Оксана Демченко - Безупречный враг
— Простите, я бы никогда…
— Мне тошно от твоих оправданий. Или излагай новое, или убирайся.
— Женщина и ее дочь на Гоотро, вне стен храма. Они намерены тайно отплыть в сторону западных островов, цель мне неизвестна. Но я знаю время: сегодня в ночь. Через надежных людей я выяснил, что охрана будет мала, одна лодка.
— Жрецы виновны в гибели моей жены, поскольку та якобы служила храму. Именно от синешкурых с востока я получил донос, к тому же ложный, что вдвойне грех. И ты предлагаешь сравнять счет покойниц, — одобрительно кивнул газур. — Где выскочка Граат?
— В крепости сирина, временно привез на Гоотро синеглазую дочь Сиирэл с острова Итооза. Старушка должна оберегать лодки храма от наших возможных… действий.
— Насколько ты уверен, что зура убили сирены храма?
— Полностью. Есть свидетели, завтра их доставят во дворец.
— Даже так. — Газур нахмурился. — Наша власть не может ставиться под сомнение. Ценные сведения, на сей раз я доволен. Я желаю воспользоваться возможностью и отправить в нижние покои дворца и саму сирену старика Роола, и девочку тоже. Пока не уродовать… обеих. Далее: выскочка Граат должен стать кормом для акул. Он наверняка попробует спасти семью своего… учителя, чтобы выслужиться. Его хранительница прежде пила сок ош?
— Вы всегда знаете больше, чем я, ваша мудрость глубока и непостижима, как океан, — заверил ваур. — Мы учтем ее слабость.
— Иди. И помни про бассейн со змеями, — посоветовал газур. Когда ваур выполз из покоев, усердно кланяясь и восславляя мудрость Оолога, тот едва слышно добавил: — Мне советовали сменить араави задолго до начала сезона дождей. Жаль, промедлил…
«Не просто советовали», — вспомнил Оолог, осторожно делая новое движение и убеждаясь, что можно без боли сесть. Он вздохнул свободнее, повел плечами, усаживаясь в подушках и разминая затекшие руки, всматриваясь в следы ногтей на ладонях. Как же звали того ловкого сирену? Гоор, кажется. Толковый был человек, разбирался в жизни севера. Обещал устроить весьма многообещающую расстановку сил. Сам он — слуга газура, жена его брата — верный жемчужному двору сирин, а утративший себя араави востока — пустая оболочка при коралловом посохе. Гоор желал получить золото, простая просьба. Допустимая. Газур рассчитывал наконец-то объединить в своих руках власть над зурами и жрецами, со временем дополнив жемчужный жезл повелителя всего Древа коралловым посохом, способным укрощать или волновать воды… Проклятый Граат помешал! Где теперь искать Гоора? Сгинул ловкач, перехитрив себя самого. Да и случай упущен.
Газур встал, позволил слугам накинуть себе на плечи тонкую ткань шарфа и прошел на террасу. Теперь, когда боль на время унялась, можно вдохнуть свежий воздух, пропитанный сладким ароматом цветения красного лотоса. Оолог шевельнул пальцами. Внизу раздался едва различимый плеск. Ныряльщик срезал три цветка и уже полз по ступеням, непрерывно кланяясь и бережно держа стебли цветов, достойных лишь правителей, в золотом зажиме, дабы своими ладонями не осквернять совершенство растений.
— Сообщите газури, я желаю обедать в ее покоях, — тихо молвил повелитель.
За спиной прошуршали шаги: слуга побежал передавать слова его великолепия. Оолог нахмурился, задумчиво рассматривая лотосы. Стряхнул с самого крупного капли влаги.
— Да, позовите к ужину на малую террасу двух младших вауров торговли. Мне были интересны их записи, так и передайте. И мне нужны доказательства. Надежные.
Второй слуга сорвался с места и убежал. Газур перевязал лотосы лентой, еще раз придирчиво рассмотрел соцветия.
— Военный ваур во дворце? — За спиной согласно промолчали. — Пусть передаст десять моих личных сирен Тоиру для ночного дела. Да, немедленно сообщите араави Граату, я полон дурных предчувствий и желаю получить охрану из стражей древней крови. Поместите на послание пять белых жемчужин. Крупных. Он не откажет, и покладистость лишит его лучших бойцов.
Последние слова газур прошептал одними губами, без звука. Он уже шествовал через покои. Его великолепие не совершает ошибок, это известно каждому. Жемчужный повелитель выше людских слабостей. Если бы на параде флота боевых лодок год назад он не приметил восхитительную юную таори Лаани, приговор в отношении прежней жены едва ли мог не то что исполниться — возникнуть! Он сегодня излишне резко отослал очаровательную газури в ее покои. Надо смягчить сказанное.
Во внешних покоях Оолог с неприятным удивлением обнаружил своего старшего сына. Мальчишка рылся в бумагах, которые ему вовсе не полагалось читать. «Надо же, — усмехнулся газур едко, но одобрительно, — и ключ раздобыл, и охрану убедил не доносить, даже не замечать…»
— Яоол, тень наследника, что мешает мне стереть тебя из мира живых? — дрогнул бровью газур. Вопрос непраздный: дети изменников подлежат уничтожению. Не зря их именуют тенями. — Говори, я дозволяю.
— То, что моя мать ни в чем не была виновна, — упрямо вскинулся юный оримэо. — Ты ее предал, вот и сотри себя, тень газура.
— Сорок полных погружений с камнем на ногах, — негромко велел газур. — Затем до заката на колени, на жемчуг.
— Сколь мудро и ожидаемо, — блеснул глазами сын, до сих пор не научившийся молчать в нужных случаях. — Ты ненавидишь всех, а родных — куда злее прочих. Меня — сильнее остальных, я похож на маму. Я здоров и меня не жрет изнутри собственный яд.
— Отменяю жемчуг. Брюхом на морского ежа, — прошипел газур. — Чтобы язык прикусил, змееныш. Тебе пойдет на пользу, Яоол. Во дворце нельзя быть добрым и слабым, следует сохранять рассудительность. Лезешь в чужие бумаги — убедись, что не окажешься обнаружен.
Двое слуг возникли из коридора, ловко накинули на руки мальчика шарф и согнули его, вынуждая кланяться. Держали поверх ткани. Все же сын газура, хоть и тень. Нельзя осквернять прикосновением. Когда наказанного увели, Оолог еще раз изучил лотосы.
— Не уродовать, — велел он комнате, на первый взгляд совершенно пустой. — Лекаря держать наготове. Но если этот змееныш поднимет голову от циновки раньше чем через семь дней, вам же хуже.
Собрав бумаги и закрыв ларец, повелитель удалился по коридору в самом наилучшем настроении. Сегодня он, возможно, избавится от одного из врагов. Роол стар, двойной удар — утрата избранного ученика и ослабление влияния в делах Древа — согнет его. Новым владыкой после гибели акулы Граата станет тот, на кого Роолу укажет он, газур Оолог.
«Семья много значит для пожилых людей», — подумал газур с немалым удовольствием и даже дрогнул уголком губы. Ему ли не знать. Хорошенькая сирена и ее дочурка — позднее сладкое счастье Роола; кто держит их в подвалах, тот вцепился в печень владыки… Пока что женщина и малышка будут плакать каждодневно, и не уймутся они до тех пор, пока их могущественный отец не назначит своим учеником безвольное ничтожество — перламутрового араави северных островов, покладистого и трусоватого более всех иных служителей верхней ветви.
