Алексей Пехов - Ветер полыни
Я отошел от решетки и улегся на солому.
– Нэсс? – донеслось до меня.
– Да.
– А ты? Ты боишься смерти?
– Когда ходил по Сандону – не боялся. На той войне к ней очень быстро привыкали. Она всегда была где-то рядом.
– А теперь?
– Теперь? Теперь я просто не собираюсь умирать. Вот и все.
– Из-за Лаэн?
– Поспи, малыш, – наконец сказал я ему, смягчив тон. – Завтра все станет ясно. Уверен, что уж ты-то найдешь нужное решение и поступишь правильно. Все будет хорошо. Вот увидишь.
Я врал. А на душе у меня скребли кошки.
Глава 26
Когда над головой раздался протяжный и тоскливый стон, мне подумалось, что я все-таки умудрился свихнуться. Затем земля (а точнее – потолок) испуганно вздрогнула, посыпалась мелкая каменная крошка вперемешку с какой-то заплесневевшей дрянью, и мне стало не до забот о собственном разуме.
Я прислушался, но кроме возбужденного писка Юми и его приговорки про «собаку» ничего путного не услыхал.
– Гбабак, попроси своего приятеля замолчать, – попросил я.
– Юми говорить, что его туннель обвалиться.
– Нэсс! Ты тоже слышал?! – крикнул Шен.
– Да! Что за дрянь?
– Магия.
Очень емко. Значит, наверху может происходить что угодно. И Лаэн там! А я – здесь! Проклятье!
Вновь раздался гулкий стон. Еще тоскливее и протяжнее. Волосы у меня на голове зашевелились. На этот раз удар оказался таким, что я, не устояв на ногах, повалился на пол. Вейя вопил про собаку.
– Магия! Боевая! Очень! Очень мощная! – проорал Шен, улучив момент в грохоте.
Череда едва слышных хлопков. Взрывы. Земля вздрогнула еще дважды, а затем наступила гнетущая тишина. Впрочем, Ходящий тут же ее нарушил, громко выругавшись.
– Что там у тебя?
– «Искра»! «Искра», кажется, ко мне вернулась.
– Ты уверен?
– Да! Ничего не понимаю! Бред какой-то! Только что было сдерживающие плетение, а теперь его нет.
– Тогда радуйся и пошевеливайся!
– Ты о чем?
– О том! Самому тяжело сообразить или все время намекать надо? Уничтожь проклятую решетку и давай выбираться!
– Эй! Как я ее уничтожу?
– Сожги! Расплавь! Заморозь! Отправь в Золотую Марку! Преврати в муху! В воду, в конце концов! Только сделай так, чтобы ее больше не было. Кто из нас Ходящий?
Повисло тяжелое молчание. Я вытер мокрый от пота лоб и с удивлением понял, что у меня дрожат руки. В голове билась одна, мешающая сосредоточиться мысль – что с Лаэн? Я попытался «позвать» ее, но ответа не было.
Коридор залил разъедающий глаза свет, и я поспешно отвернулся к стене. Тихо звякнуло. Коротко заскрипело. Раздались быстрые шаги, а затем голос Шена:
– Получилось. Не поворачивайся. Сейчас попробую выпустить тебя.
– Что ты сделал?
– Выжег решетку. Помнишь, Лаэн заставляла меня разжечь костер? – сказал он, возясь рядом.
– Угу.
– Я использовал то же самое плетение. Правда, добавил кое-что, чтобы металл горел. Не думал, что получится. Это полностью расходится с тем, что вбивали нам в голову в Башне. Бездна! Не выходит! Надо несколько минок, чтобы восстановиться.
– Нет времени ждать! Посмотри у выхода. Возле двери. Ключи могут висеть на стене.
Он с сомнением смерил меня взглядом:
– Думаешь, они такие идиоты?
– Просто посмотри, а?
Целитель ушел и почти тут же вернулся:
– Там ничего нет. Надо ждать. Много металла. С наскока не получится.
