Татьяна Турве - Испытание на прочность
— Привет! Как хорошо, что ты меня забрал, — она от всей души чмокнула отца в свежевыбритую щеку. От папы слабо и приятно пахло каким-то фирменным мужским одеколоном — что ни говори, а в последнее время он всегда выглядит на все сто. Одет с иголочки, гладко выбрит, машина сверкает, будто только что сошла с конвейера — приятно посмотреть! Сидишь с ним рядом и от гордости распирает, что у тебя такой отец…
— Что это за рыцарь печального образа? — потрепав ее по голове, осведомился папа. Скорей всего, имел в виду Каплю. Янка не посчитала нужным объяснять: в конце концов, каждый имеет право на свою личную жизнь! Вместо того спросила:
— Ты давно уже ждешь?
— Минут десять. Проезжал мимо вас, решил: нечего телепузику на холоде стоять.
Оказывается, он не специально за ней заехал, а просто проезжал мимо! Оказывается, у него есть какая-то своя, неизвестная ей жизнь, о которой он предпочитает дома не распространяться…
После ужина Янка на целый вечер окопалась в своей комнате. Забеспокоившись, Володя заглянул к ней проверить, все ли в порядке, откуда эта тишина — ни музыки, что играет у нее обычно с утра до вечера без умолку, ни болтовни по телефону? Но для тревоги не было никаких оснований: малая в изрядно перепачканном рабочем свитере, со свежими следами синей краски на щеке колдовала перед мольбертом. "Индеец, вышедший на тропу войны", — подумал Володя с улыбкой. Янка на него не обернулась, настолько увлеклась, что не расслышала его шагов.
— Домашнее задание сделала? — чтоб привлечь к себе внимание, спросил он первое, что на ум пришло.
Дочка опустила кисточку, вытерла тыльной стороной ладони щеку, размазав краску по всему лицу, и оглянулась на него с насмешливым удивлением:
— Ты как в первом классе — домашнее задание! У нас, между прочим, даже дневников нет. Все по-взрослому.
Да, в очередной раз проштрафился. Раз уж собственное чадо поднимает тебя на смех, то роль требовательного папаши на сегодняшний день явно не удалась.
— Лентяюга, — сдался Владимир.
— Лучше посмотри, нравится? — Янка нетерпеливо подергала его за руку, привлекая к своей картине.
Незаконченный портрет на белом альбомном листе: черноволосая девушка с закрытыми, словно в медитации, глазами и загадочной полуулыбкой Джоконды на золотом лице.
— Недурственно. Что-то в этом есть, — искренне признал он.
"В первый раз Янка рисует не себя, а кого-то другого", — подумал с любовной насмешкой, но благоразумно промолчал, чтоб ее не расстраивать.
— Улыбка мне особенно удалась, — похвасталась Янка со счастливым блеском в глазах. — Моя лучшая работа. Именно так все и было…
— Как — "именно так"? — уточнил он. (Что ни говори, а разжечь интерес у слушателей Янка умеет!)
Отложив в сторону кисточку и не спуская пристального взгляда с портрета, дочка поведала свою историю:
— В конце лета на каком-то психологическом тренинге у Мартына он дал нам задание увидеть свою душу, посмотреть на себя изнутри. Мы все закрыли глаза и я задала себе мысленно вопрос: "Какой я была в самом начале?" Думала, покажут самое первое воплощение, а вдруг получится?.. И увидела совсем непохожее на меня женское лицо, в нем было даже что-то неземное. Вот это, — протянула руку к своей картине. — Кожа смуглая, золотистого оттенка, как маска фараона. Ты ведь на фотках видел, да? Черты лица удлиненные, волосы иссиня-черные, а на губах легкая улыбка, как у Будды на картинах… И глаза закрыты, меня это особенно удивило. А потом внутри что-то щелкнуло и появился другой образ: смеющаяся девушка-блондинка, волосы кудрявые, глаза светлые, а сам и вид у нее какой-то легкомысленный. И представь себе, я при этом четко знала, что эти два лица и есть я. Только в самом начале. Забавно, да?
Володя промолчал, тщетно пытаясь сообразить, к чему же она клонит. А Янка, раскрасневшись, продолжала с горящими глазами, не глядя на него, все так же неотрывно глядя на свою картину:
— Я сразу, конечно, ничего не поняла, позже разобралась. Уже вечером, когда пришла домой, попыталась в медитации "увидеть", что это значит, и пошло что-то прямо фантастическое, целый фильм развернулся… О двух планетах, что существовали задолго до нас: жители одной умели общаться друг с другом телепатически, исцеляли больных на расстоянии, предвидели будущее, даже умели левитировать, кажется. Я назвала их "планетой медитации", просто для удобства. Наконец они дошли до такого уровня развития, что остальные народы перестали их понимать…
"Ай да малая, эпический роман на ходу сплела!" — одобрительно заметил Владимир про себя, стараясь не терять заинтересованного вида.
— Так вот, слушай дальше, — не унималась Янка. — Рождаемость на "планете медитации" падала, и чтобы хоть как-нибудь передать свои знания, старейшины пошли на эксперимент: решили объединить свои ДНК с представителями другой планеты. Я ее потом назвала "планетой развлечений", чтоб не запутаться. Белокурая девушка из тех видений как раз оттуда… Этот народ достиг совершенства в искусстве танца, пения, театра и флирта. Кажется, в Галактике они были любимцами, и вообще умели находить общий язык с кем угодно… Так вот, в результате эксперимента родились мы — помню, что нас было много, мы получили в наследство наработки сразу двух планет. Когда мы подросли, каждый должен был выбрать себе "материнскую" планету, на которой он останется жить. Был какой-то специальный ритуал. Я сначала переезжала туда-сюда, пока не выбрала "планету медитации". Хоть на "планете развлечений" было намного веселее, но все-таки…
Незаметно для себя увлекшись ее рассказом, Володя слушал молча, не перебивал. За окном быстро стемнело, сквозь легкую занавеску заглядывали в комнату уличные фонари, слепили оранжевым светом.
— Потом начался галактический эксперимент по заселению Земли, я тебе в прошлый раз рассказывала, — продолжила свое повествование Янка. — Многие из нас вызвались добровольцами. Помню огромные космические корабли, заполненные молодежью, мы смеялись и мечтали, как превратим Землю в райский сад… Собирались по вечерам в общей каюте и спорили допоздна, пели песни и шутили — в общем, здорово было, как одна семья. Мне этого сейчас не хватает…
Она надолго замолчала, то и дело легко в сумерках вздыхая.
— А что дальше? — поторопил Володя и, нашарив выключатель, зажег в комнате свет. Дочка зажмурилась и прикрыла глаза рукой:
— Потом идет как-то смазанно: как будто бы на "планете медитаций" наши родители — они ведь умели предсказывать будущее — предвидели возможность неудачи этого эксперимента с Землей, пытались нас предупредить, но мы не послушали… И вот застряли здесь на миллионы лет.
