Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)
— Под чьим присмотром? — не поняла Айрин.
— Ну… Кимао и Орайя приглядывают за ним… Чтобы не натворил еще чего…
— Так… — произнесла Айрин, поднимаясь с кровати. — Ты сейчас спустишься вниз и принесешь мне стакан воды с лекарством от головной боли. И если вздумаешь сообщить кому-то, что я уже проснулась, пеняй на себя.
— Что-то я не поняла… — прошептала Данфейт.
— Юга, но ты же не тупая, Данфейт! Воды и лекарство! Живо!
Данфейт еще раз бросила вопрошающий взгляд на сестру и быстро ретировалась из комнаты.
Айрин прошла в ванную и посмотрела на свое отражение в зеркале. Все как прежде, без изъяна, только волосы теперь не то белые, не то седые. Айрин сняла с себя рубашку и провела пальцами по рубцам на животе.
— Ну, сука… Ты еще заплатишь мне за это…
Данфейт не подвела. Принесла обезболивающее вовремя. Правда, Айя вошла в ванную следом за Дани, но, очевидно, без услуг «творца» Данфейт не смогла обойтись.
— А, привет малышка, — простонала Айрин и вырвала из рук сестры стакан с водой.
— Юга… Ты совсем отощала…
— Айя, не зли меня своими комплементами. И вообще, дайте мне спокойно принять душ.
— Конечно, — кивнула Айя и, схватив Данфейт за руку, вывела ее из ванной.
— Так-то лучше, — прошептала себе под нос Айрин и проглотила лекарство.
* * *Айрин вышла из ванной, обмотанная в полотенце, и посмотрела на сестру и Айю, сидящих на полу у ее кровати.
— Вы что, торчали здесь трое суток?
— Мы менялись, — ответила Данфейт. — Но, практически всегда были рядом с тобой.
— С чего вдруг такая забота?
— Ну, извини, — развела руками Данфейт. — Только не забудь сказать Орайе «спасибо» за то, что спас твою неблагодарную задницу!
— Спасибо, — ответила Айрин. — Вам обеим. А теперь, я бы хотела переодеться и увидеть Райвена.
— Конечно, — прошептала Айя. — Он в гостиной. Вместе со всеми.
— Идите. Я сейчас выйду.
Айрин подождала, пока Данфейт и Айя покинут ее комнату. Затем взглянула на шкаф с одеждой и выдохнула. Юга, это тяжелее, чем она думала… Даже слишком тяжело… Он оказался прав. Она ничего не забыла. Она помнила обе свои жизни так же четко, как и то, что именно шептала ему, когда умирала три дня назад. Главное, чтобы он тоже помнил это. Юга, хоть бы он это помнил…
* * *Айрин, одетая в черный термостабильный костюм вошла в гостиную, где повисла тишина. Отыскав глазами Райвена, она поняла, что он сидит на стуле у самого окна и даже не смотрит в ее сторону.
— Добрый день или утро, — произнесла Айрин.
— Вечер… — подсказала ей Данфейт.
— Добрый вечер. Со мной все в порядке. Спасибо всем Вам, что позаботились обо мне. И особенно, спасибо тебе, Орайя.
Орайя сдержано кивнул Айрин, продолжая стоять рядом с сидящим на стуле Райвеном.
— Кейти, с тобой все в порядке?
— Да, — односложно ответил Кейти, сидящий на полу.
— А Имайя? Где она?
— Мы не знаем, где она, — ответила Айя и подошла к брату, кладя руку ему на плечо.
— Итак, спасибо я уже сказала… А теперь… Пошли все вон отсюда!
— Что? — не поняла Данфейт, глядя на сестру.
— Я сказала: «все вон отсюда!!!»
— Ну, знаешь, — зашипела Эрика, поднимаясь вместе с Бронаном с пола.
— Пойдем, — произнес Кимао, толкая Орайю в спину.
— А он? — не понял Орайя.
— Пойдем.
Айрин со стороны наблюдала за тем, как все поднимаются со своим мест и с выражением недоумения на лицах, покидают гостиную. И Райвен поднялся вместе с ними. Айрин передернуло, когда он обернулся к ней и пустыми глазами уставился в пол, пытаясь найти выход из комнаты следом за Орайей.
— А ты куда собрался! — громко произнесла Айрин, обращаясь к Райвену.
Он замер на месте, продолжая смотреть в пол.
— Зрячий, смотри мне в глаза, когда я к тебе обращаюсь!
Райвен приподнял голову и посмотрел на нее. Юга… У Айрин подкосились ноги… Нет, на нее смотрела не тоска, не обреченность… На нее смотрели самые синие глаза из всех, которые она знала, и на дне этих глаз полыхала настоящая боль… Айрин присмотрелась к его волосам. Они стали белее, чем прежде… Юга, он поседел…
Где-то вдалеке захлопнулась входная дверь. А они все продолжали стоять и смотреть друг на друга.