– Постой! Ни к чему заниматься решеткой! – осенило меня. – Уничтожь замок.
– То есть выжечь его? Да. Это идея. Отойди назад и отвернись.
Даже через сомкнутые веки я видел яркий свет.
– Готово.
Железо стремительно остывало, меняя цвет с рубинового на угольно-черный. Я саданул по решетке ногой, распахивая ее.
– Отлично!
– Выпусти нас, человече! – попросил Гбабак.
Он подошел к прутьям, и я смог рассмотреть его. Чем-то квагер напоминал моего старого приятеля Ктатака. Массивный, тяжелый и с первого взгляда грузный. Длинные руки, крупная, без всякого намека на шею, голова. Лягушачья пасть, большие пучеглазые желтые глаза. Выше меня на голову, он был раза в три шире в плечах. Настоящая гора мышц.
От друга и компаньона Йуолы Гбабак отличался более темной пупырчатой кожей и боевыми гребнями – основной гордостью воинов блазгов. Один, бледно-желтый и шипастый, начинался на лбу и заканчивался у начала поясницы. Яда в шипах хватило бы на половину кавалерийского полка. Дурак, решившийся напасть на квагера сзади, рисковал умереть за несколько ун в судорогах и кровавой пене.
Я знал, что еще два гребня должны быть скрыты у него в кожистых складках. Тех, что начинаются у основания мизинцев рук и тянутся по внешним сторонам предплечий до локтей. У блазгов в случае опасности из предплечий выскакивают раскрывающиеся, точно два веера, серповидные, окрашенные в ярко-малиновый цвет, острейшие клинки. Они являются продолжением рук квагера. И уж чем-чем, а этими штуками, воины болотного племени владеют мастерски.
Шен вопросительно посмотрел на меня.
– Освободи их, – согласился я. – Хватит тебя еще на раз?
– Не знаю. Не уверен. Здесь замок мощнее.
– Вот так, собака! – раздалось из темноты.
– Юми говорить про петли. Петли не таква прочны. Сделать хотя бы с одной. Попробовать, маг.
Ходящий кивнул. Пока он занимался спасением узников, я побежал к выходу. Толкнул дверь, впрочем, особо не надеясь на какой-нибудь результат. Заперто. Наверное, на засов. Сталь, конечно, плохонькая и не особо толстая. Да и ржавчины порядком. Но выбить не получится. А в небольшое окошко над дверью могла пролезть кошка, но не человек.
– Шен! Как у тебя дела?
– Хреново. «Искра» в ступоре. Срезал лишь одну петлю, да и то не до конца. Все же огонь – не моя стихия.
Я вспомнил расплавленную решетку его камеры и промолчал.
– Прости, блазг, – я подошел к камере. – Кажется, мы вам ничем не сможем помочь. Да и сами дальше коридора не выберемся.
Вместо ответа Гбабак всей тушей навалился на преграду. И не дорезанная магией петля неожиданно лопнула.
– Лучше бы вам отойти в сторону, – растянул лягушачью пасть в улыбке квагер. Затем он разбежался и изо всех сил долбанул в преграду. Прогнувшаяся решетчатая дверь, точно выпущенный из пращи камень, с грохотом вылетела в коридор.
– Вот это да! – изумленно присвистнул Шен.
– Мало прочная. Нужна была слабина. Это Юми, – представил Гбабак друга.
Вейя, нисколько не опасаясь ядовитых шипов, восседал на загривке «лягушки». Он был невелик – чуть больше откормленного кота. Во всей его физиономии, начиная от острых зубов и заканчивая хитрющими черными глазками, было что-то от лисы, а еще у него оказались большие, очень похожие на лисьи, уши.
Никакой одежды на Юми не было. Маленькое тело покрывала короткая темно-зеленая шерсть. Тоненькие, совсем человеческие пальчики с острыми черными коготками на руках и ногах. Покрытый редкими волосами гибкий хвост и голый розовый живот.
