Ольга Романовская - Чужие воспоминания
— Извините, Дейман, мне, наверное, лучше уйти, — я не стала присаживаться на диванчик и отказалась раздеться, так и замерла посреди гостиной в теплой шапочке и зимнем пальто. Тут жарко натоплено, пот серебристыми бисеринками покрыл лоб. — Хотела поблагодарить за помощь с детьми Каашера.
— Одана, вы тогда так быстро ушли… Признаться, вы меня заинтриговали. Мало, кто интересуется такой специфической темой. Если не секрет, что вас на это подвигло? Давайте пальто, я повешу в прихожей.
— Скоро придет ваша гостья, не хочу мешать, — смущенно покачала головой я и направилась к выходу. Ничего со мной не случится, Наместника нет в городе, до храма идти с четверть часа, не успеет Летиция выследить меня. Ее приезд в Медир встревожил меня, всколыхнул подзабытое ненадолго чувство холода под ребрами. Я отчаянно пыталась убедить себя, что все будет хорошо, меня защитят, только внутренний голос твердил обратное. Вот и сейчас на пороге предчувствие толкнула меня в бок, зашептало, что мне нельзя уходить, что следует поступить так, как велел Лэрзен. Оно чувствовало опасность, разлитую в воздухе, напоминало о том, что я дичь, а охотник уже вскинул свой лук.
— У вас ко мне какое-то дело? Не стесняйтесь, Одана, говорите, Сейра просила во всем помогать вам.
И что мне ему ответить? Что знакомый темный маг велел мне не высовывать отсюда носа, потому что на меня устроил облаву некромант, обличенный доверием Императора? Как бы вы отреагировали на этот бред? Правильно, в лучшем случае выставили за дверь, в худшем сопроводили под руки к стражам правопорядка.
Я молчала, переминаясь с ноги на ногу. Уходить нельзя, предлога, чтобы остаться, у меня тоже нет. Наконец выдавила из себя:
— Можно я тихонечко посижу в гостиной? Я вам не помешаю, почитаю свои записи…
— Что случилось, Одана? — наверное, у всех магов развита интуиция, или Дейман тоже умеет читать мысли? В крайнем случае, считывать эмоциональный фон. Хотя, тут ничего и считывать не нужно, сомнения и тревога на лице написаны.
— Меня попросили придти к вам и не уходить, пока меня не заберут. Знаю, звучит глупо, но меня хотят убить.
— Так, с этого места подробнее, — нахмурился Дейман, принимая у меня пальто и вешая их на вешалку. Шапочка и перчатки были убраны на специальную полочку.
Жилет я сняла, и без него было жарко, хоть верхнюю пуговицу на платье расстегивай. Заметив, мой дискомфорт, маг взмахнул рукой, и температура в помещении упала.
— Дейман, я не хочу вас втягивать: слишком опасно.
— Я, кажется, не из робкого десятка, так что рассказывайте без опаски. Чаю хотите или чего покрепче?
Я промолчала, пытаясь понять, какую часть истории ему можно рассказать. Между тем маг ушел и вернулся с бокалом рубинового напитка и тарелочкой с горьким шоколадом. Поблагодарив его улыбкой, я пригубила вино, сразу почувствовав, насколько голодна. Выпитая в трактире кружка тут же напомнила о себе, слегка исказив мир перед глазами, но выпивка помогала расслабиться, на время забыть о своих страхах.
— Так, Одана, вы ужинаете с нами. Я распоряжусь, чтобы поставили третий прибор.
Неужели я напилась, неужели по мне так заметно? Хорошо, что я сижу… Ну да, осушила бокал, откинулась на спинку дивана, все-таки расстегнула эту проклятую пуговицу. К лицу прихлынула кровь, в голове — легкий туман. Хочется прилечь и закрыть глаза. Если бы Дейман ушел, я бы так и поступила, подремала немного на диванных подушках…
— Не надо, я не голодна, — солгала я, хотя желудок свидетельствовал об обратном. Потянулась за плиткой шоколада, и меня качнуло, пришлось даже ухватиться второй рукой за столик. Стыд-то какой, я ведь выпила всего ничего… При беглом подсчете 'всего нечего' превратилось в пинту вина. Лэрзен пил сухое, в кружке полпинты точно было, если не больше, и тут еще джилла полтора, если не два. Итого мы имеем первую стадию опьянения на фоне пустого желудка и точащего сердца беспокойства.
Быстро разжевала шоколад и откинулась обратно на спинку дивана, чувствуя, как начинается раскручивать хоровод комнаты перед глазами. Последние так и порывались закрыться.
— Напрасно я налил вам вина, — покачал головой Дейман, присаживаясь рядом. — Разве можно пить на пустой желудок! Судя по вашему состоянию, это не первый бокал.
— Второй, — прошептала я и все-таки закрыла глаза. Сразу стало легче, но потянуло в сон. Бокал, кружка, какая ему разница?
— Снимайте-ка ботинки и ложитесь. Сейчас принесу кое-что, вам станет легче. А потом вы поедите и чистосердечно поведаете мне о том, что вас тревожит.
Раздалось дребезжание дверного звонка.
Стыд превратил лицо в румяное яблоко. Хороша картинка: приходит возлюбленная мага, а у того на диване лежит девица в непотребном виде. Ворот расстегнут, без ботинок, чулки из-под нижней юбки торчат, да и может статься, что юбки задрались…
С трудом оторвав голову от подушки и открыв глаза, я села, одернула юбки и поджала ноги.
Так и есть, пришла женщина. Симпатичная, темненькая, в приталенной лисьей шубке. Дверь открыта, и я вижу, как она слегка касается губами щеки Деймана. Отворачиваюсь, решая не усугублять свою вину подсматриванием. Теперь я слышу только голоса. Маг извиняется, просит ее немного подождать в столовой, таинственно добавляя, что приготовил для нее какой-то сюрприз. Надеюсь, она не решит, что сюрприз — это я? Я бы на ее месте заглянула в гостиную.
— У тебя посетители? — значит, заметила мои вещи. Ну да, она же не слепая.
— Да, дочь подруги моей давней знакомой, если захочешь, я вас познакомлю.
Борясь с собственным организмом, засунула ноги в ботинки и начала зашнуровывать их. Получалось плохо, меня качало, а пальцы не слушались. Слабость и краска стыда попеременно накатывались на меня, хотелось умереть или слиться с мебелью, чтобы никто не видел меня такой. Хотя тогда, с драттом, было еще хуже: меня тошнило. И при Лэрзене, который вынужден был потом еще бороться с моим похмельем. Если сравнивать, то сейчас все в пределах нормы. Я вошла в теплое помещение, выпила еще немного и захмелела. Но не все так безнадежно: со шнурками я справилась. Теперь нужно встать, одеться и выйти на свежий воздух — мороз выветрит хмель.
— Лучше? — на пороге появился Дейман со стаканом бурой жидкости в руках. Я уже догадывалась, что мне предстояло это выпить. Вкус, несомненно, отвратительный, зато помогает. Интересно, почему все снадобья выглядят и пахнут так, что глотать их нет никакого желания?
Протянула руку, взяла стакан и, поморщившись, залпом осушила его. Боги, какая горечь! Пришлось заесть шоколадом, чтобы избавиться от этого противного привкуса во рту. Зато комната перестала плыть перед глазами, а сонливость исчезла.
