Ксюша Ангел - Исповедь пророчицы. Источник силы
Как я уже писала, лишь немногие добирались до четвертого, его просто не хотелось отпускать. Но демон ошибся – мне не нужно было его всемогущества, мне нужна была моя дочь.
Пятый открывал древние знаки. Алхимия была его кровью. Но у меня не было желания делать золото из ничего.
Труднее всего было с вампиром, он был так прекрасен, манил своей таинственностью. В него, воплощенного в человеке, можно было влюбиться. И я влюбилась...Но лишь на миг, а потом с еще большим остервенением убила его. Мне было легко убивать его в себе – любовь никогда не приносила мне счастья, она только ранила. Ему я отомстила за все, что пережила из-за любви.
Седьмой позволил мне читать мысли. Его я продержала чуть дольше, чем всех остальных, это позволило мне много узнать о том, что думают окружающие. Это было занимательно, так, что я почти забыла о том, для чего я все это делаю, почти забыла, что мне нужно больше всего. Он, наверное, был еще заманчивее, чем вампир. Но жажда вернуть дочь все же была сильнее, и я убила его.
Восьмой… С ним было трудно, потому что я устала, силы были на исходе. А он цеплялся за меня, впивался когтями мне в душу, пускал свои корни. Я боролась с ним из последних сил, и моя злость оказалась сильнее его. Ярость всегда делает нас немного сильнее...
Мне кажется, тогда я хотела не столько вернуть Киру, сколько вернуть Тана и убить его еще раз. Влад сказал, это говорили во мне демоны, но я-то знаю, что это кричало мое материнское отчаяние.
Я помню тот день, когда впустила последнего. Был июнь. Точнее 19 июня. Через три дня был мой день рождения. Через три дня демон должен был покинуть мое тело. Тогда, именно в тот день я попрощалась со своей прежней жизнью навсегда. Артема я просто вышвырнула из нее, прогнала. Даже как друг он покинул ее. А потом я долго жалела. Но бог свидетель, это к лучшему. Что я могла ему дать? Свою избитую, никому не нужную, смертельно больную душу? Я так и не научилась по-настоящему любить этого человека. Видимо, любить мне суждено не тех...
В тот день я посмотрела на мир по-другому. Надрез на моей руке уже не казался мне таким смертельным. Это было препятствие – и я его преодолела. Преодолела страх смерти.
А когда я очнулась на следующий день, вернее ночью, то поняла, что этот день рождения я запомню навсегда. Та жажда мести, что жила во мне тогда, заставила меня выйти на ночные улицы и убивать себе подобных, когда-то себе подобных. Хищных. Жажда Охотника была неутолима. А еще мне нужны были силы – я много потратила на то, чтобы стать той, кем никогда не хотела стать.
Но еще одна жажда жила во мне тогда, впрочем, она во мне до сих пор не иссякла – мне хотелось что-то решать самой. Тогда, в тот день я стала взрослой.
В тот день, когда я впустила первого демона, я собрала вещи и уехала из дома саки. Я знала, к чему стремилась, и мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня такой. Дикой. Целеустремленной. Безумной.
Охотницей.
Иногда лишь я виделась с Роландом, он позволил мне жить в своей квартире, в которой существовал, когда отрекся от племени. В ней не было мебели, один лишь диван, на котором я спала, но мне и не нужно было. Мне было не до удобств.
Для своих тогда я стала чужой. Однажды ко мне зашел Влад, я отворила дверь и впустила его внутрь. Я думала, он начнет ругаться и кричать, но он лишь странно посмотрел на меня. Я знаю, Влад в тот момент восхищался мной – я была первой из хищных женщин, которая впустила демона. Не знаю, за что он любил меня больше – за то, кем я являлась, или за то, что со мной всегда происходило что-то нетипичное, не мое и вовсе не женское.
Сила.
Но мне было тошно и хотелось плакать по ночам. Впрочем, это ощущение не покидает меня до сих пор, как будто осталось что-то во мне от того чудовища, которым я стала в тот момент. Что-то стучит внутри по ночам: то ли сердце, то ли какой-то из демонов оставил во мне свой след...
Но мне не нужно было силы Охотника, мне нужна была моя дочь.
Теперь мне то время вспоминается как смутный, нереальный сон, как семь кругов ада. Самое страшное для человека – пережить смерть собственного ребенка, тогда прокручиваешь все каждый день, каждую секунду, а в голове сотни мыслей о том, что можно было бы сделать, чтобы предотвратить...
Тогда я впервые убила преднамеренно. Что-то в тот момент сломалось во мне, а может, умерло навсегда. Я убила нескольких хищных, чтобы стать сильнее, а потеряла намного больше – себя саму. Каждый раз, убивая, я представляла, что убиваю Чернокнижника. И с каждым разом я все больше стервенела, что не могу собственноручно вонзить ему нож в сердце.
Еще раз повторюсь, нужно быть очень осторожными со своими желаниями. Мои всегда сбываются.
Как парадоксально, что всегда приходится чем-то жертвовать. Когда-то я переступила через себя, чтобы уберечь свою сестру, а теперь мне пришлось пойти против совести для спасения дочери. Дважды я стала убийцей для того, чтобы исправить ошибки Влада.
Когда я почувствовала в себе достаточно силы, я почувствовала и уверенность. Через несколько часов я уже стояла у двери Андрея и нажимала кнопку звонка. Новая я.
Он открыл быстро, без промедления, и так и застыл на пороге.
– Как ты… – выдохнул он.
– Нет времени объяснять! – решительность заменила все мои эмоции. – Мне нужно увидеть Первозданных!
– Что ты задумала?
– Я должна вернуть Киру! – сказала я. – Моя дочь мертва! Чернокнижник убил ее.
– О боже…
– Андрей, я знаю, что о многом прошу, но она – мой ребенок! Я не прошу тебя делать что-то для меня, просто скажи, как мне найти Первозданных!
– Я отведу тебя, – ответил он. – У них есть место, где они собираются, но это место не в этом мире. Туда может попасть лишь Охотник. Я не знаю, как ты это сделала, но если это лишь маскировка, прошу, скажи, иначе ты не сможешь уйти оттуда живой!
– Это не маскировка. Я убила девятерых демонов в своей душе, а потом девятерых хищных в девятерых мирах. Я знаю, что так завершается ритуал Изгнания Девяти! – сказала я.
– О, мой бог! – это все, что мог сказать Андрей. Он постоял так несколько минут, а потом сказал. – Пойдем.
Правой рукой он взял мою ладонь, и я поняла, что уже не чувствую страха при его прикосновениях. Левой рукой он провел перед нами, и мы шагнули вперед.
Место, в котором мы оказались, было древним. Я ощущала его древность на молекулярном уровне, теперь я все ощущала иначе. Это был огромный коридор, он был похож на пещеру, и на его стенах висели горящие факелы.
– Туда, – Андрей указал рукой вперед, и мы направились туда, куда указывала его ладонь. Коридор все тянулся и тянулся, а потом вдруг резко окончился небольшим помещением с низкими потолками. В помещении было несколько стульев с высокими спинками, и на них восседало четверо мужчин в просторных белых одеждах. Они что-то обсуждали, но когда мы вошли, обратили внимание на нас.
