Дарья Волкова - Гении места или Занимательная география (СИ)
Скоро весь карьер покрылся темной шевелящейся массой, среди которой рычали, сражаясь, две фигуры – исполинский ящер и карьерный экскаватор.
Тут Мика почувствовала, что Протектор успевает все – не только управляться со своей железной махиной. Снова потекла энергия, броня придавала сильнее.
- Мо!
- Делай свое дело, Максимус.
А у них появилась новая проблема – оказалось, крылья у игв были не для красоты. Встать на крыло смогли сразу не все. Лишь десятки поднялись в воздух – неуверенно, тяжело. Мика сцепила зубы и расставила пошире босые ноги. Рядом тоже самое сделал Петр, а за ним – Софья.
Фарид проводил взглядом скользнувшее над их головами первое темное облако.
- Держитесь, Альфаиры!
Альфаиры дрогнули под первым ударом. Лопались нити, в которых путались и застревали игвы. Алия охнула и зашипела, когда образовалась первая дыра. Со свистом втянула воздух, на ее талии сильнее сжались руки Тагира.
- Не смотри на них. Только руки. Только нити. А этих – нет. Не смотри на них.
Рядом тяжело дышали Ильдар, Тамара и Лидия. Было видно, как им трудно – особенно Лидии. А ведь у них было только по три нити. А у маленькой хрупкой девушки в руках Тигра – сорок. Сорок. По четыре на каждый палец.
Ее руки мелькают, дирижируя невиданной симфонией – симфонией битвы, ставка в которой жизнь. Просто Жизнь.
Игвы сгорали в узлах золотой сети, содрогались в конвульсиях. От соприкосновения с чуждой материей разрушалась и сама сеть – и латать ее становилось все сложнее. В поселке, прикрытом невидимой человеческому взгляду золотой сетью, на людей накатывала странная апатия и тоска – верный признак приближения тех, кто потом заберет все.
- Еще одна атака – и они прорвутся! Что там Мика делает?! Куда Мандры смотрят?!
А Мандры просмотрели атаку. И теперь пожинали плоды. Внутри карьеры камни плавились. Камни утягивали внутрь, в себя, копошащихся игв, у которых не получалось взлетать. Камни пожирали пришельцев. Но их было слишком много. Тьма египетская...
Мо отвлекся на энергетический выброс и пропустил, точнее, подпустил – и тут же стрела под ударом тяжелого хвоста выгнулась под никак не предусмотренным конструкторами углом. Словно нитки, лопались один за одним стальные канаты. Еще немного – и ротор станет неуправляемым.
Волшебник оценил ситуацию мгновенно. Пальцы защелкали тумблерами – быстро, но точно и уверенно, словно он у себя в Обители, грузит пылящий аммофос. Разворот, отмахнулся стрелой, но очень неуверенно – управление над экскаватором почти утрачено. Над карьером пронесся оглушительный рев – видимо, радостный. Мо подставил под удар кабину.
Ну же, давай, ящерица – ты тупой, но должен понимать, куда бить.
И рарруг ударил. Бронированным, с огромными шипами хвостом разнес на брызги осколков кабину. Но и сам открылся. И, заломленный под не предусмотренным конструкторами углом, вращающийся на остатках тяги двадцатиметровый ротор, как нож в масло, вошел в бледное брюхо. Стальной диск даже еще смог провернуться несколько раз – вычерпывая своими ковшами ошметки внутренностей и густую вязкую темно-бордовую, почти черную кровь. Рев агонии рарруга накрыл карьер. А на одном из уступов Максимус Земли упал на колени.
- Нееет!!!
- Фарид, держи ее!
Невозможно удержать потерявшего голову от горя Максимуса. Невозможно. Если ты не его Протектор. Одним только словом.
- Эй, что за паника? Я здесь.
Мика замирает на крике-выдохе, забыв вдохнуть. Не обращает внимания на Петра и Фарида, которые вцепились в нее с двух сторон.
- Где ты?!
- Пока не пойму. Где-то рядом. Пыль тут. Я в последний момент успел из кабины свалить.
– Мо, иди сюда! Ты же меня чувствуешь?! Давай к нам!
- Мо, иди сюда... – ворчит он, появившись у Мики, Петра и Фарида за спиной. – Как собаку, ей-Богу.
Она резко разворачивается и без слов сгребает его в свои могучие Роксовы руки, но Мо не привыкать. Смотрит поверх ее макушки в сторону карьера, на еще содрогающуюся от остаточных поворотов ротора огромную тушу.
- Что, красиво я его сделал?
А потом Мо бледнеет. Потому что замечает остальное. Темное шевелящееся море. Которое вот-вот выплеснется за границы карьера. И потечет по земле тьма.
- Тигр говорит, что они едва держатся. И пока игвы лезут на сеть как мошкара на свет. Но могут рвануть дальше, – голос Фарида бесцветен. Лишь слегка горчит – как пепел. Вкус поражения.
Из набухшего темными тучами неба вдруг ударил дождь. Не просто дождь – ливень.
- Чего пригорюнились, кифэйи? – раздался звонкий голос.
- Лина! – Мика резко обернулась.
- Я, – крепко обняла сестру. – Напугала ты меня.
- Это Мо всех напугал!
- Ну, что там у вас? – лупящий дождь не мешает Максимусу Воды прекрасно видеть то, что происходит на дне карьера. – Не получилось мухобойкой прихлопнуть?
- Не совсем, – мрачно усмехнулась Мика.
- Значит, попробуем утопить.
- Вряд ли это сработает, девочка, – качает головой Ахмед.
Сумерки и струи воды вдруг прорезает ослепительная вспышка. В дно карьера бело-голубым зигзагом ударяет молния. Одна из десятка. Нет, из сотни. Сотен. Возможно, тысяч. Настоящее гнездо молний. Потом накатывает гром, а молнии продолжают бить. Одна за одной, превращая алмазный рудник в гигантский котел. Горит условный органический белок чужой этому слою жизни. Под воздействием напряжения в миллиарды вольт плавится порода, образуя своеобразный монолитный сверхплотный фульгурит** – гигантскую многокилометровую стеклянную чашу. Наглухо запечатывая место вторжения.
Все заканчивается так же внезапно, как и начинается. Становится тихо. Лишь по-прежнему сильно идет дождь, но кифэйи почти не слышат его – оглохли от раскатов грома. Пахнет озоном и немного – паленым.
- Эй, Мандры, вы там живы? – на связь выходит Тагир.
- Вроде, – отзывается Фарид.
- Нам еще ждать гостей?
- Уже нет. Сами приходите. Есть на что посмотреть.
И они приходят – все, включая Муниру.
- Не знаю, – девочка улыбается смущенно, в ответ на удивленные взгляды, как обычно, пряча лицо в бок отца. – Само как-то получилось.
Ильдар обнимает младшую дочь, разглядывая то, что осталось вместо алмазного рудника. Оборачивается к Мике.
- Сурова ты, девочка, в гневе.
- Да это не я, – отмахивается Доминика. – Это Лина.
- Нет, и не я, – не желает себе чужой славы Ангелина. – Моих рук – только дождь. А молнии откуда – понятия не имею.
Они стоят еще какое-то время молча, – на одном из уступов бывшего алмазного карьера, под проливным дождем. Под порывами ветра иногда хлопают полы промокшей одежды.
