Алиса Пожидаева - Черная Вишня
Мы скорее бились, чем танцевали. Он пытался усмирить, я пыталась задеть, ударить, выплеснуть обиду. Бесновались скрипки, вторила гитара, постанывали флейта и гармонь.
Шер все-таки схватил меня. Уронил, припав на колено, и, почти уложив меня на пол, так и замер, требовательно глядя в глаза. Только вздымалась от сбившегося дыхания грудь, жгла сквозь тонкое платье ладонь под моими лопатками да подрагивали кончики пальцев, едва касаясь бьющейся на шее жилки.
— Ничего, — зло выдохнула я, когда пальцы сместились ниже. — Ничего и ни с кем, будь ты проклят!
Его светлость словно только этого и ждал, в мгновение преодолев расстояние, что разделяло наши губы. Впился, иначе не скажешь, жадным клеймящим поцелуем. Ощутила руку, мягко поглаживающую бедро, привкус крепкого алкоголя. Шер пил?
Что-то не припомню его с чем-то крепче бокала вина. От неожиданности я отстранилась, поняла, что предательские руки, вместо того чтобы упираться в грудь мужчины, уже удобно обхватили его шею.
А он вдруг распрямился, выдернул меня вверх, так что я не встала — взлетела в его сильной хватке. Поймав меня, зашептал уже совершенно иначе, даже лицом просветлел:
— Никогда больше так не делай. — Шер прикрыл глаза, прижал к себе теснее.
Я пыталась трепыхнуться, но мы лишь закружили по залу, даже это противостояние превращая в танец. Плакала флейта, звучала дробь ударов по гитарному боку, раздавался слаженный ритм, отбиваемый сотней каблуков.
— Я чего только не передумал. Я бегал как мальчишка по первому сигналу о тебе, спал в проклятом кресле, надеясь, что ты выйдешь на связь.
Мне наконец досталось полшага свободы, но лишь для того, чтобы вздохнуть и встретиться глазами.
— Чего ты хочешь? — не выдержала первая.
Шер глянул так, что я отчетливо услышала: «Тебя, всю, сейчас!» Но вслух сказал иное:
— Поговорить спокойно. — Короткий взгляд на замерший зал. — Без свидетелей.
— Мы не умеем разговаривать, — прошептала я.
Вот что это за перепады настроения? То налетает на меня злющий, то уже общаться жаждет. Сразу вспомнились предыдущие попытки общения, тело отозвалось горячей волной.
Шер только выдохнул, не пытаясь спорить. Я обреченно подчинилась, когда меня в который уже раз притянули ближе, прижали. Распласталась по нему, подчиняясь уверенному ведению. Музыканты, уловив смену настроения, убрали звучавший ранее надрыв. Мелодия зазвучала лиричнее. И я, прикрыв глаза, поплыла. Отдалась рукам танцующего со мной мужчины, с каждым шагом теряя запал противоречия. Да и Шердан больше не нападал, а обволакивал, соблазнял, вел за собой, направляя точными движениями и не отпуская от себя.
Музыка все затихала, а я плавилась в умелых руках. И даже обида моя казалась уже какой-то мелкой, незначительной. Сейчас имели значение только наше сбитое дыхание, руки, прижимающие меня, едва заметное, будто случайное, прикосновение губ к виску.
С последними аккордами Шер все-таки отпустил меня, чтобы тут же подбросить и поймать обратно. Впечатать в себя. Так мы и замерли. Он — напряженный, дышащий в мои волосы. Я — с заброшенной на его бедро ногой, уткнувшаяся в ямочку между ключиц. Переплетя пальцы.
Наверное, так и стояли бы, слившись, слушая сердцебиение, но тут его светлость сглотнул. Дернулся под кожей кадык.
Я неловко отстранилась, развернулась к зрителям. Шаг. Поклон. Пошла за кулисы.
Только вот пальцы правой руки так и не отпустили чуть влажную мужскую ладонь. И Шердан сейчас шел чуть позади меня.
Шквал восторга обрушился нам в спину, когда мы почти скрылись.
За сценой оказалось неожиданно безлюдно — все убежали в зал смотреть представление.
Первая же подвернувшаяся дверь поддалась, стоило потянуть ее на себя. Реквизитная. Вспыхнувший светляк осветил какие-то музыкальные инструменты, разносортицу тряпья в углах, составленные один на один стулья и какие-то неопределимые предметы на грубо сбитом стеллаже.
— Поговорим. — Я обернулась, расслабила пальцы.
— Здесь? — протянул Шер неуверенно и с некоторым сожалением выпустил мою ладонь.
— Ну свидетелей тут точно нет.
Он ничего не ответил, просто смотрел на меня, прислонившись к двери. Я некоторое время тоже изучала его, отмечая общий усталый вид. Может, конечно, так падал свет, но мне показалось, что его светлость изрядно осунулся. Пауза затягивалась, так что я переступила с ноги на ногу. Огляделась и опустилась на свободный стул.
