Наталья Михайлова - Королевство белок
Ирица улыбнулась снова. Все страшное позади, думалось Ирице. Разлука, зима, холод, война, тревоги — все, все позади. Ярко-синее, необычайно высокое небо над лугом, запах клевера, мелькание шмелей, мотыльков и стрекоз… Берест отпил молока из крынки и поставил ее на землю.
— Ирица, подожди меня: я быстро скошу, и вместе домой пойдем.
— Подожду, — пообещала она. — Пойду в лес, наберу малины. Я сегодня шла полем — видела полевиц. Урожай будет даже лучше, чем в прежние годы. Они уже сплели себе венки из васильков.
— Сплели венки — а сама королева белок до сих пор без венца! — поддразнил ее Берест и, оглядевшись, стал срывать белые и желтые цветы. — Сейчас я сплету.
— И вот этот… и вот этот еще, — показывала Ирица.
Своими тонкими пальцами она помогла Бересту сплести вместе стебли. Берест перевязал венок вьюнком.
— Ну, вот тебе и корона.
Ирица надела «венец» из полевых цветов и вопросительно глянула на Береста:
— Здесь нет ручья, чтобы смотреться в него…
— А то ты сама не знаешь, как хороша, — ответил Берест, любуясь женой так искренне, что она увидела свое отражение в его глазах.
— Я сделаю тебе венок из листьев вяза, — обещала она. — И вплету в них цветы ирицы.
— Это значит: ты моя, а я — твой, — тихо сказал Берест.
Ирица подошла к краю поляны и сорвала ветку со старого вяза.
Пока Берест допил молоко, Ирица успела закончить венок и обеими руками возложила ему на склоненную голову. Берест выпрямился. Густые листья венка закачались вокруг его головы, а между ними, как звезды, блестели маленькие белые цветки.
Только вернувшись из военного похода, Берест узнал, что у них с Ирицей появился сын с лесным именем Явор. Ирица взяла сына на руки, а Берест приблизил лицо, чтобы его рассмотреть. Обыкновенный мальчик, только треугольные ушки покрыты пушком, как у котенка.
Явор стал быстро расти. В два месяца с небольшим он тянул на полугодовалого и уже сидел, в четыре месяца ползал, а в полгода встал на ноги и пошел. Так быстро растут детеныши зверей. Ирица не удивлялась ничему — зато дивились Илла и молодые матери, которых в Пристанище становилось все больше.
В семь месяцев Явор выглядел как двухлетний малыш, зеленоглазый, с растрепанными волосами цвета пеньки, остроухий, худенький, но шустрый и крепкий — в отца.
Ирица и Илла, делая домашнюю работу, часто сажали своих детей играть вместе. От них не отходил откормленный, ухоженный Зоранов кот. Однажды обе женщины услышали, как Ярина заливается смехом. Друг напротив друга на одеяле перед очагом сидели кот и Явор. У них обоих одинаково ярко мерцали глаза. Ярина показывала пухлой ручонкой то на одного, то на другого, и хохотала:
— Они разговаривают! Глазами!
При этом ни Явор, ни кот даже ухом не вели — кажется, они действительно что-то между собой выясняли.
Когда Ирица выносила Явора в сад или в лес, он чувствовал себя как дома. Деревья питали его жизненной силой — маленький «лесовичок» замирал, обхватив руками ствол своего тезки явора или дуба и ощущал незримую связь со всем, что растет из земли. Явор был непоседой: залезал во все овраги, забирался по колено в лесные лужицы, приманивая стрекоз и лягушек, или ловко карабкался на деревья.
Однако Явор не произнес еще ни одного слова, даже когда уже начал ходить. Ирица понимала его без слов. Но она учила сына говорить по-человечески, как отец.
Сын Береста и Ирицы, Явор был одновременно и сыном Пристанища. Ярина стала его сестрой, черноглазая Илла — второй матерью, а могучий Зоран, чью доброту мальчик чувствовал так же ясно, как тепло деревьев, готов был баловать его наравне с дочкой. Своими для Явора были и Снодрек, и наставник Энкино, и молчаливый Хассем, а веселый Аллес, увидев малыша у Ирицы на руках, кричал ему: «Здорово, дружище!».
Чувство родства с людьми было у Явора таким же сильным, как чувство родства с деревьями и травой. Он сам и его сверстники равно были теперь детьми Пристанища, а не только собственных матерей и отцов. Им предстояло и в будущем, уже взрослыми, сохранять между собой братство.
Жницы работали в поле. Урожай, который сберегли полевицы, в этом году оказался особенно щедрым. Еле-еле хватало рук, чтобы его убрать, даже кормящие матери должны были взяться за серп и перевясло.
Пока Ирица жала, Явор выманил из норы мышь-полевку. Держа зверька в ладонях, он с любопытством рассматривал его. Но мальчику еще не было и года. Ирица до сих пор кормила сына грудью. В полдень она положила серп, взяла ребенка и увела его в ближайший перелесок.
Явор поел и стал бегать от дерева к дереву, залезая на пеньки и развилки сосен. В овражке он наткнулся на ручей. Скатившийся откуда-то сверху обломок разбитого молнией дерева запрудил узкое русло. Явор не видел побережницу — хозяйку ручья, но чувствовал, что ей плохо, когда ее вода не может бежать свободно. Земнородные не обладали даром изменять мир, они только приспосабливались к нему. Побережница горевала, а не догадывалась отодвинуть бревно сама.
Но Явор, наполовину человек, не долго думая влез в ручей, встал на четвереньки и начал изо всех сил стал толкать набухший от влаги обломок ствола в сторону. Ирица незаметно следила за ним из зарослей. Явор казался ей похожим на своего отца: таким же стойким и упорным в борьбе.
Мальчик извозился в мокрой земле, но не сдвинул бревно с места. Он рассердился и взялся еще раз. Глаза Явора замерцали, он, как учила мать, направлял через себя силу леса, силу земли и заглушенного бревном ручья под ногами. Двумя руками Явор схватился за обломок ствола и наконец вывернул его из вязкого ила, отволок в сторону, споткнулся и упал, а освобожденный ручей побежал по прежнему руслу.
Смолкли птицы. Так бывает в лесу лишь в один миг: перед началом ливня. Явор поднял голову. Перед ним стоял злой король из сказок Зорана. От незнакомца исходила холодная убийственная сила. Явору показалось, что из глаз его смотрит мрак. Мальчик замер, не сводя с чужака полного ужаса взгляда.
Из зарослей выбежала Ирица. В несколько прыжков она оказалась между Князем Тьмы и сыном, яростно сверкая глазами. Ирица сразу узнала своего врага.
— Твой детеныш — тоже маг, лесовица?… — тихо произнес Князь. — Это я и предвидел. Твой брак с человеком оказался подобен алхимическому соединению.
— Я не отдам тебе сына! — воскликнула Ирица.
— Твой муж обманул и ранил меня. Но я вернулся из Подземья, чтобы исполнить свои замыслы относительно вас обоих! — в голосе Князя Тьмы прозвучала угроза. — Нет, теперь — вас троих.
— Убирайся отсюда в свое Подземье! — крикнула Ирица.
