Галина Чередий - Связанные поневоле
— Ну, Бен, если быть честным, то мы не будущие, а, так сказать, уже действующие родственники. Это по человеческим законам Юлали мне пока невеста, а так-то мы уже связаны.
Бен посмотрел на меня удивленно и немного завистливо и принюхался.
— Извините, просто столько лет прошло, я не помню запах Юлали. Так что я не мог определить сразу.
— Ну, во-первых, давай мне не выкай. А во-вторых, я здесь как раз за тем, чтобы узнать, почему моя жена покинула родные места столько лет назад.
Бен отвел глаза и для чего-то стал возиться со своей кобурой.
— Не думаю, что смогу сообщить тебе что-то сверх того, что рассказала Юлали, — пробормотал он, насупившись.
— Бен, если бы Юлали мне действительно что-то рассказала, разве я стоял бы сейчас здесь, как ты думаешь? — Я немного надавил, пользуясь своей силой Альфы, и парень вздрогнул и побледнел.
— Я… то есть… не могли бы мы поговорить в другом месте? — негромко сказал он, оглядываясь на дома по соседству.
Могу поклясться, что оттуда за нами внимательно наблюдали.
— Моя работа поддерживать мир и спокойствие в этом городе, Северин. А тема, которую ты затронул… она для многих здесь до сих пор довольно болезненна.
— Хорошо. Как скажешь. Где мы можем поговорить? — согласился я.
— У меня дома будет лучше всего. Езжай за мной.
Бен направился к своему патрульному автомобилю. Я очень медленно ехал за ним по улицам и ловил все больше напряженных, хмурых взглядов от прохожих. Так, словно каждый из них ждал от меня какой-то охренительной гадости. А некоторые провожали откровенно испуганными взглядами. Что не так в этом чертовом городе? Было такое ощущение, что о моем здесь появлении сделали какое-то, мать его, оповещение гражданской обороны, и теперь каждый готовился к реальной заварушке.
Когда Бен свернул на лужайку у небольшого домика, я припарковался рядом. Едва выбрался из машины, как увидел, что возле Бена словно из-под земли выросли несколько человек. Они о чем-то шепотом спорили и бросали в мою сторону злобные взгляды. Подойдя ближе, я смог уловить лишь конец фразы.
— …Но он проклятый Альфа, Бен, а они все… — Молодой человек говоривший это, резко осекся, увидев меня так близко.
Бен глянул на меня через плечо и, развернувшись, прямо посмотрел на меня.
— Господин Монтойя, — обратился он ко мне официальным тоном. — Думаю, нам нужно прояснить один момент ради всеобщего спокойствия.
Я удивленно поднял брови, глядя на этих напряженных до предела Изменяющихся. Как-то незаметно их стало больше.
— Да ради Бога! — покладисто согласился я, думая, что за хрень тут происходит.
— М-м-м… Дело в том, что обеспокоенные местные жители желают знать, не собираетесь ли вы претендовать на место Альфы в нашей стае? — громко сказал Бен.
— Что? Да зачем мне это нужно? — удивился я. — Я здесь проездом и собираюсь убраться, как только узнаю то, что мне нужно. Еще вопросы?
Бен обернулся к людям.
— Вы его слышали. Все идите по домам и дайте мне спокойно поговорить с господином Монтойей, чтобы он мог покинуть нас.
Все стали расходиться, впрочем, бросая на меня взгляды, в которых не было особого доверия.
— Бен, не объяснишь, что за фигня сейчас произошла?
— Ты Альфа, — ответил он так, будто это все объясняло.
— И?
— Заходи, Северин, — открыл дверь дома парень. — Я скажу все, что захочешь знать.
Мы расположились в небольшой гостиной, и Бен вручил мне бутылку пива, усевшись в кресле напротив.
— Спрашивай, — кивнул он.
