Хитрости Локка Ламоры - Линч Скотт

5

Жан рухнул на колени.

Клоп попытался протиснуться мимо Локка, но тот, собрав последние силы, оттолкнул его обратно в кухню и сдавленно пробормотал: «Нет, Клоп, не надо…»

Слишком поздно. Мальчишка хлопнулся на пол у стола ведьмина дерева и разразился истошными рыданиями.

«О боги, какой же я дурак! – в отчаянии подумал Локк, нетвердым шагом входя в гардеробную. – Нужно было сразу же собирать вещи и бежать».

– Локк, – хрипло прошептал Жан, а в следующий миг вдруг повалился ничком на пол и судорожно затрясся, забился всем телом, словно в припадке падучей.

– Жан! О боги, что с тобой?

Присев на корточки, он прижал пальцы к шее под круглым толстым подбородком товарища: пульс стучал как бешеный. Жан тяжело перевернулся на спину и уставился на него вытаращенными глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.

Мысли вихрем проносились в голове Локка. Яд? Какая-то коварная ловушка? Неведомая алхимическая отрава, оставленная где-то здесь? Но почему она на него не действует? Или он уже настолько плох, что даже не ощущает симптомов отравления? Локк лихорадочно огляделся вокруг и заметил темный предмет, лежащий на полу между мертвыми братьями Санца.

Рука… отрубленная человеческая кисть, высохшая и сморщенная. На серой ладони черной ниткой вышито имя. Буквы кривые, но вполне разборчивые, поскольку каждая обведена бледной линией мерцающего алхимического света.

«Ты даже не представляешь, что я могу сотворить с тобой, вышив твое настоящее имя», – сами собой всплыли в памяти слова Сокольника. Жан снова застонал, весь выгнулся от дикой боли, заколотил ногами. Локк потянулся к отрубленной кисти. Мысли его отчаянно метались. Что делать? Как поступить? Изрубить чертову руку на мелкие кусочки? Сжечь на алхимической плите? Выбросить в реку?.. Он мало чего знал о практической магии, но сейчас любое действие казалось лучше бездействия.

В кухне прохрустели по битому стеклу чьи-то тяжелые шаги.

– Не двигайся, малец. Твой жирный приятель тебе вряд ли поможет. Вот так, сиди смирно.

Локк быстро подхватил с пола один из топориков, переложил в левую руку и подскочил к двери гардеробной.

На пороге кухни стоял совершенно незнакомый мужчина в длинном красновато-коричневом плаще с откинутым капюшоном. Сальные черные волосы, вислые черные усы. В правой руке он держал арбалет, небрежно направленный на Клопа. При виде Локка, возникшего в дверном проеме, глаза незнакомца удивленно расширились.

– Что за чертовщина? Тебя здесь не должно быть.

– Ты человек Серого короля. – Поднятую руку с топориком Локк прятал за косяком, словно бы держась за стену.

– Ага, один из многих.

– Я заплачу любую цену, какую назовешь. Скажи только, где он сейчас, что делает и как мне обезопаситься от картенского мага.

– Никак. Это я скажу и бесплатно. Любую цену, говоришь? У тебя нет таких денег.

– У меня есть сорок пять тысяч полных крон.

– Были, – довольно дружелюбно поправил мужчина. – Были, да сплыли.

– У тебя одна стрела. А нас двое, – указал Локк. За спиной у него снова мучительно застонал Жан. – Есть над чем подумать, верно?

– Ты выглядишь неважно, а мальчишка угрозы не представляет. Я сказал, не двигаться, щенок!

– Одной стрелы не хватит, – прошипел Клоп, чьи глаза горели холодной яростью, какой Локк никогда еще в нем не видел. – Ты понятия не имеешь, с кем связываешься.

– Одна стрела, – повторил Локк. – Она предназначалась для Клопа, да? Не окажись я здесь, ты бы сначала застрелил его, а потом прикончил Жана. Похвальный план. Но теперь нас двое, а у тебя по-прежнему всего одна стрела.

– Эй, полегче, любезные! Вряд ли кто-нибудь из вас горит желанием получить дыру промеж глаз.

– Ты не знаешь, против кого прешь… на что мы способны.

Мальчик легонько крутанул запястьем, и что-то выпало из рукава ему в ладонь. Локк, едва уловивший движение, присмотрелся – что там? Никак «сиротский фунтик»? О боги… с таким оружием против арбалета не пойдешь…

– Клоп, – негромко проговорил он.

