Оля Виноградова - Ты будешь нашей мамой?
Зависимость от решения изменчивых. Кажущаяся и настоящая одновременно. Несмотря на цепи. Не взирая на плеть. Кто остается хозяином положения? А Гайде-то, щенок, ничему не научился… По-прежнему слепо поддается на провокации. Он просто смешон. Так почему бы и не посмеяться над забавной мыслью? А дальше альв просто наблюдал, пока его не сняли с дыбы. Практически не вмешиваясь.
Освобожденный от оков, он, сжав зубы, отлепился от деревянной поверхности, но не спешил делать шаг — оперся руками на борта дыбы. Осмотрел залу: трупы, раненные, следы на стенах от стихийных заклинаний, тео, Олар. Возле неподвижного окровавленного тела сына. Голова альва раскалывалась. Боль нещадно долбилась в правый висок. Спина не чувствовалась совершенно. Первый признак начинающегося спазма — сплава убийственной магии изменчивых и поврежденных мышц. Новые раны разбередили старую.
Шаг вперед. Еще один. Ориентация в пространстве нарушена. Изменения еще слабо выражены, но они не заставят себя ждать. Надо убираться отсюда. Временные союзники могут опомниться и завершить начатое Оларом с Гайде, а после взяться за свидетелей. Выгоднее предстать перед подданными героями, едва не сложившими голову за Лидера, и кинуть под ноги толпе готовые трупы убийц, чтобы сотворенные не вздумали искать правду. У морфов в зале хватит ума додуматься до этого. Не сразу, но когда спадет эмоциональное возбуждение.
Альв подошел к убийце, сел на корточки.
— Олар, поднимайся, — позвал Сойварраш морфа. Тот не отреагировал. — Олар! — голос Знающего прозвучал немного резче, но не настолько, чтобы привлечь к себе внимание остальных в зале. Изменчивый повернул голову на звук.
— Что тебе от меня нужно? — произнесено до странности спокойно и собранно. — Еще… — убийца схватил Знающего за плечо и дернул на себя, приближая лицо альва к себе. — Что тебе нужно от меня еще?! — повторил он вопрос. Сойварраш молчал — разглядывал признаки надвигающегося на морфа безумия. Разум — тонкая структура, и кто знает, от чего она приходит в негодность. Для каждого свой толчок к разрушению. — Молчишь… Правильно, молчи! — Олар обнажил удлиненные клыки, из горла вырвалось рычание, а сам он рванулся к Знающему. Тот скользнул вправо. Одной рукой обнял и прижал убийцу к себе, не давай прорваться к своему горлу, а когти второй проникли под кожу шеи морфа сзади и аккуратно взяли его за позвонки, не давая окончательно сменить облик.
— Тсс… Тихо… Успокойся, мой мальчик. Ты ведь мой мальчик? — Сойварраш разговаривал с изменчивым, как с ребенком. — Ты не причинишь мне вреда. Знаю, тебе больно, но прошу… Сосредоточься. Вспомни, кто ты. Кто я. Мы не закончили наше дело, и мне, как никогда, нужна твоя помощь, Олар. Ну, же… Давай, у тебя получится!
Морф рычал и дергался в хватке Сойварраша, лишенный возможности измениться. Волей неволей, но разум взял верх над животными инстинктами. Безумие медленно отступало. Олар содрогнулся в последний раз и обмяк, а альв все продолжал:
— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя? Это слишком просто для тебя — сбежать во тьму. Не выйдет свернуть с намеченной для тебя дороги, не старайся. Ты выбрал свой путь и пройдешь его до конца, даже если мне придется силком тащить тебя за загривок…
— Отпусти… — прошептал Олар. Альв посмотрел на испачканное в его крови лицо изменчивого, в красные от лопнувших сосудов глаза. Кивнул и вытащил из тела морфа когти. Олар сел, хрустнул шеей и скривился от пронзительной боли. Встал и подал руку альву, предлагая помощь.
— Смерть и то будет для тебя милосердием, Сойварраш, — тихо пробормотал убийца, покачав головой. Знающий усмехнулся. Жутко. Покачнулся и едва не упал на каменный, покрытый подсыхающей кровью пол, в последний момент его подхватили сильные руки морфа.
— Слушай меня, Олар. Запоминай. Я скоро свалюсь. Берите все необходимое и уходим отсюда.
— Сколько ты продержишься? — обеспокоено спросил изменчивый. Тяжело раненый — серьезная обуза в дороге.
— До стоянки, где мы оставили драконов, доберусь, наверное, — с сомнением ответил Знающий. — На меня не оглядывайтесь. Если станет совсем плохо — придумаете что-нибудь.
— Ты сдохнешь по дороге! — прошипел морф. Сойварраш, жертвующий собой — это что-то новенькое. Изменчивый предпочел бы провести пару дней в селиуме, чтобы подлечить немного альва, а уже потом отправляться в дорогу.
— Надеешься? — непонятно чему улыбнулся Сойварраш. — Зря. Я еще не заслужил, как ты выразился, "милосердия"…
Олар усадил Знающего в кресло, тут же сгорбившего плечи, нашел до сих пор связанную человечку и развязал ее. Девушка немедля побежала к альву, спотыкаясь на ходу. Она не стала ждать, пока кровообращение в пережатых веревками сосудах восстановится. Убийца отыскал среди заговорщиков способных помочь морфов и приказал "упаковать" тело Гайде. Обошел залу, кинжалом добивая раненых сторонников сверженного Правителя под тяжелыми взглядами сородичей. Они радовались, что нашелся тот, кто согласен выполнить грязную работенку добровольно. Им нужен был кто-то хуже их, чтобы при встрече презрительно кривить рот и показывать пальцем — смотрите, экая невиданная тварь, с удовольствием купающаяся в крови, не знающая пощады.
Чувствуя за спиной осуждающие перешептывания выживших изменчивых, суету подручных, убийца понимал — ему не вернуться сюда. Никогда. Он не почувствует себя здесь своим. Неуловимо. Нежеланно, но он изменился под давлением альва, и, признаться… в лучшую сторону. Расставаться с иллюзиями. Оказалось не так тяжко, как он думал раньше, а знаменитое "чувство локтя" морфов скорее мешало, чем помогало по жизни. Куда все, туда и ты… Однообразие. Одинаковость. Альв помог ему осознать собственную индивидуальность. Ни с чем не сравнимое ощущение уникальности. И… будь он за это проклят! Ибо это сулит одиночество до конца существования.
Олар проверил работу подручных, упаковавших Гайде в плотную ткань, найденную в кладовой палача, в такую обычно заворачивали трупы, чтобы не залить коридоры кровью. Вот и теперь запасы использованы по назначению. Убийца склонился над кулем, подергал узлы и стоял, неотрывно глядя на место, где находилась голова Лидера. Изменчивый боролся. С искушением разорвать веревки, отогнуть краешек и заглянуть внутрь. Ярость. Снова стала наполнять его сознание сизой дымкой, искажая реальность. А вдруг… Он ошибся. Дикое недоразумение. И это. Все еще его сын…
— Не стоит, — раздалось сзади предупреждение. Альв стоял, опираясь на плечо девушки. — Ты уже это сделал. Смотри вперед. В будущем нет сомнений, Олар. Нет страха. Нет боли. Все в прошлом. Оставь его этому восходу, — кого Сойварраш убеждает? Кому он рассказывает? Красивые истории… Бесполезные!
