Евгения Техтелева - Наследие (СИ)
«Надеюсь, ей стало лучше…»
Глава 13
Марионетки
Так как приготовление купален заняло бы слишком много времени, перепачканным Джайре и Фарену предоставили отдельную комнату, разделенную полотняной занавесью на две части. На большее не было времени — кто бы вынес дольше двух секунд ароматы, исходящие от них как от бездомных бродяг. Оба отмокали в ваннах, наполненных горячей водой с примесью масел, не видя друг друга, но отлично слыша. Слышали их и Ксия с Зайном, помогающие им отмыться и подливающие воду.
— Мы можем поговорить?
— О чем?
— О том, что ты говорила чародеям.
Джайра вздохнула.
— Это было твоим планом — поднять Пятиконечную Звезду на бой против архимага?
Ксия, присевшая на краю ванны, раскрыла рот. Джайра фыркнула. Вместо ответа Фарен услышал всплеск, как будто девушка полностью ушла под воду.
— Ты же понимала, к чему это могло привести? Они бы все погибли от рук архимага!
Она резко вынырнула.
— Откуда ты знаешь, что они пошли бы на бой один на один? Они не настолько легкомысленны, чтобы бросаться в битву с горячей руки.
— В отличие от тебя, да? То, что ты выбрала — дорога в один конец.
— Кто сказал, что я пойду в открытый бой, безоружная?
Внезапно Фарен перегнулся через борт и отдернул край занавеси, обратив суровый взгляд прямо в глаза ошеломленной такой выходкой Джайре.
— Теперь посмотри мне в глаза и скажи, что ты не будешь с ним сражаться.
Ксия, перебарывая девическое возмущение, произнесла в страхе:
— Нет! Ведь ты не будешь сражаться, ведь так?
Джайра уставилась на Фарена испепеляющим взглядом.
— Конечно же, нет.
И вырвав из его руки занавесь, задернула ее обратно. Ксия облегченно вздохнула, некромант же ей не поверил.
Вставая из ванной и принимая из рук Ксии полотно, Джайра раздраженно сказала:
— Моей целью было поднять не только чародеев, но и весь мир против Мортоса, — уже привыкнув слышать от нее имя всесильного темного чародея, не вздрогнул только Фарен. — Если Сакротум действительно хочет заключить союз с ними, то Триумвират предпринял бы все меры, чтобы показать свою лояльность, в том числе стал бы их союзником. За Сакротумом тянется весь народ Ардонии, Амнис не смог бы отвертеться от назревающего восстания и его рыцари примкнули бы к общей армии. Они и сами бы это сделали! Когда бы об этом узнали эльфы, они бы бросили все свои силы, только бы покончить с вечным злом. И для всего этого нужен был всего лишь один шаг, слова одного человека. Так почему бы быть этим словам не моими? Это было моим планом, — услышав, как она одевает шелковый халат и смазывает волосы маслом чисто-лотоса, Фарен тоже вышел из ванны, почти не вытираясь, натягивая свежую рубашку и охотничьи брюки. — Но они уперлись в свои страхи и не желают видеть дальше завтрашнего дня!
Уже взявшись за ручку двери, она услышала его за занавесью рядом с собой:
— Ты ненавидишь его, все это знают. Но, поверь мне, лучше ненавидеть в мыслях, чем на деле. Ненависть еще никогда не была венцом благотворных дел.
Она сама отдернула ткань, встретившись взглядом с Фареном, неподвижно стоящим перед ней. При виде Джайры в белом шелковом халате, подпоясанном широкой изумрудной лентой, ему снова вспомнился тот сон.
— Дело не в ненависти.
— Тогда…
Вопрос он не договорил, онемев на мгновение от внезапной догадки.
— Ты боишься его.
Джайра обреченно вздохнула, жалея, что пошла в разговоре на откровенность, и поспешно вышла из купален.
— Ты думаешь, что он доберется и до тебя? — крикнул ей вдогонку Фарен, снова натыкаясь на странные мысли о тайнах ведьмы огня, которые пытались разъяснить они с Хероном.
Зайн откланялся и по приказанию Джайры отправился рассказать Хакиму о новом союзе. Ксия на время задержалась с Джайрой на выходе.
— Может быть, стоит поменять к нему отношение? — кивнула она на Фарена оставшегося в комнате.
Джайра негодующе посмотрела на нее:
— Давай еще ты мне душу выверни.
Амазонка покачала головой и понесла полотно слугам.
Из кузни на весь двор разносились гоготание и заливистый смех стагатов и кузнеца, на входе Фрида что-то показывала и рассказывала всем троим, кривляясь и сменяя роли. На другой стороне двора на них с интересом, но без веселья смотрели близнецы, о чем-то изредка переговариваясь. Курьера нигде не было, значит, он еще ничего не выяснил о намечающейся краже.
Рядом с близнецами остановился Зайн, пьющий отвар из пряностей. Начав что-то рассказывать, Мааруф взмахнул рукой и случайно сбил дымящийся отвар, мгновенно впитавшийся в землю.
— Что ты наделал! — воскликнула Тамира.
— Это всего лишь пряности, сестра.
— Это не просто пряности! У них есть сила, нельзя их обижать, даже случайно! Они могут вызвать ссору…
Дальнейший спор снова заглушил смех из кузни.
За спиной Джайры появился Фарен, с неловкостью подойдя к ней. Почувствовав его приближение, она произнесла, чтобы слышал только он:
— Знаешь, наверно, я должна тебе признаться кое в чем. Я специально позвала тебя с собой в Убежище, потому что я надеялась, что ты прикроешь мне спину. Так и вышло. Мои ожидания оправдались.
Он облегченно вздохнул, собираясь тоже сказать слова благодарности. Ему было отрадно слышать, что наемница стала более расположена к нему, чем была в начале знакомства.
— Рад помочь. Обращайся чаще.
Она уже сделала шаг навстречу вышедшему из трапезной Хакиму, но вернулась и встала почти вплотную к Фарену.
— Ты сделал бы то же самое для кого-либо другого. Если люди из своего человеческого долга перестанут помогать друг другу, они уже не будут людьми, — она вздохнула, замолчав, потерла ладонью лоб, как всегда это делала, оказавшись в смятении. — И почему ты всегда вырываешь у меня откровения? О них никто не должен знать, о некоторых — даже я…
Фарен дружелюбно улыбнулся. «И снова эта загадочная улыбка…»
— Может, тебе стоит больше доверять мне? Я ведь не враг и хочу помочь.
Она покачала головой. Счастливое выражение исчезло с лица Фарена.
— Твое стремление помочь вызвано чувством долга и совести. А это не та помощь, что я хотела бы получить. Мне нужен единомышленник. Знаешь, в чем плох долг? Когда, идя за мной, тебе придется сделать то, что ты должен мне, но противоречит тебе самому, что ты сделаешь? Один неверный шаг, один неверный поступок может убить твою совесть, а потом сожалениями и угрызениями — и тебя самого. Никто не сможет жить, борясь со своими демонами. Ты — не исключение, здесь не может быть исключений. У тебя останется лишь один выход в тот момент — убить меня.
