Елена Минькина - Хозяин шара
— Видишь, здесь нет никого. Так у нас принято строить гробницы.
— Сенах, Бенну не хотела, чтобы ты погубил ее сад. В письме она просила тебя наполнить дом детьми. Так жалко, что красивые растения погибают. Прошу тебя, пусть будет так, будто она жива.
Сенах махнул рукой.
— Я все понимаю, но пока ничего не могу с собой поделать. Но, конечно, скоро я постараюсь все восстановить.
— Поспеши, ведь деревья быстро погибнут, и тогда сад будет потерян навсегда.
— Вот мы и пришли. — Сенах с нежностью прикоснулся к двери гробницы и погладил ее, будто живую Бенну. — Марина, ты хочешь побыть с ней?
Она кивнула.
Сенах вошел в гробницу первым, зажег огонь и пригласил Марину. В неровном свете факела бледное лицо Сенаха походило на маску. Пропуская вперед Марину, он прошептал:
— Я подожду у входа.
Внутри было прохладно. Тусклый свет факела освещал небольшое помещение, посредине которого стоял каменный гроб Бенну. Марина подошла к каменной плите, опустилась на колени и прижалась щекой к холодному камню. Минут пять приходила в себя, слезы градом катились по щекам. Вспомнились слова деда Матвеича: «Не дай нам Боже перяжить своих дитев».
Марина погладила гладкий камень гроба и прошептала:
— Бенну, девочка моя, если бы я могла отдать тебе свое сердце, чтобы ты стала живой, я бы сделала это. Но никто не вернет тебя к жизни. Терять детей — это неправильно. Если бы все вернуть назад, я бы смогла защитить тебя!
Не в силах больше переносить нечеловеческую боль, она громко всхлипнула и зарыдала по-бабьи в голос. Слава богу, у Сенаха хватило такта не мешать.
Марина наплакалась, и в голове образовалась глухая пустота. Ничего не видя вокруг, Марина покинула склеп. Сенах ждал возле дверей. Марина больше не произнесла ни слова. Молча она покидала этот чужой для нее мир, где навсегда осталась ее дочь, ее вечная боль. Она знала, что больше никогда не придет в это время, в этот сад. Вместе со смертью Бенну умерла часть ее души. Слишком много смертей, две молоденькие девушки, ее дочка. Как жить с этим?
Глава 46
Прошло несколько месяцев. Подрастал Виктор, Маша и Даша сдружились, Настя фактически заменила им мать. Маринин мир после смерти Бенну окрасился в черно-белый цвет. Она теперь будто и не жила. Сергей из сил выбивался, чтобы помочь жене выйти из депрессии. Отвез ее к психиатру, тот прописал антидепрессанты. Но от них Марина спала круглые сутки, и ничего ей не помогало. Наконец, отчаявшись, он попросил бабу Аллу вмешаться.
Та появилась в доме воскресным утром, с чемоданом гостинцев для детей. Они окружили ее и с громким визгом принялись обнимать и целовать. Она стояла, окруженная детьми, и излучала такую радость, что даже Марина улыбнулась.
— Дайте раздеться, я ж с поезда!
— Баба Алл, так через калитку удобней, — удивился Сергей.
— Ах, не люблю я эту калитку, пользуюсь только в крайних случаях. Засиделась я в деревне, в поезде столько интересных людей.
— Помнишь, баба Алла, — подала голос Марина, — как ты вагон превратила в лечебницу, когда мы дядю Колю в деревню везли?
Увидев, как обрадовалась жена, Сережа был на седьмом небе от счастья. И чего это раньше не позвал бабу Аллу? Марина обняла старушку и зашептала ей на ухо:
— Твою смерть я не переживу, я так люблю тебя!
Аллочка больно стукнула ее по лбу своим сухим кулачком.
— Всегда ты была упряма, Марина, но прямо чисто вылитая бабка Маша. Сколько я вложила в эту голову, а ты все по-своему. Что натворила? Манипуляторша!
Марина опешила:
— Почему манипуляторша?
— Потому что устроила концерт!
— Баб Алл, я ничего не устраивала. Бенну убили, а я могла защитить ее, двух девчонок хороших тоже из-за меня убили. А я вот тут в таком доме живу…
— Эх, дура ты дура, — баба Алла укоризненно покачала головой.
Девчонки опешили и замерли. Баба Алла схватила Марину за руку и потянула на кухню.
— Пошли, всыплю тебе по первое число. Это ж надо быть такой свиньей неблагодарной!
Марина послушно шла, пытаясь оправдываться.
— Баб Алл, я, правда, не знала, что так к Бенну привяжусь. Она была частью меня, она такая…
Баба Алла резко остановилась и больно дернула ее за руку.
— Сколько же раз я могу тебе говорить, что смерти нет? Жива Бенну, только третьего дня с ней разговаривала. Жива и сердится на тебя очень за то, что покою ей не даешь, устроила тут.
Страшная мысль пронзила Марину: «Баба Алла с ума сошла. Видно, от старости. Сенах сам опускал тело Бенну в тот каменный ящик, а перед этим из нее сделали мумию. Даже если предположить, что она уснула, как я, то… Нет, этого не может быть».
— Думаешь, я сумасшедшая? Я тебе тысячу пятисотый раз говорю: никто не умирает. И Бенну жива, и ты можешь с ней встретиться. Тело — это одежда. Испортилась она, стала ненужной, вот и все. Судьба тебя балует: ты и с матерью встречалась, многое понять могла, но опять по упрямству своему не захотела. Теперь вот с Бенну встретишься. Сейчас она живет на фиолетовом уровне.
— Баба Алла, так это в Книге?…
— Нет, не в Книге. Просто попасть ты можешь через Книгу Судеб.
— А как там можно жить? Кругом фиолетовый кисель, бррр…
— Фиолетовый кисель — это только начало уровня, скажем так — его ворота. Ты же помнишь его назначение?
Марина кивнула:
— Он владеет умами людей, поворачивая их к Богу…
— Вот видишь, кое-что ты еще помнишь. Теперь, девочка, пора нам с тобой на работу. Столько грязи на уровнях скопилось… Мне помощница нужна. Дома от тебя все равно никакого толку, все домработница делает да Настенька. Тебе пора прекращать с жиру беситься!
— Баба Алл, я ж прежде всего человек и жить хочу по-человечески. Не создана я для мистики. Страшно мне, не нужно мне это…
— С твоей-то Силой?
— А что Сила? Никому я не могу помочь, даже дочку не спасла!
— Я думаю, наоборот, спасла, но это ты сама узнаешь. Пошли теперь. — Выходя из кухни, баба Алла бросила на ходу Сереже: — Увожу жену твою. Мозги ей вправлю и верну обратно.
Сережа заулыбался.
— Да уж вправьте, а то мне не удается.
Настя подбежала к бабе Алле.
— Баба Алла, побудь с нами хоть немножко. Мне так много надо тебе рассказать!
— Ох, Настенька, в какую же ты красавицу превращаешься! Ладно уж, побуду у вас еще маленько. А мамка твоя не видит ничего вокруг. В законе разочарования живет, а как по-другому этот закон называется? Не знаете? А я вам скажу: он называется свинская неблагодарность.
Марине стало стыдно. Она подумала с досадой: «Баба Алла отчитывает меня как девчонку, да еще при детях». Словно читая ее мысли, баба Алла добавила:
