Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна
– Ну, если она хорошо попросит прощения… Что я, зверь какой-то?
Не вовремя, ох, не вовремя затеяли они эти хиханьки. Алёна и так с трудом сдерживала бушевавший внутри пожар - для того, самого главного.
– Да нет, вы не звери - поднялась она. Вы так - мелкая мразь.
– Ого, ещё и оскорбления! Товарищ полковник, оградите!
– Замолчи! Если хочешь прожить ещё хоть немного.
– Ещё и угрозы убийством! Должностному лицу!
– Мразь! Ёрничаешь, мразь? Сдохните! Оба!Сегодня же! В страшных муках сдохните! Как бы я хотела сейчас…,- страшно оскалилась она, повернувшись к шутникам.
– В конце концов, девушка, вы перешли все границы… - начал, было, подполковник.
– И ты моли Бога, чтобы твои слова правдой оказались. Что не знал. Иначе - и тебе тот же конец, - она с неожиданной силой раскидала к стенам загораживавших проход оперов и выскочила из кабинета. Идя по сумрачному коридору, Алёна боролась с нервной дрожью и желанием вернуться и расправиться с негодяями сейчас же.
– Ничего-ничего, Куки, - успокаивала она обжигающий браслет, злобно поблескивавший бирюзовыми глазками. - Они своё получат. И ты новые жертвы - тоже. Потерпи. Иначе мы отсюда долго бы выбирались. А у нас вечером ещё одно… жертвоприношение. Тебе понравится.
Выйдя из изолятора, Алёна прошла в кстати подвернувшийся скверик и, устроившись на скамеечке, уставилась на заходящее солнце. И тотчас рядом пристроился уже упившаяся деградированная личность.
– Пива потянешь? - предложил девушке новый кавалер, протягивая солидно початую полуторалитровую бутыль.
– Нет, спасибо.
– Так может, закуришь?
– Не курю, отстань.
– А травки?
– Я же сказала, отстань.
– Пожалеешь, - пригрозил кавалер и пошёл к друзьям сидевшим на скамейке напротив.
Алёна собирала разбежавшиеся мысли. Потрясение от новости о жуткой смерти братьев и клокотавшая ярость не позволяли спокойно мыслить. Она рвалась уже сегодня, уже сейчас дотянуться до того… Она пока даже не нашла определения этому исчадию ада. Как бы она в него вцепилась! Зубами мы горло грызла!
– Эй, гордячка - послышалось со скамейки напротив. Знаешь что?
Алёна всё в этом же состоянии посмотрела на окликнувшего её мужчину из компании " кавалера".
– Да-да, я тебе говорю - продолжила пьяная ряха. - Пошла ты… - грязно выругался он и захохотал, довольный произведенным эффектом. Он ещё не понял, почему девушка так побледнела. Захохотали и соседи.
– Эй, мужик, - окликнул эта же пьянь прохожего - и ты пошел на… И ты пошёл…! Под хохот компании, он посылал матом всех проходящих, которые, съежившись, прошмыгивали мимо.
– Да что же это такое? Мужиков здесь нет, что ли? Одну пьяную дрянь не угомонить? - возмутилась девушка.
– А! Ты не пошла? Тогда сейчас помогу! - начал расстёгивать штаны распоясавшийся хам. Большей глупости он придумать не мог. Уж очень это напоминало Алёне поведение одного гада в пещере у отшельника. И она сделала тоже самое этому. Ненамного более трезвые дружки вначале с хохотом смотрели на катающегося по травке хохмача, полагая это очередным приколом. Затем, увидев кровавое пятно на брюках и как-то связав его крики "Ведьма" с девушкой напротив, бросились к ней с кулаками.
– На девушку? - даже в таком состоянии изумилась Алёна.
– Бей её! - были единственные цензурные слова в ответе. Рассвирепевшая девушка не дала никому даже замахнуться - просто, как тогда, уже в далёкой южноамериканской кафешке убийцам Фернандо выжгла эти пьяные пустые глаза. И выйдя из скверика, поймала такси. "В Октябрьскую!"
Глава 29
Сейчас Алёна уверилась, как ей скоротать время до завтрашнего утра. Если она пойдёт куда-нибудь ночевать, она просто сойдёт с ума. Нет, сегодня будет ещё та ночь. Ничего, хватит и на "его". Может, она и к лучшему, такая тренировка. Не доезжая до места сборища, девушка попросила остановиться у бутика и подождать её. Оттуда она вышла в соответствующем одеянии, - юбке, едва прикрывающей трусики и весьма открытой, да ещё "в облипочку" маечке. Таксист присвистнул, но комментировать не стал - только поглядывал и поглядывал на Алёну через зеркальце заднего вида.
– Ты смотри там, девонька. Не про тебя там сегодня утренник, - не удержался- таки он от совета, принимая деньги.
Алёна коротко поблагодарила и стала неловко подниматься по ступенькам лестницы, ведущей к стеклянным дверям гостиницы. Там, конечно, стояли две гориллы - совсем, как у цезаря. Только белые.
– Сюда сегодня нельзя, - перегородил ей дорогу один из них.
– Я с Севером. Только опоздала.
– Хоть с юго-западом. " С началом фильма опоздавшие зрители не допускаются!". Слыхала такое?
– Но потом билетёры… за определённую благодарность… - начала Алёна, протянув обоим по зелёной сотенной (были и такие в бумажнике босса - Димы).
– Сейчас созвонюсь, - потянулся к мобильнику перегородивший ей вход охранник.
– Все будут знать, что я опоздала. Неприятно. Боюсь, Север озвереет. Может, я так, мышонком? - она протянула ещё по сотне, и видя, что гориллы всё ещё колеблются, - ещё по одной.
– В принципе, уже "антракт". Особенно никто и не приметит. А кое кому уже всё вообще до…, - он усмехнулся и, увидев согласный кивок напарника, отступил в сторону.
Был действительно " антракт". И даже не в том смысле, что мужчины вышли из ресторана покурить. Нет, курили за столом - при всеобщем запрете на курение в общественных местах это было особым шиком, признаком избранности. "Антракт" заключался в перерыве между кое - каким официозом с тостами и подношениями соратников и начинающейся концертной программой неофициальной частью. Приглашённые особы женского пола дружно двинулись "пудрить носики" и среди них Алёна слишком уж в глаза не бросалась. Правильно был угадан и наряд. Несколько сидевших за столом мужиков оценили стройность юных ножек - но и только. Лишь распорядитель угадал в ней опоздавшую, поинтересовался, с кем она желает сидеть и узнав, что ей пока всё равно, отвёл её к нетронутому прибору возле двух лениво переговаривающихся гостей. Один из них, невысокий, рыжий, носатый, в очках, похожий на студента-переростка, хмуро доказывал что-то второму - смуглому, с явным преобладанием татарской, (а может, и монгольской, что для Алёны было всё равно) крови.
– Да ты понимаешь, какая это партия? Вагон! - хмуро втолковывал студент.
– Да хоть эшелон! Пока расфасуешь, пока толканёшь - заметут. Не, не возьмусь и тебе не советую. Ищи перекупщика.
Появление Алёны немедленно прекратило эти переговоры.
– Какая прелесть к нам пожаловала! - тотчас сделал стойку татаро - монгол. Давайте знакомиться. Он - Алик, я - Шаман.
