Алексей Атеев - Бешеный
— Что это за монастырь? — поинтересовался тот.
— Психбольница для особо опасных психов, подчинена мне.
«Сон начинает сбываться», — с тоской подумал Олег. Вещий сон. Что же делать?
— Я имитировал сердечный припадок, — стал объяснять майору Ситников, — а они поверили. Старик приказал одному из своих подручных отвезти меня в реанимацию и сказать, что нашел на улице. Милосердие, видите ли, проявил. Этот тип сообщил, что подобрал меня на Беговой, возле ипподрома. Вон что придумал! На Беговой!!! Сволочи!!!
«Возле ипподрома, — машинально повторил про себя Олег. — Возле ипподрома!!! Что-то это все напоминает?» Неожиданно он вспомнил рассказ прорицателя о том, как тот заставил своего недруга броситься под копыта лошади. А что, если? Нет, вряд ли получится. У него нет той мощи, что у Матвеева. А если все-таки попробовать? Что он теряет? Вот в случае неудачи он теряет все.
В зал вошел человек, который сопровождал Олега.
— В доме обнаружены еще двое, — сообщил он, — мужчина и молодая женщина.
— Пока не вводить, — отозвался майор. Олег попытался сосредоточиться. Ничего не получилось. Мысли безобразными лохмотьями мотались в голове.
Ну же, заставлял он себя, ну же, соберись!
Кагэбэшник почему-то медлил. Он равнодушно слушал речи Ситникова и посматривал то на старика, то на Олега.
Внезапно Олег уловил обрывки его мыслей. Тому было необыкновенно скучно, кроме того, он ждал, что вот-вот должно подъехать какое-то высокое начальство. Времени оставалось немного. Олег снова попытался сосредоточиться. Вроде бы удалось! Что же ему внушить? Отпустить меня? А Настя? Ее ведь не оставишь? Старик вот тоже… Олегу неожиданно стало жалко старика. Плохого, во всяком случае, ему он не делал. Не делал ли? Поздно разбираться. Если попытаться выбраться из этой заварушки, так всем вместе. Но как?
И тут словно со стороны пришла мысль, что прежде всего нужно устранить Ситникова. Именно в нем основная загвоздка. Слишком много знает, глуп, подл и мерзок.
А Ситников тем временем продолжал драматическим голосом рассказывать о своих похождениях.
— Они бы меня давно убили, — вещал он, — да я их припугнул, что оставил у приятеля письмо, в котором все о них сообщаю. В случае моей смерти это письмо нужно передать в органы, то есть к вам, — обратился он к майору. — Но не было никакого письма. Это я их на испуг взял. А они поверили! А еще считают себя прорицателями! Дурачье!
Олег наконец решился, максимально сосредоточился и направил мысленный импульс в разум майора. «Убей этого болтуна, — внушал он, — убей! убей! убей!»
Майор застыл в оцепенении.
«Да есть ли у него оружие? — с испугом подумал Олег. — Если нет, то все пропало!»
Стоило Олегу отвлечься, как майор расслабился и затряс головой, как бы отгоняя наваждение.
«Не расслабляйся, — подсказал внутренний голос, — продолжай бить в одну точку!»
Олег снова настроился на разум майора.
«Убей врача, — повторил он, — убей!..»
Майор неуверенно сдвинулся с места и стал озираться. Не обращая на него внимания, Ситников подошел к уже знакомому гобелену и, указывая рукой на фигуру рыцаря, насмешливо сказал Корытову:
— Итак, кто же был прав? Рыцарь-то все же выступает в роли победителя. Смерть и дьявол повержены.
В этот момент майор мгновенно сорвал со стены старинную саблю и одним ее взмахом снес прозорливому главврачу голову. Она грохнулась на пол и закатилась под стол. Но Олег успел заметить на лице выражение невероятного удивления. Тело же мешком брякнулось на пол.
— Отличный удар, — заметил старик, — майор, вы не служили в кавалерии?
— А теперь, — сказал Олег, — вы должны сообщить своим подчиненным, что этот человек попытался броситься на вас. А потом распорядитесь отпустить нас, а сами вместе с подчиненными запритесь в комнате и проведите занятие по политической подготовке. Проверьте, знают ли они международную обстановку на сегодняшний день. И забудьте все, что говорил убитый!
— Есть! — рявкнул майор.
В этот момент в комнату вошел один из кагэбэшников. Он с ужасом уставился на обезглавленный труп Ситникова, потом перевел потрясенный взгляд на саблю в руке майора.
— Попытался напасть на меня, — безжизненным голосом сообщил тот. — Именно он — организатор всего преступления. Соберите в комнате личный состав. Этих граждан я пока отпускаю, — сказал майор, — всем остальным остаться здесь.
Старик и Олег пулей выскочили из зала. Сзади раздался щелчок закрываемого замка.
— Не ожидал таких способностей, — спокойно произнес старик. — Тем более ты необходим нам. Ищи скорее свою Настю, и уходим отсюда! Они, наверное, внизу.
Те действительно обнаружились, запертые в одной из комнат первого этажа.
— Нельзя медлить, — торопил старик, — ты, — обратился он к слуге, — живо за руль. — Через пару минут они влезли в «Жигули», и машина рванула прочь от дома.
Трясясь в стареньких, пропахших бензином и пылью «Жигулях», Олег почувствовал, как наступает расслабление, а вместе с ним приходит пустота и отчуждение. Сидящая рядом Настя уже не казалась близкой и желанной, а старик и вовсе был черной точкой, маячившей в безбрежном море замерзшей пустоты.
Все произошедшее Олег воспринимал, как воспринимает зритель происходящее на экране. Он волнуется, сопереживает, подскакивает в кресле, но стоит фильму закончиться, и он, забыв о только что виденном, спокойно выходит из зала.
«Поеду сейчас на вокзал, — лениво подумал Олег, — возьму билет, и домой…»
— Никуда ты не поедешь, — спокойно сказал старик.
— Это еще почему? — Холодно спросил Олег, даже не удивившись, что старик прочитал его мысли.
— Я же сказал, ты нам необходим!
— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… — насмешливо пропел юноша.
— От дедушки ты вряд ли уйдешь, — оборвал его Корытов.
— Уйду, — спокойно ответил Олег.
Через некоторое время машина остановилась возле уже знакомого Олегу старого деревянного домика с флюгером в виде черного петуха.
— Проходите, гости дорогие, — весело сказал старик и распахнул калитку. — Вот это мое истинное жилище, а тот дворец — так, показуха.
— А все же жалко! Там столько красивых вещей, а какие картины! — сказала Настя.
— Почему ты жалеешь? — спросил Корытов.
— Так ведь все заберут, конфискуют…
— Ты думаешь? Сомневаюсь! Тот дом принадлежит одному весьма известному и почитаемому писателю, не буду называть его имя. Завтра же он начнет стучать во все двери, бить в колокола… — старик усмехнулся. — Скажет, что ни о каких посторонних, проживающих у него на даче, он и не слыхивал и скорее всего стал жертвой чьей-то шутки. Никто из присутствующих сегодня на даче не сможет назвать наши имена и даже описать внешность. Главный свидетель обезглавлен, никакого письма, как вы слышали, не существует.
