Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)
— Нет. Целительница дала ему… она назвала это иглами, а больше всего они похожи на шипы колючих растений, только очень длинные… короче, она научила Стурра, как и куда втыкать эти иглы, и кость заросла очень быстро. Говорит, это кто угодно может освоить.
— Твоему сыну да наших целителей поучить…
— Это я ему и сказал. А он в ответ: мне, дескать, самому еще учиться и учиться. Целительница только малую долю знаний передала. Но учиться дальше ему было некогда.
— В любом случае я рад, что ты себя чувствуешь прекрасно. Но…
Гребень сотника Рруга был предельно выразителен:
— …я не имею права поставить тебя на десяток сразу. Армейский целитель должен дать согласие.
— Рруг, я тебя не первый день знаю. Твой план уже составлен, а?
Лапа сотника в красно — коричневой чешуе сделала небрежный жест.
— Мы с тобой сейчас же полетим к целителю Маррму. Он живет рядом.
Десятник Гррод не был дураком. Он сразу отметил важную деталь: Маррм не был среди тех, кто его лечил. Выходит, сотник понял недосказанное.
— Готов лететь.
Целитель Маррм отличался темно — синей чешуей, солидным возрастом, таким же телосложением и чуть замедленными движениями — житель Земли назвал бы их «профессорскими» и «исполненными достинства».
— Рад вас видеть, сотник. Чем могу быть полезен?
— И я рад встрече. Не побрезгуйте, вот плоды ранней жимолости. Помнится, вы их всегда ценили.
— И сейчас ценю. Благодарствуйте. Так в чем дело?
— Познакомьтесь: мой десятник Гррод. Восемнадцать дней тому назад он был ранен, но утверждает, что сейчас здоров. Без вашего разрешения, как понимаете…
— Все отлично понимаю. Рвется обратно к своему десятку. Ох уж эти молодые горячие драконы… Так что за ранение у вас было?
Ответ был по — военному кратким:
— Мне попало «Ледяными брызгами». Целители сказали, что кость сломана, сложили крыло и помазали мазью.
— Мазью? Какой?
— Мне не сказали. Она была такая… темно — желтая и с неприятным запахом.
— Хрррмм… надо бы проверить…
Целитель достал с полки каменный сосудик с каменной же крышкой.
— …эта мазь?
— Она самая. Ошибиться трудно.
— А теперь небольшой осмотр. Позвольте ваше крыло… разверните… хорошо, а теперь чуть повыше… и не болит? А если вот этак? Тоже?
Маррм думал не более пары секунд.
— Скажите‑ка мне, раненых было в тот день много? Я так и предполагал. Спешка, мой юный десятник, спешка — вот всему причина. Считайте, вам повезло. При торопливом осмотре трещину приняли за перелом. А мазью правильно лечили, я бы сделал то же самое. Будь у вас перелом, вы бы сейчас не летали… или летали, но с гораздо большими трудностями. Между прочим: при левых поворотах не появляется такого, знаете ли, тянущего ощущения? Ах, было? То есть сейчас нет? Отлично, но для закрепления лечебного эффекта я посоветовал бы провести пару дней на горячем источнике Андррессарр. Вы его знаете? А были там? Весьма рекомендую.
Последовали наиучтивейшие слова благодарности и прощания. Разговор продолжился в пещере сотника.
Гррод не успел заговорить. Командир сделал это раньше:
— Знаю, что у тебя на языке. Так вот: ты не прав. Твой десяток лучший, а ты сам — мой лучший десятник. И терять такого — это надо быть тупой саламандрой. Так что у меня чисто эгоистические соображения.
Несомненно, в этой шутке была доля шутки.
Гость не сходу нашелся с ответом и в конце концов заговорил о другом:
— Знаешь, Рруг, мой сын сейчас обучает и тренирует свой собственный десяток. Сам он скрытничает; это мне сосед сообщил, а ему — дочка, она с моим в одном классе. Если хотя бы половина того, что до меня дошло — правда, то десяток будет не из обычных. Пока поверь на слово, но при случае загляни на олимпиаду через год. О, вот кстати. Ничего там не говорят: когда… это… следующий раз?
— Насчет точности информации — сам понимаешь. По моим прикидкам года четыре. Очень примерно.
Десятник дружески распрощался и улетел. Он успевал вернуться домой до темноты.
По пути Гррод мысленно восхищался проницательностью сотника, который, как всегда, ухитрился не только понять ситуацию правильно, но и устроить все наилучшим образом. Но одновременно грызла тревога. Четыре года — Стурр как раз успеет закончить школу и учебку. А жениться не успеет.
* * *Отец вернулся очень скоро. Мне показалось, что удивился не только я, но и мама. Объяснения были краткими:
— Сотник устроил мне осмотр у целителя. Тот объявил, что у меня была трещина, а не перелом. Сказал, что зажило все как следует, — и с этими словами глава семейства устремился к еще теплой рыбе.
Отличить трещину от перелома — уровень студента третьего курса. И там был именно перелом. Но проявлять любопытство и выяснять, что да как диагностировал целитель, бесспорно, было излишним. Вместо того я выкатил другой вопрос:
— А почему говорят, что универсалам хорошая карьера не суждена?
Отец был несколько занят ужином, поэтому ответила мама:
— Почему‑то выходит, что драконы со специализацией лучше справляются с заданиями, чем универсалы.
Похоже, мама и сама не знала, чем спецы лучше. Зато я все понял. Умения стихийников такие же, как универсалов, поскольку обучали их так же. Но если допустить, что магическая сила у последних меньше, то нетрудно понять, кто в глазах начальства выглядит хуже. Тем более, задачи под универсалов никто не ставит — такие магические способности встречаются редко. Остальное легко домыслить.
Перед каникулами мои основные думы были о народе. Было о ком думать. В моей команде наблюдался прирост. В настоящий момент был полный комплект: десять единиц, считая меня.
Добавилась вторая красавица класса Рройта. Чешуя цвета надраенной бронзы. Довольно крупная, выше всех других драконочек. Маг огня, как и Хьярра, но по магической силе отстает, а вот по сообразительности опережает.
Гирра. Эта в красотках не числится. Чешуя редкой расцветки: сверху ярко — зеленая, снизу светло — синяя. Маг воды. По силе даже пониже среднего. Зато очень наблюдательна и проницательна. Была бы моя воля, из нее можно сделать начальника контрразведки. Но в отделении такая должность не предусмотрена уставом.
