Ули Драфтер - Принимающий дары
Далее следует команда — «Иди за мной», но попытка выполнить ее заканчивается сильным спазмом, что сводит тело. Я снижаю чувствительность максимально и только потом делаю первый шаг. Но меня все равно подгоняют, положив руку на шею. Через некоторое время судорога перестает сковывать мышцы и я почти не чувствую боли от скоб и вставок.
Идем мы долго, но когда ведущие останавливаются, меня разворачивают. В поле зрения попадает ложе, устланное тканями. Но на этом подготовка не закончена — поочередно на моих ногах и руках смыкаются тяжелые фиксаторы, от которых тянутся цепи, но длиннее и толще, чем та, что пересекает мое тело.
«Поднимись на ложе и встань на колени» — следует команда.
Я делаю все, что сказано, а безлики только располагают цепи так, чтобы те не перекрещивались после моего перемещения. Я жду пока они закончат. Мне неизвестно что последует потом, но вопросов они не примут. Или не смогут на них ответить. Тем не менее, когда все приготовления закончены, на мое плечо ложится рука одного из них, надавливая и разрешая присесть, тут же следует пояснение — «Жди, приготовься»
Часть 81. Распределитель
И я жду. Постепенно, тело привыкает и уже не чувствует дискомфорта или боли. Но все это возвращается, стоит мне понять, что в мое обиталище кто-то вошел. Шаги приближают его ко мне, пока в просвет капюшона я не вижу светло-серые одеяния и обутые в изящную обувь ноги. Тот, что подошел, стягивает с моей головы капюшон. Я узнаю в пришедшем Высшего, с которым прежде застал моего Куратора. Говорить из-за пластины во рту я не могу, потому просто смотрю на него, ожидая действий. Тот только улыбается. Рука, опустившая капюшон прокладывает свой путь по моей щеке, подбородку, приподнимает голову к нему. Неожиданно понимаю, что от этого цепочка натянулась, потревожив другие скобы и вставки, пронзив тело болью.
Высшего это веселит.
— Вот значит, каков новый наложник Патрона, — он держит меня за подбородок, не давая опустить голову и прекратить пытку, — вижу в тебе страх и отчаяние. А ведь мы еще даже не начали.
Но он не намерен мучить меня дальше, отпускает, отходит, садясь на изысканного вида кресло. Я же наконец могу осмотреть место, где оказался. Помещение небольшое, но мало освещенное. Потолка, как и в коридоре я не вижу, тьма пологом нависает над огромным ложем и креслом, где восседает Высший. Свечи с трепещущим пламенем выставлены вдоль стен, совершающих ломанный в форме восьмигранника барьер. Всюду мерцает та же плотная разноцветная ткань, что покрывает ложе и мое тело.
— Расстегни накидку, — слышится первая команда от Высшего. Я не хочу делать этого, но рукам будто придан импульс, я сдерживаю их, — быстрее, — с нажимом произносит он. Понимая, что упрямство сделает мне хуже, я отпускаю контроль за предательскими руками, быстро скользнувшим по сцепленным крючкам. Тяжелая ткань соскальзывает с плеч без их поддержки, обнажая торс.
— Вижу, тебе все это очень не нравится, Алури, — говорит он, замечая нарастание страха во мне. Я же с трудом сдерживаюсь чтобы не попытаться сорвать жгущую тело цепь, — Поверь, мне тоже. Но ты здесь только вещь и должен воспринимать все как условия твоей функции. А я должен не менее аккуратно исполнять свою роль потребителя. Уж извини. Воспринимай это только как испытание, не больше. Хотя я понимаю, вся сложность для тебя в большей самостоятельности, чем бывает у подобных функционалов. Но скоро ты научишься справляться с этим, — он берет странного вида сосуд со стола рядом с креслом, открывая его и пригубляет содержимое, — мне же выпала честь обучить тебя всем правилам этого места, — вздыхает, делая паузу, — мне даже слегка жаль тебя, ведь твоему Хозяину не сказали о другой возможности откупиться от нас, намеренно указав только такой вариант, — смеется, — но так даже интереснее, не правда?
Я в изумлении смотрю на Высшего, сидящего теперь с довольной улыбкой. Значит, я здесь оказался обманным путем? Значит, терплю унижения не по праву. Руки сами тянутся к цепи на шее, чтобы снять, смять, избавиться от нее.
— Сиди смирно, — теперь в движение приходят фиксаторы на руках, натягиваясь и не давая закончить задуманное, — думаешь, стань известно Патрону о твоем положении что-то изменится? Не думаю. Он слишком увлечен желанием удержать свой ранг. Ты для него только инструмент. И если он может с твоей помощью избавить себя от лишних затрат, он сделает все, что мы не попросим. А кое-кто рад воспользоваться эти. Понимаешь? Так что, Алури, придется потерпеть. Единственное, что я могу тебе гарантировать — тебе нанесут столько повреждений и истощат, на столько, сколько в состоянии исправить твой Хозяин, не больше. Но и не меньше. Таковы правила.
Он сказанного все внутри будто замерзает, сковывает. Значит, меня будут испытывать, через меня пытаться навредить Куратору. Я в еще одной попытке дергаю цепи, что снова забавляет Высшего.
— Сбежать ты не сможешь, даже не надейся, но, если будешь вести себя покорно, я дам тебе совет, который еще тебе пригодится. А пока, — он встает, подходя ко мне, — начнем с самого простого.
Его ладонь ложится на мою голову, от чего по телу проходит разряд, я начинаю чувствовать все стесняющие тело оковы, боль и жжение металла — меня лишили болевого блокатора. От неожиданности я пытаюсь увернуться, но невесомая прежде ладонь сдавливает мою голову.
— Первое, — говорит Высший, — не смей использовать блок, иначе я усилю чувствительность. Второе…
Договорить он не успевает. Под действием внутреннего импульса, я чувствую, как сома прорывается через оболочку. Я не удержал свое истинное тело и оно теперь расцвело раскаленным металлом на убранстве ложа. Цепь на мне и на конечностях раскалилась, но не оплавилась. Ткань осталась прежней, будто созданная выдержать раскаленную плазму. От осознания собственной беспомощности, я снова дергаю цепи. Не смотря на пластину во рту слышу собственный вопль.
Высший отходит от меня, но не сторонясь, а наблюдая, жестоко смеется над моими мучениями, когда я пробую успокоить свое воплощение и вернуть оболочку. Та получает ожоги от раскалившихся цепей.
— Второе, — продолжает он, когда я почти теряю сознание от боли ожогов, снова представ в нейтральной оболочке, — не пытайся перейти в свое истинное тело, пока тебе не разрешат. А его мы будем использовать то же, не сомневайся.
Он снова подходит, поднимая мою голову, которой я почти уткнулся в еще горячую ткань покрывал. Мои раны заживают от этого касания, боль уходит.
— Не удивляйся, здесь все рассчитано на особенности таких как ты, Алури, — говорит он, прослеживая мой взгляд по пестрой ткани, даже не потемневшей от жара, — первый уровень тем и хорош, что позволяет сочетать в себе материалы как более глубинных слоев, так и нейтрального. Ну, и последнее, третье правило, — он вынимает из моих волос спицу, заставив их упасть мне на плечи, — ты должен исполнять свою функцию на столько хорошо, на сколько нам нужно. Ни твои повреждения, ни желания, ни ощущения не должны отвлекать тебя от этого. Не справишься — подставишь своего Хозяина.
