Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба
Дирижабль, сверкая в лучах заходящего солнца золотистым баллоном, формой напоминающим громадный мяч для регби, устремился к небу, с большой скоростью набирая высоту. Яхта, выполненная из ценных пород дерева, служила гондолой дирижабля и была окруженная искрящимся магическим куполом. На корме судна два мага гудели, держась руками за блистающий медными частями механизм, похожий на двигатель первых автомобилей на паровой тяге. Из больших труб за их спинами вырывался белый пар, превращаясь в хвост инверсионного следа. Седой капитан застыл у руля, занятый управлением и лишь изредка поворачивал голову к штурману. Джисталкер расслабился в единственном кресле на палубе, который он честно делил с большим рыжим котом. Впрочем, краем глаза человек следил за своими пушистыми подопечными, большинство из которых привычно затихли на время взлета, переживая неприятные для чуткого кошачьего вестибулярного аппарата минуты. Но несколько котов-подростков, не обращая внимания на неприятные ощущения, внимательно следили за синекожим троллем, который собирался прилечь на скамейку с целью вздремнуть, но никак не мог решиться снять с ног новые сапоги.
Работа 28. Перелетная
Мы летали, мы летали,
Наши крылышки устали…
(разминочная считалочка ангелочков)Верховое (для огра пешеходное) путешествие от Огрбурга до Порт-о-Тролля у нас заняло около месяца, при этом мы ужасно спешили — зато неторопливый полет на дирижабле продолжался всего двое суток. Правда, мне показалось, что я устал за эти два дня гораздо больше, чем за весь месячный турпоход. Время опять выкинуло свой парадоксальный фортель, и в моей памяти двухдневный перелет занимает гораздо больше места, чем месячная поездка. Впрочем, мои мучения были несопоставимы с трудностями Васиза — все эти два дня тролль не спал, опасаясь за свои сапоги, и от нервов отстоял фактически тройную вахту у горячего магического двигателя. Сусанин и его подростковая банда все это время вертелись неподалеку, не спуская с вожделенных сапог хитрых кошачьих глазок.
Остальные члены нашего боевого отряда на все время дирижабельного полета превратились в обслуживающий персонал для котов. Дехор, как я уже упоминал, занимался туалетной комнатой, Лия с Хобом круглые сутки готовили еду, а я носился по всему летучему кораблю, решая невероятное количество мелких проблем.
Рано ли, поздно ли, но все заканчивается во всех мирах — окончился и наш дирижабельный полет. При подлете к Порт-о-Троллю перед капитаном встала серьезная проблема, связанная с отсутствием профессионального аэропорта. Строить дирижабельную башню в приморском крае необходимости не было, так как не летали сюда цеппелины — наш прилет был вообще первым за всю историю существования городка. При этом Порт-о-Тролль располагается на склоне горы и мест, пригодных для посадки, практически не имеет. Впрочем, я еще во время полета предложил капитану одну идейку, и теперь эта мысль им блестяще воплощалась в действительность — летучий корабль садился на центральной площади города, прямо на каменный помост, где происходят матросские драки. Благо мы прилетели в день будний и каменная арена, возвышающаяся над площадной брусчаткой, была абсолютно свободна.
Ранним утром дня, следующего сразу за выходным и называющимся на Земле понедельником, над центральной площадью Порт-о-Тролля происходило действо, которое местные жители запомнят очень надолго. Многие лета старики будут вспоминать этот день, и делить время на: до «прилета котовьего дирижабля», и после этого достопримечательного события. Хотя по мне, так ничего особо выдающегося и не произошло — на вершину горы в кошачьем лесу приземляться было на порядок сложнее, разве что многочисленных зевак при посадке там не присутствовало.
Первым, как всегда, вниз медленно спланировал Васиз, и начал сооружать прямо на помосте магические якоря. Следом за ним спустился по лесенке я, и мы вдвоем с троллем начали аккуратно опускать дирижабль. Вскоре с высоты пяти метров к нам десантировался Дехор, и процесс посадки значительно ускорился.
Когда дирижабль коснулся полозьями помоста, в голове у меня что-то как будто громко щелкнуло, я почувствовал все признаки джи-переноса и очутился в смутно знакомой туманной сфере. На меня усмешливо смотрели цепкие глаза старой гоблинки, стремительно молодеющей на всем протяжении разговора.
— Ну что тебе сказать, Тим из другого мира, — сказала полубогиня. — Ты почти справился.
Надо сказать, что хоть раньше я и хотел задать массу вопросов странной псевдо-старушке, но в тот момент ничего в голову не пришло — уж очень я озаботился сложным моментом препровождения кошачьего прайда на фрегат. На мой взгляд, полубогиня решила встретиться со мной как всегда очень не вовремя.
— Не волнуйся, ничего с котами не случится без тебя, — упредила мой невысказанный вопрос странная старушка, выглядевшая в тот момент уже как пожилая аристократка. — Подарим-ка мы тебе кое-что.
После этих слов хранительница приморья подлетела ко мне и коснулась сначала коллоидной маски, а затем моей зеленой руки. Ощущения стекающего с лица студня, в который превратилась маскировочная личина под рукой госпожи Фа, периодически преследуют меня до сих пор. Ровно через секунду я стоял перед полубогиней с чистой белой кожей и ничем не прикрытым человеческим лицом.
— Вот, — довольно произнесла молодая гоблинка. — Теперь нормально…
Это событие поймало меня на глубоком вдохе, и видимо только поэтому я выжил — выдохнуть в тот момент мои легкие просто отказывались от ужаса.
— Сейчас подправлю кое-что, — деловито произнесла малышка-гоблинка, и мне показалось, что ее руки залезли куда-то в глубину моей грудной клетки.
— Все, свободен, — улыбнулась мне госпожа Фа, и туманная полусфера рассеялась вместе с ее хозяйкой.
Я стоял с белой кожей и неприкрытым лицом посреди толпы хищников Той Стороны, и даже клыков у меня во рту не было. Паника волной хлестнула мозг, отключая его от управления ситуацией. Нахождение рядом подзаряжающих котов не давало мне возможности использовать компенсирующую инъекцию, пришлось пойти на крайние меры — я со страху оглушил себя компенсурой. И тут случилось невероятное — могучая химия не подействовала! Вернее подействовала, но частично — все неприятные ощущения навалились на меня по полной программе. Меня кинуло в жар, одновременно затошнило и бросило в дрожь. Руки и ноги отнялись, а желудок скрутила судорога, выворачивая всего меня наизнанку. Единственное отличие от обычного воздействия компенсуры на человеческий организм в моем случае заключалось в том, что я остался в мире Ворк.
