Сергей Иванов - Мёртвый разлив
Надо преобразиться. В кого? Скажем, в крутаря. Во-первых, имеется уже опыт, а во-вторых, есть с кого срисовать. Вон, дрыхнет один такой, прямо под боком… Ну, кто я?
И Вадим стал представлять себя крутарём – бесстрашным, жестоким, алчным. Не слишком разборчивым в средствах, зато отлично сознающим цель. Похожим на многих его знакомцев, но ещё – на древних норманнов, этих расчётливых и удачливых воинов-купцов. И постепенно в сознании начали проступать голоса – сперва чуть слышные, шепчущие, затем всё более и более громкие. Они не походили на прежние, просветлённые и чистые, излагавшие созвучные Вадиму мысли на понятных языках, однако и в этих звуках ощущался смысл, а стало быть издавались они существами разумными – по крайней мере, рассудочными. Перед глазами даже забрезжили силуэты, вполне человекоподобные, только искажённые шипастыми доспехами. Их говор вряд ли сумела бы воспроизвести Вадимова гортань, а языковый код не поддавался расшифровке, – однако угадываемые интонации и настроения потусторонних «крутарей» Вадиму совсем не нравились. Похоже, этим даже нурманы показались бы на один зуб, не говоря о самураях. Что это за публика? И чего они делает в тех угрюмых надбугорных краях – проживают, что ли? Небожители хреновы… А теперь, значит, решили спуститься на землю, снизойти к нам, грешным. Век бы вам воли не видать!
Вадиму вдруг вспомнился недавний посетитель, чудовищный спрут, – с прикрытым непрошибаемой бронёй сознанием. «А интересно, – подумал он, – как создаётся такая защита – может, таким же поворотом пространства, что и Бугор? И чем больше в оболочку вливается жизне-силы, тем круче угол, тем сильней отклоняются внешние воздействия. А при четверти оборота оболочка обретёт такую гладкость, что отведёт в сторону любую ментальную атаку, – уже неплохо, верно? Либо сделает невидимым сознание, которое окружает».
«А если перевести всё на вещественный уровень? – внезапно представил он. – Или хотя бы на полувещественный: электромагнитные лучи – от радио до радиоактивных; поля – гравитационные и прочие. Но вот тут, как говаривал „субъект“-Игорёк, начинаются чудеса! Здесь на простой жизне-силе не выедешь, нужна подзарядка высшего уровня: магическая. Или же её реалистический эквивалент – что, видимо, и происходит на этом замечательном Бугре».
Подлив себе из термоса чайку, горячего и густого, Вадим вновь плотно засел за компьютер, заодно погрузившись в собственные мысли. И больше никто не беспокоил его до самого утра.
Глава 6
…И ОБРАТНО
1. Эх, река…
Над лесом расцветал новый день. Вьюга наконец стихла, заметя бэтрик по самую крышу, а ветер снова убрался в вышину, вместе со «вздохами» таинственного исполина. И его подавляющее присутствие Вадим перестал ощущать, будто оно растопилось первыми лучами солнца, уже показавшегося над лесом. Разметавшийся в широком кресле Гризли сладко дрыхнул, видимо, проникшись к новому партнёру доверием, и к своим обязанностям гида возвращаться не спешил. Зато неутомимый бортокомп всё так же приветливо мигал индикаторами да светился экранами, но уж его Вадим выпотрошил досконально.
Бесшумно поднявшись, он подобрался к верхнему люку, осторожно его распахнул. Ёжась от снежной струйки, угодившей за ворот, высунулся наружу, с наслаждением вдыхая воздух, опьяняющий после берложной духоты. Даже внутри гнезда метель набросала небольшой сугроб, и Вадиму пришлось ладонями выпихивать снег через щели. Только затем он смог оглядеться, щурясь от слепящей белизны.
Как и ожидалось, с вершины холма открывался обычный лесной пейзаж – если отвлечься от странного поведения гравитации. Нарастающий поверхностный крен, доставивший им столько хлопот, к утру заметно уменьшился – вместе со здешней высотой и сопутствующими дыхательными сложностями. И погода резко повернула на потепление, что, впрочем, стало уже привычным. Искрящиеся сугробы скоро потускнеют и осядут, набухнув от влаги, а под ними и поверху потекут бесчисленные ручьи, упрочняя вокруг города кольцо смрадных болот, лучше любых указов разделявших горожан и селян. А самих селян изолировало друг от друга расплодившееся зверьё. Только кому это надо? И куда заведёт?
– Гризли, подъём! – рявкнул Вадим. – Пришла весна, пора выбираться из берлоги!
В кабине грозно заворчали и грузно заворочались, будто в самом деле пробуждался медведь. Затем прозвучало:
– Ух, это я даванул! Чего ж не разбудил?
– А на кой ты мне невыспатым?
– А ты мне? – резонно возразил Гризли, позёвывая. – Ну, чего там? Всё тихо?
– Как в санатории. Уже загорать можно.
– Даже сгореть, – пробурчал напарник, возвращаясь к обычной своей насторожённости, – причём заживо. Пару ходок назад по моему подручному садануло такой молнией!..
– С ясного-то неба?
– А то! Ни облачка не было.
– И что?
– А ничего, – хмыкнул Гризли. – Один пепел остался. Смёл в пакет да отвёз родичам – всё ж утешение. И на крематорий тратиться не надо.
– А не врёшь? Имей в виду, толстый, я доверчив как младенец – меня грех обманывать!
– Побожиться, что ль? Так я нехристь.
– Чего ж ты раньше это не рассказал? – поинтересовался Вадим. – До отправки?
– Ага, ищи тогда тебя! Клиента надо ставить перед фактом, как учит нас великий Брон.
– Так ты – медведь учёный, да? Небось и читать умеешь?
– Небось, небось… Ладно, умник, двигай-ка вниз. Заправимся напоследок, и вперёд, к сияющим вершинам!
– К зияющим, – поправил Вадим, спускаясь к столику, на котором, точно на скатерти-самобранке, уже благоухали разнообразные яства, расставленные со вкусом и даже любовью. – Здоров же ты жрать, толстый! – вздохнул он. – Даже сервировать насобачился, что твой метрдотель. С тобой и меня скоро разнесёт шире дверей.
– Не смеши, – флегматично откликнулся Гризли. – Это тебя разнесёт? Да ты клюёшь, как воробей! Тоже, мужик…
– Конечно, куда нам до ведмедей, – согласился Вадим. – Ну, ты наелся?
Здоровяк с возмущением фыркнул, однако жевать принялся пошустрей. Что до Вадима, то ему по утрам вообще не хотелось ничего, кроме фруктов. Их он и «поклевал», по выражению Гризли, – естественно, управясь намного быстрей. И тут же принялся убирать со стола, не обращая внимания на протестующие рыки напарника. В конце концов тому пришлось переставить пару тарелок на колени и заканчивать трапезу, отгораживаясь от Вадима локтями, будто на его долю и вправду покушались.
– Чего тебе неймётся? – проворчал Гризли, наконец покончив с едой. – Времени – вагон!
– А ежели сей вагон сковырнётся с рельсов? – возразил Вадим. – Давай, медведище, шевелись! «Раньше сядем, раньше выйдем». К тому ж мне ещё надо ощупать Бугор.
