Игорь Анейрин - Бремя власти
— Так рудокопы ищут здесь сокровища?
Лекарь рассмеялся.
— Нет. Уже нет, хотя наверняка кто-то из них и лелеет до сих пор мысль найти что-то ценное. Они добывают железную руду. Обычную руду — здесь очень богатые залежи. С другой стороны, говорят, что во время поисков здесь время от времени обнаруживают кое-какие безделушки — кольца, каменные таблички с письменами и что-то ещё. Официально, кстати, я приехал сюда для того, чтобы хорошенько изучить все эти старые находки.
Сайрус замолчал и махнул рукой.
— Пойдёмте, миледи. Нас ждут.
— Подождите. — Слегка поколебавшись, Алиенора удержала его за край плаща.
— Что?
Собравшись с мыслями, девушка быстро пересказала ему историю Гвинет о люке и подземном ходе, куда-то ведущем из спальни Дрого. Сайрус слушал с вниманием.
— Интересно. Ты полагаешь, что Дрого нашёл вход в храм?
Она пожала плечами, но ответить не успела. Прямо к ним, резко осадив коня, подъехал Ван Крох, ведя за собой на поводу кобылу Алиеноры.
— Ваша светлость, народ ждёт, — сообщил он с лёгким поклоном, — и вам надобно быть верхом.
Действительно, футах в ста справа, насколько можно было рассмотреть в наступающей темноте за пеленой тумана, виднелись многочисленные огоньки факелов, причём эти огни быстро собирались со всех сторон, напоминая летящих через болото светлячков. Забравшись в седло, Алиенора в сопровождении начальника стражи, который поехал впереди, и Сайруса, ведущего её лошадь под узду, направилась в сторону собравшегося народа. За ними потянулись около десятка наёмников на лошадях, составляя некое подобие почётной стражи.
Оставив колоннаду храма по левую руку, группа вышла на относительно приличную дорогу, мощённую булыжником — это единственная в селении дорога, пояснил Сайрус, и ведёт она прямо к входу в замок. По обеим сторонам от них показались бедного вида домишки: иногда глинобитные, но чаще — грубо сколоченные из досок, и все покрытые соломой, почерневшей от постоянной сырости. Хижин было немало: мельком оглядев всё кругом, Алиенора заметила не менее трёх-четырёх десятков, как на подбор убогих, лепившихся друг к другу из-за недостатка места и довольно неопрятных. Кругом валялись доски, разбитые ящики и груды мусора. Между домов и ног людей, собравшихся вдоль дороги, то и дело шныряли тощие собаки; неухоженные свиньи, похрюкивая, разгребали отбросы. И — что потрясло её в очередной раз — это люди.
Ваши подданные, миледи, как сказал ей недавно Сайрус. Все одинаково плохо одетые; с хмурым либо голодным выражением лица, небритые и нечёсаные. Добрую их половину, похоже, согнали сюда прямо с работы, и они стояли в толпе, опираясь на кирки и лопаты — голые по пояс жилистые рудокопы с повязанными на головах шейными платками. Женщины были одеты в простые платья в основном коричневого или тёмно-синего цветов, а некоторые держали на руках младенцев, завёрнутых в грязные тряпки. Кузнец, судя по его виду: в засаленном кожаном фартуке с огромным молотом в руках; местный купец-коробейник, с висящим на шее небольшим ящиком; несколько охотников с ножами у пояса и луками за спиной, и прочий люд. И вся эта толпа нестройно тянула славословия в адрес своей новой госпожи. «Да здравствует графиня Марч!», «долгие лета её светлости!» и другие выкрики послышались из толпы, как по команде, как только Алиенора вступила в пределы деревни. Не исключено, что и по команде, подумала она, заметив стоящих вдоль дороги стражников — не меньше трёх дюжин крепких мужчин в кирасах и железных шлемах; все держали в руках алебарды или копья.
Рука Алиеноры потянулась к поясному кошелю: насколько она знала, в подобные моменты полагалось бросать в толпу медяки и мелкие серебряные монеты, но Сайрус, словно угадав её мысли, обернулся и отрицательно качнул головой.
— Не нужно, миледи, — сказал он негромко, — здесь это всего лишь вызовет всеобщую драку, а деньги в конце концов достанутся самым здоровенным и наглым. Если у вас есть желание сделать что-то доброе для этих людей, то лучше это сделать потом.
Алиенора понимающе кивнула и продолжила ехать, приветливо улыбаясь женщинам и внимательно разглядывая мужчин. Во многих глазах она отчётливо замечала что-то вроде изумления: как могла здесь оказаться такая светленькая фея с добрым выражением лица?
— Марч, ваша светлость. — Ван Крох, придержав коня, указал рукой по ходу движения.
Дорога круто поднималась вверх. Впереди, не далее чем полусотне шагов, из тумана возникла громада замка, вырубленного в скале. Футов в пятнадцать шириной и глубокий, не менее чем в три человеческих роста, ров отделял от него деревню. Дощатый мост на цепях уже опустили, а сразу за ним виднелись огромные ворота.
Вход в замок был четырёхугольным и несоразмерно большим — шестеро конных смогли бы заехать в него в один ряд; по бокам высились вертикальные грубо обтёсанные глыбы камня; такая же глыба лежала на этих импровизированных колоннах сверху. Толстые деревянные створки ворот, все обитые железом, распахнулись настежь. На верхней ступеньке показался уже успевший переодеться в парадное платье Дрого. Алиенора вздрогнула: он надел чёрный камзол с вышитым на груди жёлтым леопардом. Перед её глазами снова всплыла страшная картина: как солдат точно в таком же камзоле раз за разом вонзает копьё с длинным наконечником в распластанное на земле тело Эдмунда.
— Добро пожаловать в замок Марч, моя супруга, — произнёс Дрого заученным голосом, спускаясь по каменной лестнице. В такт его словам где-то высоко в небе полыхнула еле заметная молния, раздался гром и на деревню закапали крупные капли осеннего дождя.
Взяв Алиенору за кончики пальцев, он неспешно прошествовал внутрь. Тяжёлые створки ворот с громким скрежетом начали медленно закрываться.
Глава 25
ВОПРОШАЮЩИЙ
— Да нет же! Опять не так… Я бы тебя десять раз убил за то время, что ты там копаешься… Смотри: ты опускаешь меч вниз основным лезвием круговым движением справа налево и сверху вниз, поднимаешь его по левой стороне — и снова по диагонали, но слева направо… Плавно. Это ж просто — а ты как будто топором сучки у дерева обрубаешь.
Эдмунд стоял, опёршись на рукоять огромного меча, и пытался отдышаться. Прямо перед ним уже в который раз показывал один и тот же приём Лотар Гленгорм, сын графа Фулька. Лотар был примерно одного с Эдмундом возраста, может, чуть постарше, высоким и широкоплечим красавцем с длинными тёмно-русыми волосами, заплетёнными сзади в косу. Обнажённый до пояса, он с видимым удовольствием поигрывал накаченными мышцами. На Эдмунде же была одета тонкая полотняная рубаха, вся уже покрытая пятнами пота и пылью. Последнее время он даже на арене не снимал её никогда, заметив, как косятся на его торс некоторые наёмники.
