Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина
– Но вы же говорили, что отпустите меня, что я буду свободен! – Инкуб попытался сопротивляться.
– Все верно, ты будешь свободен.
Ктуорн стремительным движением оказался подле обратившегося демона и схватил его за горло. Инкуб ударил лорда по жуткой морде, но рука бессильно повисла, пальцы в нескольких местах были сломаны.
– А-а-а-а! – человеческим голосом закричал от боли демон.
Шип Бездны в тот же миг засунул ему в рот небольшой предмет. Песочные часы, до этого стремительно крутившиеся в его когтистой лапе, остановились, стоило им коснуться Контеро. Лорд Ганет силой протолкнул часы в глотку инкубу. Тот их тут же проглотил.
– Прости, мой «верный вассал», – издевательски сказал Ктуорн и с наслаждением свернул шею демону-оборотню.
Как же это все-таки приятно, убивать таких никчемных трусов, как этот.
Тело шлепнулось на пол пещеры и больше не шевелилось.
– Я так и думал, – усмехнулся Теневой лорд, с удовлетворением глядя на труп Шико. – Именно то, что нужно. Только смотри, не повреди Часы Хаоса в своем желудке, мне стоило огромных трудов их раздобыть.
8 сентября 652 года.
Герцогство Элагонское. Руины Элагона
Хлестал нещадный холодный ливень. Бледно-серый небосклон походил на тяжелую мраморную плиту, подвешенную кем-то на гигантских невидимых цепях и способную в любой миг сорваться и рухнуть вниз. Где-то на северо-востоке тучи сотряс громовой раскат. Пепел и пыль, прибитые к земле, превратились в грязное черно-бурое месиво, в проломах мостовых на бывших улицах и площадях образовались глубокие лужи. Элагон давно уже не был гостеприимным местом, с тех самых пор, как в его выбитые ворота вошли первые мертвые легионеры.
Огромная звезда-пентаграмма с крайними точками в башнях города, горящая у самой земли зеленым пламенем, не могла потухнуть под ливнем, не могла быть задута ветром. Когда капли дождя прохаживались по ней, колдовская фигура то здесь, то там вспыхивала яркими искрящимися огоньками, шипя и будто бы исходя дрожью. Можно было подумать, что это не просто вычерченный и подожженный рисунок, а гигантское окно в плоти земли, дверь, ведущая в саму Бездну, и в каком-то смысле так оно и было. Казалось, что из мнимого провала, очерченного крайними линиями пентаграммы, проглядывает некое живое существо, забытое и оставленное своими создателями, точно уродливый ребенок, брошенный на дороге и никому более не нужный. Никто не приходил к нему, никто не говорил с ним. Всем сразу стало наплевать, стоило ему появиться. И несмотря на всю свою возможную потустороннюю обиду, порождение темной магии, которое в отражении какого-нибудь некромантова зеркала могло принять облик многоликой твари с титаническим бесформенным телом, мириадами щупалец, клешней и лап, пытавшейся пролезть с того света в мир живых, но застрявшей в огромном пятилучевом люке, по-прежнему тянуло свои гротескные руки во все стороны. Земля на многие мили кругом умерла, утратив все соки, а над Элагоном даже сам воздух стал ядовитым. Что же касается ливня, то он, можно было подумать, пытался смыть всю эту скверну, щедро разлитую здесь повсюду.
Внутри кольца пустых городских стен ровными рядами стояли когорты тех, кто не боялся буйства осенней стихии, ведь они вроде бы присутствовали, но их как бы и не было – истинные чужаки в этом месте и в этом времени. Пятьдесят тысяч неживых воинов застыли под проливным дождем, склонив головы в шлемах долу, глядя черными глазницами в землю прямо перед собой, – казалось, что они уснули. И лишь в глубине сознания каждого из них метался плененный некромантами дух, не в силах разорвать оковы.
На краю бывшей торговой площади располагался лагерь темных магов. Движения и жизни в нем было не больше, чем на старом, заросшем травой погосте. Большие шатры из черной ткани сейчас мокли под ливнем и походили на чернильные кляксы. Подле одного из них стояла старинная резная карета, выкрашенная в алый цвет, с двумя вороными лошадьми в упряжке. У каждого монстра – никто бы не решился назвать этих существ животными – были огромные клыки, а глаза затягивала багровая пленка. Из широких ноздрей поднимались струйки дыма, с губ на землю капала ядовитая слюна.
В черном шатре, у входа в который и стояла карета, откуда ни возьмись появилась серая туча. Под звуки легкого струнного перебора из клубов сухого пепла в воздухе начала формироваться высокая фигура. Спустя несколько мгновений жгучая пыль опала, и из тени вышел человек в черном плаще. Вышел, чтобы в следующий миг застыть на месте, не отрывая взгляда от нацеленных ему в горло призрачных стрел, висящих в каких-то трех дюймах от его кожи и напоминающих некий жуткий шипованный ошейник. Каждый наконечник представлял собой крошечное остромордое существо, будто бы сотворенное из тумана. Полные мелких, но острых, как иглы, клыков пасти стрел скалились, мелкие твари что-то шипели.
– Зачем явился, Сероглаз? – раздался знакомый голос из темного угла шатра.
– Не нужно, Кровавое Веретено, я по делу...
– Повторяю: зачем явился?
Незваный гость быстро окинул взглядом место, где оказался. Шатер Арсена представлял собой настоящий бедлам. Такое можно было бы увидеть в лавке старьевщика, который ничего не отпускает, но при этом приобретает все, что ему только не предложат. Под своды уходили колонны разномастных книг: были здесь и старинные редкие фолианты, и куртуазные романы, которыми так увлекается свет. На всех стенах, точно гобелены, висели десятки, нет – сотни каких-то чертежей, рисунков углем и кровью, обрывков свитков и еще много чего такого, во что Сероглаз решил даже не всматриваться. В углу выстроились три больших сундука, и они временами гулко сотрясались и бряцали навесными замками, точно оттуда что-то пыталось выбраться. Вся обстановка была причудливой и странной. Даже для некроманта. Это место могло бы напомнить нору какого-нибудь ученого, но уж точно не дом, где живет Арсен Кровавое Веретено: лучший друг и сподвижник Черного Лорда не был ученым, не изучал и не практиковал науки, был далек от материй, которым посвящают свою жизнь монстрологи и географы. А все потому, что он был рыцарем. Рыцарем до мозга костей, а это значит: не слишком-то любил тратить время на бессмысленные вещи, когда можно вызвать кого-нибудь на поединок, потратить полдня на ухаживание за какой-нибудь красоткой или совершить подвиг (в случае Арсена – злодеяние), завершив все это дело веселым пиром или вычурным балом. Именно поэтому удивлению Магнуса Сероглаза не было предела.
На полу, под ногами, лежали острые кинжалы, разбросанные в беспорядке поверх лепестков алых роз, свежих и влажных, сорванных будто всего мгновение назад. К стоящему во мраке большому столу прислонилась лютня. Именно ее струны, перебираемые при помощи волшебства либо же пальцами невидимки, издавали ту мелодию, которую услышал Сероглаз в первый миг своего здесь появления. Во тьме за столом можно было различить черную фигуру. Это был не кто иной, как сам хозяин шатра.
