боли в суставах - к такой нагрузке он не привык. Ничего, перетерпят, Тим выдержит.
Несколько дней он двигался по почти идеально ровной снежной равнине. Лишь изредка ее гладь нарушали скромные торосы, да на юге у самого горизонта что-то непонятное серело. Возможно, ледник или даже далекий берег замерзшего материка.
Сегодня все изменилось в худшую сторону - все стало даже хуже, чем было в первый день.
Торосы теперь не просто преграждали путь - ему с трудом приходилось выискивать проходы между ледяными скалами. Добавилась новая напасть - глубокие трещины. Присыпанные снегом, они коварно поджидали неосторожную жертву. Попав в такую ловушку первый раз, он, повиснув на постромках головой вниз, с трудом выкарабкался обратно. Дальше шел уже с трокелем в руках, прощупывая дорогу. Откуда здесь такие трещины? Это же не ледник, о которых любил рассказывать заядлый альпинист Егор.
Как он там, кстати? Так и лежит бездушной куклой с застывшим мертвым взглядом? Может, в глубине души ждет, когда же вернется Тим. И не просто вернется - найдет способ вернуть душу в тело. А Тим вот задерживается… Тима угораздило заглянуть в тувисский бордель, и теперь вот он из-за этого попал в такое место, что не хватает приличных слов, чтобы дать ему подходящее название…
Ледяной ад…
Как же хочется пить. Жажда Тима убивала - он был близок к тому, чтобы начать пить свою мочу. Вокруг море воды, а толку? Снегом он почему-то утолить ее никак не мог, попытки обсасывать осколки льда тоже к успеху не приводили. Лишь растапливая снег в кружке, он кое-как напивался. Но дело это было долгим и непроизводительным - чтобы натопить литр влаги, пришлось бы потратить не меньше часа, а скорее всего, больше. Тим не мог себе позволить убивать столько времени - приходилось терпеть. Диета его, включающая солонину, сухари и вытопленную китовую плоть, еще больше усугубляла ситуацию.
Завтра он точно начнет пить мочу. Послезавтра будет грызть лед, еще через день свихнется и спалит свои сани, а на этом пламени натопит МНОГО ВОДЫ.
Помимо всего прочего, лед сегодня вел себя скверно - то и дело начинал трещать. Временами трещал очень даже угрожающе и, казалось, подрагивал под ногами. Несколько раз вдали слышался и вовсе громоподобный треск - с таким звуком был затерт «Клио». Откуда здесь такая активность? Может, здесь подо льдом уже бушует новорожденное течение? Хорошо это или плохо? А кто его знает… Хотелось бы думать, что активность ледяного поля объясняется близостью открытой воды.