— Говоря о своем родстве, ты сказал, что твой отец был братом отца Юлали. Это значит…
— Это значит, что дядя Калеб мертв, и, прости меня, Господи, но ты не найдешь в этом городе ни единого существа, кто пожалел бы об этом, — жестко ответил парень.
Я почувствовал, что мой желудок словно стал невесомым, рождая ощущение противной тошноты.
— Я так понимаю, он не был приятным человеком? — решил осторожно уточнить я.
— Приятным? — Бен нервно дернул рукой, проливая немного пива на ковер. — Северин, он был настоящим монстром.
— Могу я получить более развернутый ответ? — уже раздражаясь, попросил я.
— Юлали тебе ничего не рассказывала?
Я покачал головой.
— Совсем?
— Она как-то сказала, что у нее нет семьи.
— Черт, это неудивительно. Если честно, мы и сами считали ее долгое время погибшей. Пока она не засветилась в новостях с тобой. Я ее сразу узнал. Чтобы ты знал, все Альфы в этой стае были из семьи Юлали. Все их семейное древо — это Альфы, передававшие власть по наследству. Мой отец и я — мы происходим из побочной ветви. Так вот, Мерсье никогда не были… так сказать, сторонниками демократии, мягко выражаясь. А точнее, они всегда предпочитали, собственно, не управлять стаей, а практически единолично править, пресекая любые попытки сопротивления весьма жестко. Короче говоря, свободой воли в наших краях никогда никого особо не баловали. Но вот Калеб Мерсье довел и без того неласковое правление их семейки до настоящего апофеоза. Может, и грешно так говорить о родне, к тому же покойной, но мне кажется, этот человек был рожден с сердцем жестокого подонка. И с возрастом он становился только хуже. В последние годы вообще никто не был застрахован от его приступов немотивированной жестокости, и самое ужасное — никогда нельзя было предсказать, от чего он в очередной раз впадет в бешенство. Не хочу рассказывать всего, но, поверь, если бы я был достаточно силен, я бы тоже сбежал из стаи, как и Юлали. Господи, как же она выжила?
— Бен, расскажи мне, как жилось Юлали дома? — прямо спросил я.
Бен сверкнул глазами и сжал зубы.
— Да охренеть как плохо ей жилось, Северин. Если другие члены стаи могли хоть отдыхать от Калеба, то ей и ее матери приходилось терпеть этого ублюдка постоянно изо дня в день. Я даже говорить не хочу, что он вытворял. Ни Юлали, ни ее мать Агата никогда не жаловались никому. Но, Северин, я иногда видел Юлали избитой настолько, что она едва могла передвигаться.
Гнев клубился во мне, вытесняя воздух из легких.
— Неужели никто, никто, вашу мать, не смог поставить этого мудака на место?! Я понимаю, подчинение Альфе и все такое! Но неужели ни у кого в этом городе не нашлось сил для сопротивления?
— Не осуждай нас, Северин! Ты не знаешь, что это — поколениями жить, привыкнув подчиняться и бояться.
— Город гребаных трусов! — Я вскочил, не в силах усидеть на месте. — Ты прав, я не в силах понять этого!
— Это потому, что ты рожден Альфой! — возразил Бен.
— Это потому, что я знаю, что такое чувство собственного достоинства. Поверь, если у меня с Юлали появятся дети, и я, не приведи Бог, подниму руку на нее или ребенка, любой член моей стаи станет на ее защиту, пусть я хоть тысячу раз их Альфа. Есть предел любому подчинению! Если я вдруг по какой-то причине съеду с катушек и использую свою силу для унижения и несправедливости, я в тот же момент потеряю уважение и свое положение в глазах моих людей! Сила Альфы должна быть направлена на то, чтобы делать стаю единой и сильной, а не для того, чтобы давить тех, кто слабее, поодиночке, только потому, что от рождения ты могущественней других! Очень легко потерять контроль и перейти от доминирования к прямому разрушению.