— Ты… — прошептала Айрин, — ты прости меня… пожалуйста…
— И ты меня… прости…
Хотелось заплакать, но она не могла позволить себе такой вольности.
— Может, подойдешь ко мне? — просипела Айрин, пытаясь проглотить ком, подтупивший к горлу.
— Если подойду, уже не остановлюсь, — произнес он в ответ.
— Не останавливайся, — покачала головой Айрин. — Я… я…
Айрин позабыла, что хотела сказать. Во рту уже пересохло. Захотелось обнять его и прижать к себе. Юга… Как же она соскучилась…
— Я тоже соскучился по тебе, котенок…
Айрин протянула руки и бросилась ему на шею. Сжимая его, что было силы, она пыталась ответить на его поцелуи, то и дело, хватая воздух ртом. Райвен подхватил ее за берда и понес в спальню. Откуда взялись силы? Откуда, если он практически не спал последние трое суток?
Опрокидывая ее на кровать, он сминал ее в своих руках, зарываясь носом в волосы, чтобы вдохнуть их аромат. Он стянул с нее костюм и белье, ложась сверху и продолжая беспорядочно целовать ее лицо. Она тоже пыталась снять с него костюм, и он отрывался на доли секунд, чтобы помочь ей. Все дальнейшее напоминало настоящую борьбу. Они перекатывались друг на друга, пытаясь определиться, кто будет первым определять условия и ритм, пока Айрин не села на него сверху и не прижала его запястья к матрацу.
— Помнишь, я обещала тебе поклон, если без риаги ты будешь так же хорош? — прошептала Айрин, наклоняясь к его губам.
— Ты этот поклон не мне обещала, а моему члену.
— Я буду кланяться вам обоим.
Айрин сползла ниже и улыбнулась, поглаживая рукой его пах.
— Я хочу, чтобы ты смотрел!
Райвен приподнял голову и уставился на нее. Айрин наклонилась и коснулась его языком. Сначала легко, нежно, а затем просто втянула его в свой рот.
— Мать твою… — застонал Райвен, откидываясь назад и закрывая лицо руками.
Айрин продолжала свое злодеяние. Руки, губы, язык. Райвен напрягся, подрагивая в ее ладонях. Не то наслаждение, не то мука, от того, что хочется войти в нее по-другому. Входить в нее много, очень много раз, чтобы видеть лицо, спину, грудь, чтобы целовать ее, облизывать, кусать и смаковать у себя во рту, чтобы слышать ее громкие стоны и радоваться, когда она закричит. Ощущать, как она нежится в его руках, как дергается, как сокращается внутри, как позволяет ему быть внутри, когда он изливается. Амир… Когда же он влюбился в нее? Когда захотел так сильно, что принял решение обладать ею вечность? Впервые он почувствовал удар своего сердца, когда она подняла с кресла пилота после первого задания на Юге. Лицо и форма в крови. На мгновение он подумал, что это — ее кровь. И тогда, в груди что-то сократилось. Когда она смотрела на тело Данфейт, лежащее у его ног на полу, он почувствовал, что внутри у него что-то болит. Когда нашел ее в каюте, ревущей на своей кровати, ощутил, что в груди что-то клокочет, стягивая удавкой горло и не позволяя дышать. А когда впервые раздел, чтобы научить, понял, что в висках стучит, потому что сердце заходится внутри. Баночка с риагой. Он сам принял решение. Он первым выбрал ее для себя. А потом решение приняла и она. Когда он встретил ее вновь — не мог поверить своим глазам. Что он испытал, разглядывая ее измененное лицо? Злобу. Злобу, за то, что она смотрела на него своими глазами и не узнавала. А потом, когда он снял блокировку с ее поля и почувствовал ее как свою женщину вновь, он разозлился еще больше, потому что этой связи не ощутила она. Он хотел ее. Там, на кровати в квартире на Дереве, куда привел из кафе. Но она не поняла этого. Так и не почувствовала, что она — его часть. В шатре он уже дошел до ручки. Не мог не наброситься. Она расцарапала ему всю спину… Как в первый раз… Котенок… И ей понравилось, как он ее назвал. Он ведь всегда называл своих женщин по именам. А тут… И радостно так было от осознания того, что ей это нравится. Что действительно любит понял только тогда, когда она хлопнула дверью. Он метался по дому, сыпля проклятиями и сдерживаясь, чтобы не пойти за ней. Пойти означало признать. А потом все полетело к Амиру. Ну, и пусть не любит его. Они связаны. Она жена. Он имеет право ее любить. Дом Кейти. А там она… В халате… В голове туман и только одно хотелось сделать — повернуть время вспять и успеть остановить ее по дороге к Кейти. И ненависть, и желание все равно забрать ее, чтобы показать, что он — лучше, чем кто-либо другой…