Я уловила некоторое замешательство Шердана и принялась расстегивать обхватывающие голень ремешки. Такого привычного и удобного капрона с лайкрой в этом мире не было, и туфельки пришлось надевать на босу ногу. Когда, шипя сквозь зубы, все-таки стащила обувь и вытянула усталые ножки вперед, Шер наконец увидел источник моего беспокойства. Пробормотал какое-то ругательство на островном и опустился на корточки. Прямо перед стулом.
Хотела отдернуть пострадавшие конечности, но он уже успел перехватить их.
— Ты не могла сказать раньше? — Тон получился возмущенно-обвиняющим, и я опешила от такого поворота.
— Это когда ты на меня голодным тигром пер, или когда к столбу пришпиливал, или…
Я бы припомнила еще несколько «или», но в этот момент от его ладоней по ранкам и мозолям побежало приятное тепло, и я замолкла не договорив. Да, Шердан не был целителем, но то, что простейшие раны залечивать способен, доказывал уже не раз. И сейчас не оплошал. Ножкам резко полегчало, хотя краснота и ссадины еще остались.
— Завтра пройдет, у магов вообще регенерация хорошая, пусть до оборотней и далеко. — Шер погладил большими пальцами подъем стопы.
— Не замечала. — Но, вспомнив, как недавно полоснула палец на кухне, добавила: — Хотя порезы быстрее стали заживать.
Шер аккуратно размял стопы, я выдохнула, едва не застонав от блаженства. По-моему, кто-то довольно хмыкнул.
— У тебя еще организм перестраивается, на это у людей годы уходят. — Шер смотрел в глаза, говорил ровным тоном, только ладони его, мягко надавливающие на натруженные мышцы, вот уже почти добрались до коленей.
— Что ты делаешь? — задала я не самый умный вопрос.
— Ищу скрытые повреждения, — последовал невозмутимый ответ.
Когда он в поисках этих самых повреждений добрался до бедер, я едва не задохнулась. В крови еще бродили отголоски эмоций недавнего танца, и прикосновения сильных пальцев добавляли остроты. Облизнула разом пересохшие губы, не отрывая взгляда от все ближе подбиравшегося ко мне Шера.
Не знаю, кто первый подался вперед, но в зале вновь грянула музыка, а нас словно швырнуло в объятия друг друга. Шер оказался на коленях между моих разведенных бедер, стиснул талию, словно утопающий, ищущий путь к спасению. А я вцепилась в его волосы, наклонилась к лицу и жадно пила поцелуй, наплевав на то, что едва заметная щетина оставит отметины на нежной коже, забыв обо всех планах и намерении пообщаться.
А вот отстранился он точно первый, с видимым трудом прервал поцелуй, уткнулся лбом мне в плечо, едва прикрытое алой тканью. Я растерянно заморгала. Его светлость вздохнул и поднялся. Сунул мне в руки босоножки. Обувь я машинально схватила, чтобы занять руки. Вопросительно глянула на Шера.
— Сама же обвиняешь меня, что поговорить не можем. — Он огляделся. — Да и не здесь же…
— Зачем тогда ощупывал так бесстыдно? — В вопросе звучала такая детская обида, что Шер рассмеялся, я даже хотела оскорбиться и уйти, но тут же была подхвачена на руки.
— Где твоя комната? — Он загасил светляков и выскользнул в коридор.
Музыка еще играла, но времени, чтобы уйти незамеченными, у нас было мало.
— Нигде, я в актерской ночую, если тут остаюсь. А живу в башне.
— Значит, показывай, где теплая одежда, — скомандовал он, не давая мне опомниться. — Боюсь, тут нам поговорить попросту не дадут.
В актерскую мы ворвались почти бегом. Вернее, бежал Шер, а я ехала на руках, ухватившись для верности за его шею.
Там мне была предоставлена некоторая свобода. Начала было расстегивать платье, но потом сообразила укрыться за ширмой. По другую сторону преграды кто-то скептично фыркнул, хоть ничего и не сказал. Носочки, рубашку и теплый свитер натянула за неполную минуту.
— И куда мы дальше? — спросила, пытаясь попасть ногой в брючину.
— Во дворец? — неуверенно предположил Шер.
— Исключено!
— И что ты предлагаешь?
— Да ладно! Ты решил спросить мое мнение? — Я даже выглянула из-за ширмы. Шер, подпиравший стену, недовольно поморщился. — Так вот во дворец и вообще в столицу я не пойду. Можем посидеть где-нибудь.
— Чем тебя Мастол не устраивает?
— С тебя станется заманить меня в очередное логово, запереть под охраной и забыть до конца коронации. — Судя по выражению его лица, моя догадка была недалека от истины. Я даже сапоги шнуровать прекратила. — И вообще мне нужно в башню.
