Артем Каменистый - Сафари для победителей
Вот только о роли мух в существовании хранителей он не стал задумываться. Раррику чужие проблемы неинтересны: его тело свежо, налито собственной кровью и почти не повреждено — лишь череп проломлен, и на горле рваная рана. Насекомым здесь пока не разгуляться. А вот на остальных запросто: хронически голодающие упыри серьезно подгнили — идеально подходили для вскармливания личинок.
Чужие неприятности Раррику не помешают. Его человеческая память подсказывала, что изобилие пищи вечным не будет. Солдаты или поймают беглецов, или уйдут за ними далеко на север. И потянутся долгие годы голодного существования. Тоска, гниль, прожорливые опарыши, нестерпимая жажда крови…
Пусть черви сожрут хоть всех, но Раррик должен успеть насытиться впрок.
* * *В жреческом лагере Грацию пришлось задержаться — танкетку удалось выдернуть из западни не сразу. Пришлось солдатам поработать лопатами и топорами, расчищая глубоко засевший фаркоп. Потом собрали все тела в одну кучу, перекладывая при этом дровами. Огнемет пару раз обдал этот жуткий курган пламенем, после чего боевые машины направились на север по следам уже прошедшего отряда и неизвестного всадника.
Путь оказался непростым. Танкетке здесь хорошо: она маленькая — везде легко пройдет. С королевским драконом все сложнее — зачастую приходилось валить деревья, выросшие в неудачном месте. Это сильно замедляло продвижение: советник понял, что они нескоро догонят ушедших вперед солдат. Те успеют добраться до жреческого городка; даже на отдых и обед времени хватит — такими темпами отставшие только к вечеру туда попадут.
Так и двигались: рывок вперед, через сотню метров остановка и доклад Эттиса, что препятствие танком не снести. Стук топоров, шум пилы — вновь рывок до следующего лесного великана.
На одной из таких остановок все и случилось.
Граций, высунув голову в пулеметную бойницу, дышал свежим воздухом, дожидаясь продолжения движения. Услышав выстрел, он насторожился. Усиливая его опасения, верный Феррк авторитетно доложил:
— Похоже, до стрелка полмили, не больше. Рядом с нами он.
Граций опасался не пуль — в этом самом дремучем в мире лесу издалека обстреливать танк никто не сможет. Советника смущало то, что рядом что-то происходит, а он не знает, что именно. Возможно, его солдаты ввязались в бой или наткнулись на беглецов. Эх, как плохо, что Энжер не придумал радиосвязи, доступной для каждого солдата. Тогда можно было знать все и всегда.
Стрельба, внезапно начавшись, так же внезапно и закончилась. Если уши не обманывают, то и десятка патронов не израсходовали — явно мелкая стычка.
Но не прошло и пяти минут, как опять началось. Выстрелы прозвучали уже в другой стороне и были какими-то приглушенными, не похожими на хорошо узнаваемый отрывистый винтовочный треск. Затихли, впрочем, столь же быстро и уже более не возобновлялись.
Дерево, подчинившись дракону, рухнуло — танкисты кинулись отвязывать трос. А потом впереди на дорогу вышел человек с винтовкой.
Солдаты, увидев его, вразнобой зашумели. Граций, высунувшись из бойницы чуть ли не по пояс, посмотрел на источник их возбуждения. К дракону приближался человек в форме стрелка коалиции и с винтовкой в руках. Головной убор отсутствовал, одежду с трудом можно разглядеть под наслоениями паутины — он этот мусор, похоже, целый день по лесу собирал. Эттис, высунувшись из башенного люка, начал было делать возмутителю спокойствия дисциплинарное замечание по поводу возмутительного внешнего вида, но осекся на полуслове:
— Да это же Раррик!
Вчерашний помощник Грация, услышав это, остановился, осклабился, повел головой, сверкнув при этом зияющей раной на горле. Не поднимая винтовки, выстрелил от бедра, присел, без суеты заработал затвором, выпуская пулю за пулей в своих вчерашних товарищей.
Из кустов выскочило несколько таких же грязных людей, вооруженных самыми странными предметами: ржавыми мечами, топорами, косами и просто палками. Часть солдат вразнобой начала отстреливаться, другие, завывая от ужаса и бросая оружие, поспешно забирались на борта дракона. Граций, увидев, что даже выстрелы в упор не причиняют нападающим заметного ущерба, он моментально вспомнил все страшилки и, надрывая горло, заорал:
— Все забирайтесь наверх!!! Танкетка!!! Огнем их!!! Поджаривай!!! Эттис, пулеметами и пушками по зарослям — бегом!!!
Юркнув в спасительный сумрак танкового отсека, Граций с натугой потянул вверх направляющую рельсу станины, почувствовав щелчок ступора, выкатил пулемет из бойницы. В драконе сейчас всего шесть человек, считая советника и Феррка, — остальные или убиты, или тяжело ранены, или заменяют погибший экипаж танкетки. Так что работать придется всем.
Быстро навел пулемет на ближайшего упыря — тот, остановившись над агонизирующим телом, раз за разом сверху вниз колол солдата мечом. Рой тяжелых пуль перечеркнул грудь нежити — мертвец упал, но тут же начал подниматься. Похоже, даже столь жестокие ранения его не особо беспокоили: на ногах он не удержался лишь из-за ударов.
Пушечный выстрел оказался удачнее — пороховым выхлопом упыря отбросило в кусты. Где-то гам, в зарослях, разорвался снаряд. Вряд ли с большой пользой — осколки наверняка не причиняют этому жуткому противнику фатального ущерба.
Тем не менее, непрерывная пальба из пулеметов и винтовок делала свое дело. Пули сбивали мертвецов с ног, ломали им кости, отрывали клочья подгнившей плоти, разбивали черепа. Граций заметил, что некоторые упыри после серьезных повреждений успокаивались по-настоящему — больше не пытались подняться, и отдельные тела даже не шевелились. И еще они не очень-то стремились приближаться к танку: им явно не нравилась его совершенная амулетная защита — это немного облегчало дело. Но и солдатам приходилось туго: те из них, кто растерялся в первые мгновения боя, оказались отрезанными от дракона и теперь отбивались от наседающих тварей прикладами и штыками. Долго, впрочем, сопротивляться не получалось — сбивали с ног, после чего приканчивали на земле и начинали грызть. Спаслись лишь те, кто успел забраться на танковую броню, — теперь они стреляли вниз, не позволяя приближаться к машине любителям человеческой крови.
Вступила в дело танкетка — из раструба огнемета вырвался поток пламени. Под раздачу угодило несколько упырей — потеряв интерес к бою, они начали кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Перед бойницей пролетело тело солдата — почему-то упал с брони. Граций, догадываясь о причине, припал к смотровой щели в переднем скосе основания башни. Так и есть — мерзавец Раррик стоит все там же, продолжая стрелять. При жизни он обращался с винтовкой неплохо, и смерть этого не изменила. Ответная пальба его не смущала — он удобно устроился, присев на колено, и удары винтовочных пуль упыря лишь пошатывали.
