Вадим Панов - Запах страха
– Ты прекрасно знаешь, что я бы согласилась умереть ради него, – прошептала женщина.
– Убить тебя?
– Но ты все равно убил меня, Реваз, все равно. Только более изощренно. Или… или этого ты и добивался? – Олеся криво улыбнулась. – Скажи мне правду, Реваз, почему ты убил нашего сына? Даже если ты его не любил…
– А как я мог его любить?! – взорвался Кабаридзе. – Как? Ты помнишь, как ты вела себя? Я даже не уверен, что это был мой ребенок!
– Это был твой сын, Реваз.
Но профессор не услышал женщину.
– Твои статьи, твои исследования, твои конференции и твои поклонники! Ты неделями не бывала дома!
– Я была верна тебе…
– Все вокруг говорили только о тебе! «Вы читали последний доклад доктора Старостиной?» «У вас замечательная жена!»
«Зависть и ревность. – Артем покачал головой. – Зависть и ревность, хороший повод для строгого соблюдения правил Целителей. Лучший повод».
– А потом ты меня бросил.
– Ты уехала сама.
– Ты даже не позвонил…
– Мне было тяжело.
– Мне тоже. – Голос Олеси окреп. – Но я справилась. Я свыклась с мыслью, что лучшие врачи на Земле могут оказаться бессильны. Что все мои звания, статьи, кафедры, исследования, все, что я делала и чем гордилась, все это неспособно помочь выжить маленькому ребенку. МОЕМУ маленькому ребенку. Я справилась, Реваз, я справилась… Но будь я проклята, если смогу передать охватившее меня отчаяние, когда я узнала, что ты поставил на поток производство Куколок.
– Какой поток…
Но голос женщины совершенно заглушил растерянную фразу профессора.
– Реваз, ты убил меня второй раз! Я бы поняла все, но ради денег?! Просто ради денег?!! И тогда я решила, что ты заплатишь страшную цену. Ты испытаешь все, что пережила я! Ты потеряешь самое дорогое… – Олеся громко рассмеялась. – Не думай, что Маша оказалась на твоем потоке случайно. Я знала, какой тип женщин тебе нравится, Реваз, но не рассчитывала, что ты ТАК влюбишься в эту больную девочку.
– Не трогай Машу!
– Она еще жива? – холодно поинтересовалась женщина. – Наверное, без сознания? И ты ждешь свою Куколку.
– Не трогай Машу!!
– Господи, да никто и не собирается трогать твою нимфетку, Реваз, – рассмеялась Олеся. – Мы убьем Куколку.
– Ты не сделаешь этого, – прошептал Кабаридзе. – Нет!
– И даже твой японец не поможет. Много ли надо Куколке? Один выстрел, и ее сердце, или что там у нее? И все! Хлоп! И все усилия прахом. – Глаза женщины лихорадочно запылали. – Прямо на пороге квартиры, у изголовья кровати, где доживает последние часы твоя ненаглядная Машенька, погибнет единственное во Вселенной создание, способное подарить ей жизнь. И ты, Реваз, это увидишь. А потом умрешь сам.
– Молодой человек! – Профессор бросил безумный взгляд на наемника. – Не позвольте ей этого сделать! Не надо!!
Артем молчал.
– Ведь все уже позади! Все закончилось! Куколка насытилась! Дайте мне возможность использовать ее! Ведь Маша умрет!!
– Мой сын уже умер, – жестко напомнила Олеся и достала из пачки сигарету. – Двадцать дней, Реваз, наш ребенок видел солнце всего двадцать дней. – Она помолчала. – Будь ты проклят!
– Дай мне возможность спасти Машу! Дай!! – Кабаридзе вцепился в руку Артема. – Молодой человек, я расскажу, как делаются Куколки! Лично вам!! Я знаю, за вами всегда стоит Темный Двор, Сантьяга! Подумайте, сколько может стоить такая информация!! Ведь эти знания неизвестны Великим Домам! Я могу спасти жизнь кому угодно! Я могу лечить кого угодно!!! Дайте мне возможность спасти Машу!! Убейте меня, но не позвольте этой сумасшедшей расправиться с Машей! Ведь она не виновата! Я расскажу вам все!! Лично вам!! Вы не сможете делать Куколок, но сможете продать эти знания за огромные деньги…
Артем специально расположился так, чтобы сразу увидеть новых гостей, и, когда входная дверь приоткрылась, наемник молниеносно вскинул «ПП-93», довольно массивное, но скорострельное оружие: после событий в аэропорту Артем не рискнул выйти из дому с простым пистолетом.
– Кто там? – нервно спросил Кабаридзе.
– Японец, – спокойно произнес наемник.
Заметивший противника самурай остановился в дверях. В левой руке он держал бамбуковую палку, а правой прижимал к себе хрупкую девушку, закутанную в какое-то одеяло.
– Он привез Куколку. – Олеся скомкала так и не раскуренную сигарету.
Секунды, доли секунды ушли на принятие решения. И Артем, и Тори были профессионалами и не тратили на анализ больше времени. Первым ход сделал японец.
Он рывком поставил девушку перед собой и толкнул вперед, превратив Куколку в живой щит. Бамбуковая трость со свистом рассекла воздух и, даже не завершив круг, превратилась в классическую катану. Тори пошел в бой.
Артем среагировал поздно, только на движение, но он мог себе позволить играть вторым номером: до японца было не менее семи метров, а вооружен наемник был отнюдь не для рукопашной. Тем не менее самурая следовало держать на расстоянии, и Артем мягко надавил на спусковой крючок, выдавая короткую, очень короткую очередь. Всего из трех пуль. Скорее предупредительную – убивать японца наемник не хотел. А на Куколку ему было плевать.
Следующая секунда вместила в себя много событий.
При всей своей ловкости, Тори не был способен увернуться от пули, выпущенной с такого близкого расстояния, к тому же он понял, что, если наемник продолжит стрелять, не поможет и прикрывающая его Куколка, а потому японец принял единственно правильное решение. Тех мгновений, в ходе которых вакагасира оценивал ситуацию, ему хватило, чтобы заметить дверь, ведущую из холла на кухню. В нее он и нырнул, укрываясь от очереди Артема.
А три пули должны были достаться Куколке.
Понял ли это Реваз Ираклиевич или все получилось случайно? Или он просто бросился в гущу событий, не желая оставаться сторонним наблюдателем в столь важном для него деле? Или он тоже принял единственно правильное решение? Но в тот самый момент, когда пули вылетели из ствола, на их пути встал Кабаридзе. Встал и принял их в себя, в свою грудь, спасая ничего не понимающую Куколку.
Мощный глушитель поглотил звук выстрелов, и было странно наблюдать, как на теле профессора расцветают кровавые цветы. В полной тишине.
Олеся издала полувсхлип-полустон и отвернулась.
– У тебя нет выхода, – громко сказал Артем японцу. На корчащегося у ног Кабаридзе наемник старался не смотреть. – У меня тридцатизарядный пистолет-пулемет. Ты успеешь только выскочить из кухни. И умереть.
– Надеюсь, этого не произойдет.
В квартиру вошел Сантьяга. За ним – Кортес, который, недовольно посмотрев на тело Реваза, буркнул:
– Кажется, мы опоздали.