– Скажи ему, Локк! Растолкуй, с кем он связывается и что с ним будет! Мы запросто с ним справимся!

– Клоп, не…

– Мы его одолеем, Локк, ты и я! Он не сможет остановить нас обоих. Черт, бьюсь об заклад, он и одного-то из нас не остановит.

– Кто первый сдвинется с места, в того стреляю. – Мужчина отступил на шаг назад, вскинул арбалет, крепко подхватив цевье левой рукой, и стал переводить оружие с Локка на Клопа и обратно.

– Клоп, послушай меня…

– Послушай своего товарища, малец. – Пособник Серого короля явно нервничал: на лбу у него выступила испарина.

– Я – Благородный Каналья, – медленно проговорил Клоп дрожащим от гнева голосом. – Никто не смеет нападать на нас. Никто не может взять над нами верх. Ты поплатишься, сволочь такая!

С горящим решимостью лицом мальчишка вскочил с пола, замахиваясь «сиротским фунтиком». Щелкнул спусковой крючок, и звон отпущенной тетивы отозвался эхом от стеклянных стен.

Стрела, нацеленная Клопу промеж глаз, угодила в шею.

Клоп дернулся, словно ужаленный оводом, ноги под ним подломились, и он рухнул навзничь, выронив бесполезный «сиротский фунтик».

Убийца отбросил арбалет и схватился за кинжал, висевший на поясе, но Локк уже выскочил из дверного проема и метнул топорик, вложив в бросок всю свою ярость. Жан расколол бы противнику череп пополам лезвием; Локку чудом удалось попасть в цель бойком, но и этого оказалось достаточно. Удар пришелся чуть ниже правого глаза, и мужчина отшатнулся, завопив от боли.

Молниеносно подхватив с пола арбалет, Локк со страшным криком ринулся на противника и с размаху саданул прикладом прямо в лицо, сломав нос, – кровь хлынула фонтаном. Мужчина повалился назад, треснувшись затылком о стеклянную стену, тяжело осел на пол и вскинул руки в попытке защититься от следующего удара. Локк ударил еще раз, еще и еще, дробя убийце пальцы; оба орали дикими голосами, один от ярости, другой от боли, и вопли чудовищным эхом метались по стеклянному подвалу.

Под конец Локк нанес сокрушительный удар плечом арбалета в висок – голова дернулась вбок, кровь забрызгала стену, и мужчина мешком рухнул на пол в углу коридора.

Отшвырнув арбалет, Локк бросился к Клопу и упал на колени с ним рядом.

Стрела пробила мальчику шею справа от дыхательного горла и вошла в нее по самое оперение. Локк осторожно приподнял голову Клопа, под которой расползалась темная лужа крови, и нащупал наконечник стрелы, торчащий из шеи сзади. Теплая скользкая жидкость текла у него по рукам; он чувствовал, как она толчками струится из раны, в лад с хриплыми вздохами мальчишки. Клоп неподвижно смотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Прости меня, прости… – сквозь слезы бормотал Локк. – Будь я проклят, это моя вина… Мы могли сбежать… нам следовало сбежать. А мне гордость не позволила… и вот… ты, Кало, Галдо… Эта стрела должна была поразить меня.

– Твоя гордость… правильная, – прошептал мальчик. – Ты… Благородный Каналья.

Локк зажал пальцами рану в отчаянной надежде остановить кровотечение, но Клоп пронзительно вскрикнул, и Локк отдернул дрожащую руку.

– Правильная… – прохрипел Клоп, и из угла рта у него вытекла струйка крови. – И я… уже не ученик, не подручник какой-нибудь… А настоящий Благородный Каналья…

– Ты никогда не был простым подручником, Клоп. – Локк с трудом подавил рыдание, попытался убрать волосы мальчика назад и содрогнулся от ужаса, увидев на мертвенно-бледном лбу смазанный красный след от своей окровавленной руки. – Ты отважный маленький дурачок… маленький безголовый храбрец. Это моя вина, Клоп… скажи, скажи, что это моя вина…

– Не твоя… – еле слышно прошептал мальчик. – О боги… больно… как больно…

Больше он не произнес ни слова – еще пару раз слабо всхрипнул и обмяк на руках у Локка.

Локк оцепенело уставился вверх. Ему почудилось, будто стеклянный потолок, многие годы проливавший на него теплое золотистое сияние, сейчас со злорадным удовольствием мерцает темно-красным светом, отражая залитый кровью пол, на котором он, Локк, стоит на коленях над бездыханным телом Клопа.