Сергей Мясищев - Обреченный на скитания 2
"Ты один?"
"Как приказал. Один", — хмуро отозвался кот.
Так. Я вчера был в ударе! По ходу того, как прояснялось голова, я вспоминал события прошлого дня. "Если тебе стыдно за вчерашний вечер, то праздник удался!" — этот старый, как мир, девиз, очень точно описывает мои вчерашние подвиги.
Мне было стыдно. Очень. А ведь все начиналось, как нельзя лучше. Маринка с Зулкой подружились, орчанка меня чуть ли не силком выпихнула из комнаты Марианны, когда я хотел узнать, как идут приготовления к свадьбе.
"До свадьбы жених не должен видеть невесту!" — заявила мне Зула, грудью преградив путь.
"Что-то про себя ты такое не говорила", — подначил я её.
"Так она же не орчанка. Алекс, иди отсюда, не мешай", — и дверь захлопнулась перед самым носом.
Потом меня позвал ЗАК и два часа колдовал с моей аурой, прикрепляя защитную сеть. Потом еще час я учился поддерживать её в актуальном состоянии, и разворачивать в боевой режим. А ну-ка, не потерял я её? Окинул себя истинным взглядом. Всё нормально, сеть на месте. Бледная, сотканная из волосинок энергоканалов.
Фух! Не все потеряно! Потом приехал Зибенский. Кстати, отличный мужик оказался. Хорошо, что я его не убил. Деловой и не дурак.
Приехал в карете, привез сундук с золотом. А мог ведь и не приехать. Или не мог? Не важно, приехал и хорошо. Сынишка у него возраста Флоры. Они потом, вроде, вместе играли, смутно помню. Так вот, Зибенский сильно переживал за сына и все не мог взять в толк, зачем я хочу дать ему клятву верности. Долго ему растолковывал, что один в поле не воин. Нужно дружить с соседями, а лучше объединиться в военный блок. Как НАТО или Варшавский договор. По глазам было видно, что не понял, но согласился.
— Идар, — окликнул я пластуна, — я что, Зибенскому деньги вернул?
— Половину велел вернуть, а потом сходил в подвал и ведро драгоценностей принес. Хорошо, тебя Зула перехватила, а так отдал бы. Добряк, — усмехнулся воин, — ты, Алекс, вчера вообще странно себя вел. Я тебя таким никогда не видел.
— Твое счастье, — буркнул я и добавил громче, — выпил лишнего. Это вино… Пьешь, вроде все нормально. А потом — раз, и ничего не помнишь.
— А что такое са-мо-гон? Ты вчера постоянно твердил, что вино — это гадость, по сравнению с са-мо-го-ном.
— Лучше тебе не знать, — проговорил я, припоминая, что, действительно всем и каждому, рассказывал какой это шикарный напиток, достойный только богов. И клятвенно обещал наладить выпуск этого нектара жизни. Самое хреновое, что мне все поверили.
Ну, хорошо, клятву с Зибенским мы друг другу дали. Все прошло как-то обыденно. Проговорили, резанули себе руки, смешали кровь в рукопожатии, небольшая вспышка света и всё.
Карл нормальный мужик. Зря на него наговаривали. Хозяйственник неплохой и выгоду свою не упустит. Хорошо Богдан рядом был, не дал сильно много наобещать. Богдан тоже классный малый.
— Идар! А Зибенский когда уехал?
— Так вы же сидели до утра, пока ты не сомлел от вина. Мы тогда графа в карету положили и отправили восвояси.
— Это вы правильно сделали, — похвалил я.
— Только сына его не нашли. Малой куда-то с Флорой убежали. Мы, собственно, не очень-то и искали. Ворота закрыты, значит, где-то в замке спят.
— Это плохо. Ну, ничего, вернемся, решим эту проблему. У меня же портал около Карлова Замка. Доставим.
— Если вернемся… — шепотом проговорил пластун.
Сама церемония была очень простая. Марианна была в светло кремовом платье, облегающим её стройную фигуру, Зулка тоже выглядела на все сто! Когда они вышли на крыльцо донжона, я залюбовался этими прекрасными созданиями. Обе яркие, вызывающе красивые и безудержно элегантные. Все же драгоценности, подобранные со вкусом, очень сильно облагораживают внешний вид женщины.
Мы так и шли к алтарю, Марианна справа, а Зула, чуть сзади, слева. Помню, Святой отец, специально привезенный из Озерска, тихонько спросил, которая из вас невеста. А я возьми и ляпни:
— А какая вам больше нравится?
— Они обе достойные леди, будь я на вашем месте, то не сумел бы выбрать, — был ответ священника.
— Я тоже не сумел, — с улыбкой ответил я, — но сегодня праздник Марианны!
До сих пор не пойму, почему при этом от Зулы шла такая радость за нас и гордость за меня. Странные эти женщины, никогда не угадаешь ход их мыслей.
Да, все было очень даже хорошо. Теперь на моем теле есть знак женатого мужчины. Третий, за какие-то пару месяцев. За левым ухом, в основании черепа, маленькая татуировка в виде знака ядерной опасности, окаймленная перевитыми цветочками. Это я рассмотрел у Маринки, свою-то я не вижу. Я потер татуировку за ухом, странный в этом мире знак женитьбы. А вот интересно, при расторжении брака, вырезать нужно с кожей или само сойдет?
Маринка была счастлива. Если бы я не закрывался, меня смыло бы бурей эмоций. Она плакала и смеялась сквозь слезы. И Зула, та еще тютя, разревелись на пару. Чего спрашивается плакать? Это скорее мне нужно в голос выть. Третья жена! В одном повезло, ни одной тещи.
Какой я все-таки мерзкий в пьяном виде. И брачная ночь прошла, не как у людей. У костра, за чаркой вина, на пару с Зибенским. Когда Зула пришла и прямо сказала, чтобы я заканчивал пьянствовать и шел к Марианне, я поругался с орчанкой, сказав, чтобы не лезла, когда мужчины беседуют. Хорошо, что с Маринкой расстались, когда я еще вменяемый был. Она натура нежная, может не понять полет мужской души. Это Зула, боевой товарищ, ну поругались, помиримся. А с Маринкой, только отношения начали налаживаться, скандал бы все испортил.
Поразмышляв, я пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Праздник действительно удался.
Между тем мы миновали развалины, бывшие когда-то сторожевым постом, заслоном от Долины Смерти. Проехали немного по узкому ущелью, и вышли на большую площадку с обратной стороны горы. Отсюда открывался великолепный вид на долину. Вполне мирный вид.
— Алекс, может, стоит вернуться? Мало ли что, по-пьяни, скажешь. Нужно хотя бы людей с собой взять. Нельзя же так. Сгинем ни за что.
— Нет, Идар. Трезвый ли, пьяный, а за язык меня никто не тянул. Как я буду выглядеть? Ты пожалуй, оставайся на этой площадке. Незачем тебе гибнуть.
— И как я буду с этим жить? — хмуро сказал воин и, дав шенкеля коню, подъехал к крутому спуску.
"Не переживай. Мы тут зимовали не один год", — проговорил Первый, — "давай сходим на место нашей зимовки?"
"Нет. Покажи мне источник. Если что-то тут и есть ценное, то оно будет там. А потом вернемся", — попросил я кота.
"Тогда нам вот к той, двугорбой горе", — кот уставился на гору, расположенную как раз напротив. Отсюда было видно по центру склона горы тёмное пятно.
