Павел Корнев - Ледяная Цитадель
— Это не кровь. — Я прикоснулся к лицу, поправил шапку и натянул меховушки. — Это мозги.
— Чего?!
— Мозги, говорю, от перенапряжения закипели и через уши потекли!
— А! Так бы сразу и сказал.
— Быстро собирай с мертвецов все ценное — и валим отсюда, — распорядился я.
— Интересно, — возмутился Шумов, — а почему это именно я мародерством заниматься должен?
— Мы просто не в состоянии. Давай бегом, убираться отсюда надо. Напалм, тебя перевязать?
— На фига козе баян? — фыркнул тот и еще сильнее стиснул простреленное навылет плечо. Раздалось непонятное шипение, следом потянуло паленым мясом. — Можно идти…
— Ну ты крут, — только и покачал я головой.
— Ты тоже ничего. Не поплохеет из-за этих жмуриков?
— Ты в плане отката или о моей совести беспокоишься?
— Тебе видней должно быть, — поднялся на ноги бледный как полотно пиромант. — Это ты двух человек на тот свет отправил, не я.
— Вообще — трех. Но помню только одного, — поправил я его. — И на мою совесть это ляжет тяжким грузом, не сомневайся. Как от шока отойду, так и начну хандрить.
— А откат?
— Так не чувствовал я их! Вообще! Будто по мишеням стрелял. Какой откат?
— Это из-за глушителей. Колдунам они сосредоточиться не дают, а уникам совсем худо становится.
— Да нет, — усмехнулся я. — Хорошая штука, полезная.
— В каком смысле?
— Надо будет кого грохнуть — включу глушитель, и никакого отката…
— Шутник ты, я погляжу…
— Какие шутки? Я серьезен как никогда!
— И это ты еще меня маньяком называл? — Напалм неловко двинул раненой рукой и тихонько заскулил от боли: — Ой-ой-ой…
— А ты и есть маньяк, — хмыкнул я и вытащил из внутреннего кармана куртки аптечку. — Может, кольнуть?
— Чем еще?
— «Нирваной».
— «Нирваной»? «Нирваной» можно, — повеселел пиромант и забрал у меня шприц. — Только лучше я сам.
— Как скажешь, — пожал я плечами. — И давай потом в обход ельника. Только смотри в овраг не свались.
— У нас проблемы! — заявил вдруг обыскивавший мертвеца Алекс.
— Да ты че? — обернулся к нему пиромант. — А мужики-то не знали!
— У нас офигенно большие проблемы! — вскочил на ноги
Шумов. — Это рейнджеры!
— Какие еще рейнджеры? — не понял я.
— Из Города, какие!
— С чего взял?
— Так вот же удостоверение!
— Блин! — в голос выругался Напалм. — Это ж надо было за один день дважды накосячить!
— Алекс, хватай автоматы, и валим отсюда, — распорядился я.
— А пакет?
— Я понесу.
— Дай хоть рожки запасные туда уберу, — начал суетиться парень. — У этого ТТ еще…
— Кидай, — нервно озираясь по сторонам, протянул я ему пакет. — И быстрее, быстрее!
Если сюда горожане пожаловали, то одним звеном дело точно не ограничилось. Застукают — хана. Живые, как говорится, мертвым позавидуют. И ведь не почувствовать их с помощью ясновидения, как ни старайся. Если только специально белые пятна выискивать…
— Тоже сюда кину. — Алекс сунул в пакет какой-то прибор размером с небольшой ноутбук. — Не порвется пакет?
— Это что за ерунда?
— Похоже, глушитель, но помощнее.
— Все, уходим! — Я рванул с поляны и позвал за собой немного сбившегося с правильного направления пироманта: — Напалм, сюда!
— Может, следы запутаем? — предложил нагнавший меня Алекс, который никак не мог справиться с тремя автоматами.
— Только время зря потеряем, — вздохнул пиромант. — Так и так выследят.
— Вот попали, блин, — поник Шумов.
— Живей вы там! — прикрикнул я на парней. — У нас одна надежда — на скорость! Успеем под контроль пирамиду взять, и все побоку!
— Хреновая надежда, — пробурчал Напалм. — Никакая, можно даже сказать.
— Тогда ложись и помирай!
Я скатился по склону оврага, выдернул из сугроба ружье и по широкой дуге обогнул валявшееся на снегу тело. Смотреть на труп не хотелось. Это в запале легко человека убить. Лучшим выходом порой кажется. А потом, на трезвую голову, понимаешь, что одни проблемы из-за этого приобрел. Да и гадко на душе до крайности. Хотя вроде и не хотел и шкуру свою спасал…
— Нам куда теперь? — хрипло дыша, повис у меня на плече пиромант.
— Вперед, только вперед! — отшутился я и вдруг замер на месте как вкопанный. — Только сейчас сдадим назад немного…
— Чего это? — чуть не врезался в нас Алекс.
— Назад, говорю! — зашипел я.
Впереди, в небольшой яме, вокруг которой выросли здоровенные елки, притаилась Тьма. Вот она медленно колышется над снегом, вот высовываются из-под мохнатых еловых лап призрачные щупальца…
— Назад так назад, — хмыкнул Алекс, и, будто услышав эти слова, Тьма медленно потекла к нам, гоня перед собой волну морозного, но какого-то затхлого воздуха.
— Не понял? — удивился тоже почуявший неладное пиромант. — Что за дела?
Мы подались в сторону, и Тьма, будто учуявший запах крови хищник, замерла на месте, не в силах решить — преследовать ли ей нас или вытянуть тепло из валявшегося в овраге мертвеца.
— Ходу, ходу, — тихонько прошептал я, молясь, чтобы удалось подобру-поздорову унести отсюда ноги.
— Стойте! — вскинулся вдруг Алекс- Стреляют вроде…
— Помолчи!
Потихоньку мы отошли от страшной ямы, и Тьма заскользила меж деревьями в сторону оврага. Я начал пробираться через поваленные сосны к опушке, но почти сразу ясновидение уловило присутствие какого-то лесного хищника, и пришлось сделать крюк.
Наверное, это нас и спасло — на опушку мы выбрались в полукилометре от того места, где намеревались выйти из леса первоначально. Почему спасло? Все просто: там оказались разбиты несколько палаток, укрытых от моего ясновидения помехами глушителей. А солдат-то, солдат!
Сходили за хлебушком, что называется.
ГЛАВА 10
— Вот это мы попали, — только и сказал моментально оценивший ситуацию Напалм.
— Да чего вы? — начал было приподниматься со снега Алекс.
— Не дергайся! — рванув ликвидатора за рукав, прошипел я.
Лежали мы на самой опушке леса, и поднимись кто в полный рост, он моментально привлек бы внимание горожан. Это не бандиты, у них караульные на посту не дремлют. А на фоне заметенных снегом елок темная одежда парней сразу в глаза бросится. Да и у моего маскхалата красное пятно на груди. Заметят.
А этого допускать никак нельзя. От крупнокалиберного пулемета далеко не убежишь. Да и какой-то транспорт с той стороны лагеря мотором рычит. Прибьют, в один момент прибьют.
— Перестань ты! — отмахнулся не разделявший моих опасений парень. — Снег идет, и темнеет уже.
