Сара Хагерзак - Принц подземелья
Из оцепенения его вывел голос Драко, который вдруг начал пятиться к двери с хрипом: «Крысы! Крысы!»
Снейп оглянулся, но никаких крыс не было. Он видел лишь змей, которые с шипением извивались на полу. И тут он понял, что ему требуется заклинание не для защиты от змей. Заклинание головного пузыря — вот что ему было нужно!
Сделав над собой усилие, Снейп шевельнул палочкой — и вдохнул чистый воздух, которым была наполнена появившаяся вокруг его головы прозрачная сфера. Мысли его сразу прояснились.
«Факелы! — догадался он. — Это дым от факелов, он порождает кошмары и парализует разум!»
Он стряхнул с себя оцепенение и принялся накладывать заклинание головного пузыря на всех стоявших в комнате, в первую очередь — на Драко, который в страхе прижался к стене и готов был потерять сознание.
Перестав вдыхать отравленный воздух, люди быстро приходили в себя.
— Неплохая защита… — хмыкнул Кингсли. — И главное, ничего сложного: пропитать факелы какой‑нибудь отравой. А какой эффект!
— Это как посмотреть, — заметил Снейп, погасив один из факелов и внимательно осматривая его. — К ним никто не прикасался уже много лет. Либо это очень стойкий яд, либо он подкреплен каким‑то заклинанием… Прихвати‑ка с собой, — Снейп кинул факел одному из авроров, — надо бы познакомиться с этой штукой поближе.
Помимо факелов, в тайнике оказалось еще много того, с чем надо было «познакомиться поближе», и это означало, что работы Снейпу прибавилось. Он не хотел отказываться от исследований для Министерства, но преподавание и школьные дела отнимали массу времени; к тому же, с наступлением осени Альбус снова начал болеть. Ничего опасного для жизни в этом, правда, не было, но он постоянно простужался, плакал по ночам и капризничал днем, и они с Лили совсем измучились, подбирая для него подходящие лекарственные зелья.
— Скоро тебе можно будет писать справочник по детским лекарствам, — печально пошутила однажды Лили.
— О чем ты говоришь… — отмахнулся Снейп. — Нам некогда даже закончить тот учебник по зельям, который мы начали уже давным–давно. Ни на что времени не хватает.
Он действительно чувствовал себя до крайности измотанным. Он даже начал тайком от Лили готовить себе стимулирующие зелья, чего не делал со времен своей работы на Лорда, хотя и понимал, что потом это скажется на его здоровье. Он знал, что после прекращения приема стимуляторов чувствуешь себя вдвойне обессилевшим и разбитым…
«Сейчас мне нужны силы, — думал он, — Лили одна не справится. А потом… Потом что‑нибудь придумаю».
В это время ему особенно не хватало МакГонагалл. Снейп понимал, что если бы она по–прежнему оставалась его заместителем, то он мог бы меньше времени проводить в школе, полностью положившись на неё. Снейп был доволен тем, как Невилл исполняет обязанности его зама, но никогда не испытывал к нему того доверия, которое всегда внушала ему Минерва. И Снейп старался, несмотря на катастрофическую нехватку времени, хотя бы изредка выбираться к ней, чтобы навестить старушку. Отчасти это было вызвано желанием немного скрасить её одиночество, но в значительной степени он и сам нуждался в общении с ней. Теперь, когда их отношения больше не были деловыми, он обращался к ней за советом, пожалуй, даже чаще, чем раньше.
В отличие от большинства людей, с которыми Снейп теперь имел дело, перед МакГонагалл у него не было никаких обязательств, и Снейп мог просто рассказывать ей о последних школьных новостях и о своих исследованиях, зная, что всё это ей интересно. Раньше он так общался с Дамблдором. Но теперь, спустя четверть века после своей смерти, бывший директор смотрел на дела и проблемы живых сквозь дымку времени, и зачастую они представлялись ему слишком мелкими. Да такими они, в сущности, и были, все эти школьные заботы — бумаги, аттестаты, списки, оценки, экзамены и контрольные, жалобы преподавателей и неприятности студентов… Но для Снейпа, варившегося в этом котле, всё это было близким и важным, и такого же мнения придерживалась и Минерва, всегда искренне радовавшаяся его появлению.
Сперва Снейп боялся, что, уйдя с работы, МакГонагалл превратится в выжившую из ума старуху, но, к счастью, этого не произошло. Правда, она действительно слабела, и её здоровье оставляло желать лучшего, но ум её был по–прежнему ясным, а память настолько хорошей, что порой Снейпу казалось, что она просто не в состоянии что‑либо забыть.
Поскольку сидеть без дела МакГонагалл не могла органически, она завела себе хобби. Первым её опытом был котёнок–утёнок, которого она подарила Элис пару лет назад, и теперь создание игрушек, менявших облик, превратилось в её постоянное занятие. Используемые при их создании чары становились всё сложнее, и Минерва с гордостью показывала эти игрушки Снейпу во время его визитов к ней в Лондон.
Возвращаясь от МакГонагалл, Снейп часто размышлял о том, что, хотя ему сейчас и приходится не сладко, но, по крайней мере, одинокая старость, как бедной Минерве, ему больше не грозит.
– 7 –Зима всё тянулась и тянулась. Альбус болел, Элис капризничала и упрямилась. Северус разрывался между работой в школе, исследованиями, которые проводил по просьбе Министерства, и приготовлением лекарственных зелий для детей. Лили и рада была бы ему помочь, но у неё на это совсем не было времени.
— Я скоро забуду, с какой стороны к котлу подходить… — жаловалась она Снейпу. — И тебе придется учить меня всему по новой.
И тем не менее, она всё еще сохраняла хоть какие‑то остатки оптимизма. Северус же, казалось, совсем впал в меланхолию. Он все время выглядел удрученным. Возвращаясь из школы, он почти сразу же уходил в лабораторию и сидел там до глубокой ночи.
— Бросил бы ты пока эти министерские эксперименты, — попросила как‑то Лили, зайдя к нему вечером в кабинет и присев на краешек стола. — В конце концов, ты не единственный специалист по зельям, и авроров у них там тоже полно.
Северус отложил перо и взглянул на неё.
— Сейчас никак не могу, — покачав головой, ответил он. — Некоторые вещи нельзя доверить аврорам. Они иногда трактуют всё слишком предвзято, а кое–какие артефакты, изъятые из поместья Малфоев, представляют огромную ценность. Их нельзя просто взять и уничтожить, хотя они и содержат в себе Темную магию.
— Ты всё ещё занимаешься малфоевским тайником? — удивилась Лили.
— О, там есть чем заняться, — Снейп откинулся в кресле, и глаза его загорелись. — Люциус не зря так тщательно оберегал его от посторонних глаз. Некоторые из найденных там предметов вообще уникальны. Эти факелы, например. Я уверен, это идея Лорда — синтез зелья и заклинаний, действующих на каждого избирательно. Что‑то вроде богарта, заключенного в вещество. Так что я не могу пока прекратить исследования. Нельзя передавать их в Аврорат: там слишком много чиновников, считающих, что все темномагические артефакты нужно беспощадно истреблять.
