Александра Авдеенко - Прасковья
— Долго еще? — проныла я, наигрывая урчащим желудком что-то невообразимое.
— Еще пять минут. Подожди немного. Если хочешь, можешь начинать с огурца, — и он протянул мне маленький упругий овощ, весь в пупырышках.
Ну а я что? Я и взяла. И захрустела на всю кухню, только голод мой один несчастный огурец даже не приглушил.
— Ну, скоро там? — опять заныла я.
— Вот никогда не думал, что ты окажешься таким проглотом, — сказал Антон со смехом, вылавливая пельмени из кастрюли и ставя передо мной исходящую паром тарелку.
Ммм, красота! Я набросилась на еду как голодающий, давясь и плохо прожевывая. Потом заметила насмешливый взгляд Антона и неудержимо покраснела. Стало так стыдно за свои манеры! Ужас. Совсем расслабилась. Я на минуту замерла. Взяла себя в руки и есть стала медленно и аккуратно, тщательно пережевывая каждую пельменину. Слава богу, он никак не прокомментировал увиденное. Вот что значит воспитание.
Когда с едой было покончено, и я сыто отвалилась от тарелки, встал вопрос 'А что дальше?' Я в растерянности посмотрела на Антона, соображая, как бы напроситься на ночевку. Не зверь же он, выгонять меня из дому посреди ночи. Неизвестно как я еще домой доберусь.
— Ну что ты на меня так смотришь? — спросил он. — В душ и спать. Где постель ты знаешь, чистое полотенце и футболка вместо ночной рубашки, уже в ванной.
Спасибо! — взвизгнула я, чмокнув его в щеку, и унеслась принимать водные процедуры.
— Да не за что, — донеслось мне в след.
Наскоро помывшись и простирав мокрую одежду, я улеглась баиньки. Давно мне так сладко не спалось. А разбудил меня поздним утром запах свежее сваренного кофе, разогретой в плите выпечки и разговор, доносящийся из соседней комнаты.
— …Нет, я не знаю где она, — сказал Антон.
Ответа его оппонента я так и не расслышала.
— …А если бы и знал, то ничего не сказал. Руслан, ты сам виноват в сложившейся ситуации.
И опять тишина. Наверно это он с Русом по телефону разговаривает.
— … Нет, приезжать ко мне не нужно. И да, она мне рассказала о твоем желании ее запереть в четырех стенах на ближайшие полгода. Ты понимаешь, что не прав?… Ах, не лезть не в свое дело? Ты уверен, что оно не мое? Она такая же моя подопечная, как и твоя. Я не меньше твоего за нее отвечаю, и сели с ней что-то случится, то отвечать прежде все буду я, как ее наставник, а потом уже ты.
Его голос набирал оборотов, а под конец Антон уже просто кричал.
— … Хм, — попытался Антон взять себя в руки. — Руслан, подумай о том, что я тебе сказал, не загоняй ее в угол. А то ее перемкнет, и она утворит, такое, что тебе даже в страшном сне не приснится. Дай девочке немного свободы. Я все сказал.
Похоже, что разговор закончен. Интересно и кем это они меня вдвоем считают? Малолетней истеричкой, которая себя совершенно не контролирует? Занятно.
— Прасковья, ты уже проснулась? — раздалось под дверями. — Я могу войти?
— Входи, чего уж там.
Антон вошел в комнату и уселся на кровати у меня в ногах.
— Рус звонил.
— Я слышала, — сказала я нейтрально, стараясь, чтобы ни одна эмоция не проскользнула на моем лице.
— Он тебя ищет.
— А то я не догадалась, — все-таки слишком много горечи проскользнуло в моем ответе.
— Тебе нужно собираться, а то он может заявиться сюда в любую минуту, — Антон смотрел на меня с жалостью.
— Чему быть, того не миновать, — сказала я в задумчивости.
Все-таки убегать от проблемы, как оказалось не самый лучший выход. Проблема-то никуда от этого не девается. Как-то это все нужно по-другому разруливать. Я тяжело вздохнула и уставилась на Антона.
— Тош, ты мне поможешь?
— Чем? — удивился он. — Что я могу в этой ситуации? Только поговорить с ним. Я уже пытался это сделать по телефону, не получилось. Руслан на удивление упрям, и свое он защищает до последнего, никого не слушая. А ты уже вошла в эту самую категорию.
Он как-то печально вздохнул и задумался на минуту.
— Единственное, что я могу сделать, это подпортить ему немного нервы своим постоянным присутствием возле тебя на правах учителя. Под это дело можно тебя из особняка оборотней забирать почаще, — он лукаво улыбнулся. — Ты как?
— Ну, давай попробуем, — сказала я, улыбнувшись в предвкушении очередной пакости. — А сегодня занятия будут?
— Наверно после вчерашнего не стоит. Тебе нужно отдохнуть, и прийти в себя, а вот завтра позанимаемся, — его лицо озарила хищная, предвкушающая улыбка. Кажется, не только я одна тут собираюсь развлекаться по-полной. Все-таки Рус это заслужил.
— А чем это у тебя так вкусно пахнет? — принюхалась я к запахам, доносившимся из кухни.
— Это разогретые круасаны, будешь?
— Спрашиваешь? Вчерашние пельмени давно переварились, и мой желудок требует чего-нибудь вкусненького, — сказала я под громкое ворчание в животе.
— Вот никогда бы не подумал, что такая хрупкая барышня столько ест! — сказал он со смехом.
— Не завидуй чужому счастью, я ем с удовольствием и столько, сколько влазит, и при этом не полнею!
— Ладно, иди, умывайся и кушать, а потом я тебя отвезу, куда скажешь.
— Наверно домой, — вздохнула я задумчиво.
— Ты хорошо подумала? Он, скорее всего там тебя и дожидается.
— Нууу, буду решать проблемы по мере их поступления. На месте и сориентируюсь. Всегда же можно договориться и найти компромисс.
— Сама смотри, тебе действительно пора учиться принимать решения, — и он вышел из комнаты, тихо прикрыв двери.
Я быстренько сбегала в душ, переоделась, собрала подсохшие вещи и пошла завтракать. Кофе и круасаны были выше всяких похвал, только вот мало, а просить больше мне было стыдно. И так нарвалась сегодня на не совсем лесную оценку моих способностей в поглощении пищи.
— Ну что, пойдем? — спросил Антон.
Я тоскливо оглядела пустые тарелки и только кивнула головой в знак согласия.
И опять был его драндулет-развалюха, и поездка через все пробки в сторону моего жилища. По дороге мы не разговаривали. Антон молчал, думая о чем-то своем, а я не хотела навязываться. Не прошло и полгода как мы оказались возле моего парадного.
— Ну что, до завтра? — спросила я с улыбкой.
— Ага, давай, — он притянул меня к себе и чмокнул в щечку, как маленькую.
Вот же! Я выскочила из машины и под заливистый смех Антона вбежала в парадное. Вот поросенок! Кажется, он решил развлечься еще и за мой счет.
Я быстро поднялась к себе в квартиру, так никого и, не встретив по дороге, и первым делом ринулась к холодильнику. Я с нетерпением открыла его дверцу и с огорчением оглядела практически пустые полки. Все-таки меня не было две недели и покупками заниматься было некому. Придется идти в магазин, есть-то, хочется, а стратегического запаса пельменей как у Антона у меня не было никогда.
