Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом
— Помнится, последний раз тебя не включили даже в списки претендентов на награду, за полосовку у бастионов Ле Же. Где ты добыл орла?
— Я понял, напрямую с императором не договорится. Даже если захвачу в плен малагарского владетеля. Пришлось подыскать другого работодателя, — Маршалси еле заметно кивнул в мою сторону. — Он более щедр, правда и столь же непредсказуем. А ты то, что здесь делаешь?
— Понятно что, — поубавил громкости в голосе Монро. — Жду вербовщика. Не сегодня-завтра прибудет императорский вербовщик из Хейма. Первым ста обещаны выгодные контракты.
— И куда? — пренебрежительно спросил Маршалси, выказывая формальную вежливости.
— В Малагар. В штурмовую бригаду.
— Ух, ты, — хохотнул Маршалси. — Полка значит мало! Не управляются! И что обещают?
— Пятьдесят на руки, доставку до места и подекадно по сто семьдесят пять, плюс боевые и контрибуционные.
— Хорошие деньги, — согласился Маршалси. — Только ныне за такие гроши я даже в седло не влезу.
Что-что, а картину он погнал конкретную.
— Капитан, нас ждут дела, — напомнил я идальго.
— Князь, разрешите представить, капрала Монро, — спохватился Маршалси.
Мы взаимно поклонились. Я аристократично. Капрал лишь бы соблюсти каноны вежливости.
— Извините, капрал, спешим, — в деловом нетерпении закончил я знакомство. Бедные друзья, как и бедные родственники хорошего не сулят. — Буду рад пообщаться с вами в более свободный час.
— Вечная спешка, — понимающе расплылся в рыбьей улыбочке Монро. — Не когда оглянуться, не то, что со старыми товарищами вина пригубить.
— Точно, — завздыхал Маршалси.
Монро развел руками. Чисто конферансье в цирке при объявлении смертельного номера.
— Не жизнь, а суматоха, — продолжил капрал и сделал довольно таки заманчивое предложение. — Однако может сеньоры не настолько заняты и не откажутся от приглашения на обед? Прямо за перекрестком, в "Гусе и меченосце". У нас там небольшая компания из сослуживцев. Торехо, Харт, Де Гарже… Маршалси всех отлично знает.
Халявские вино и блядёшки против непременных боевых воспоминаний, — предугадал я расписание офицерской гулянки.
— Что скажите, князь? — обратился ко мне Маршалси. Идальго загорелось предстать перед бывшими соратниками во всей капитанской красе.
— Боевых товарищей нельзя обидеть отказом! Почему бы нет, — признал я уважительным перенос срочных дел на позднее время. В определенной степени нас с идальго роднило тщеславие и любовь к выпендрежу.
Капрал повел нас за собой. Самолично проследил за определением наших лошадок к лучшим яслям в конюшне и настрожил хозяина подать к столу только свежее и лучшее. Пока Монро перепирался с кухаркой на счет составления меню, Маршалси отправил посыльного в соседскую лавку за мейской мадерой, поскольку здешнюю посчитал дерьмом.
По не очень чистой лестнице, мы поднялись на второй этаж. Под номером три значилось скромное помещение восемь на двенадцать, с кроватями по углам, столом и лавками посередине и ратным железом по стенам в качестве натюрмортов.
Появление Маршалси ознаменовались приветственными криками, хохотом, похлопыванием по плечам и замечаниями по поводу его полноты. Затем Маршалси представил нас с бардом, а Монро назвал своих друзей: нескладного худощавого Боэнса, лисьемордого Харта, франта и воображалу в сержантском мундире Торехо и вороватого. Де Гарже.
— Сеньоры! — не затягивая прелюдию знакомства, обратился к собравшимся Монро. — Будем скромны в желаниях и помыслах, ибо ныне пост.
Всем известно — для солдата пост дело святое… Стол стонал под тяжестью посуды с закусками. На блюдах ждали своей участи копченые поросята, залитые грибным маринадом, нафаршированный овощами гусь и запеченный в винном соусе индюк. Золотистые корочки на жареных куропатках прикрыты дольками красных брешийских лимонов и ветками мейского дикого укропа. В вазах розовобокие яблоки, бархатистые персики, здоровенные оранжевые апельсины, черный и белый виноград — без счета. Над развалами съестного, высились изящные клавлены[76] с мадерой. Им помогали нести вахту круглобокие ботельи с крепленым мускатом и аристократические бальтазары с хересом. Кое-где можно было заметить узкогорлые алабастры с шипучим пино. Понятно не обошлось и без сальманазара, колосса с малагой — гаранта мужской дружбы, менгира поклонения пьющей братии.
Сели к столу. Первый тост, как и положено за встречу. Второй за изменчивое воинское счастье. Третий за тех, кого уж с нами нет. Четвертый за тех чье плечо рядом. А пятый…
— За щедрость императора, — верноподданно провозгласил Монро.
— И за щедрость судьбы, — дополнил я капрала. — Уж кто-то из двоих не забудет солдата в трудную минуту.
Мы дружно, что расстрельный конвой в дезертира, ахнули из бокалов.
— Все гадаю, — поделился со мной своей заботой Боэнс, — где я мог вас видеть?
— Мир тесен, — ответил я обычным для таких случаев речением.
Отговорка Боэнса не удовлетворила.
— Когда ж мы с тобой последний раз сиживали за таким столом? — спросил Монро у Маршалси, проведя рукой над разносолами и изобилием.
— У тебя всегда была короткая память, — цепляя с блюда копченого порося, усмехнулся идальго. — Когда егеря графа Дойца выставили нам бочку амантейской мадеры, за спасение их колченого старика из Привайского болота.
— Точно! — возрадовался Монро, — было дело!
— А разве Дойц воевал в Малагаре? — удивился Де Гарже.
— Инспектировал, — уточнил Маршалси, едва хмурясь.
— Растрату в Пятой Добровольческой, — дополнил Монро, хитро улыбаясь, и неожиданно обратился ко мне. — Вы знаете князь, эту историю?
— Только в общих чертах, — соврал я, пытаясь избежать прослушивания очередной солдатской байки.
— Торехо, — капрал хлопнул по плечу, сидевшего рядом с ним, жгучего брюнета. — Расскажи, как вы ополовинили полковые запасы вина.
Красавчик сержант отмахнулся. Монро принялся рассказывать сам.
— Кабальеро из Двадцать второй опции обнаружили потайной лаз в подвал квартирмейстера Ла Трю. Умышленно конечно не искали, случай подвернулся. Как говориться привалило! Их капитан никак в толк взять не мог, откуда его орлы берут деньги на выпивку. Уж и жалование давно не платили, и штурмовые кончились. Кредиты у маркитантов выбрали за год вперед. Ан, нет! Как свободная минутка, так пьянка и гульба. Другие то на мели сидели. Тогда генерал Верд приказал выдать питейное довольствие служивым. Сунулись, а в подвалах недостача. Шум, гам, скандал! Дошло до столицы. Император моментально в бригаду выслал мудилу Дойца. Для следствия в делах и наказания виновных.
