Николай Степанов - Тень власти
«Значит, я его здорово напугал».
Тропинка вывела волшебника из леса, заставила преодолеть болотистый участок, подняться и спуститься со скалы, опять войти в лес… Там Саргонту пришлось долго протискиваться сквозь тесную нору под землей, и только через час кувырканий под землей путешественник оказался на ровной, как стол, площадке. Ее со всех сторон сплошной стеной окружала непролазная растительность. Деревья и кустарники настолько плотно переплелись меж собой, что не давали шанса проникнуть внутрь никому, крупнее мыши.
«Как сюда могла попасть статуя оленя? – удивился Саргонт. – Неужели по воздуху?»
Добравшись до заветной цели, он выглядел не лучше оборванца, но был весьма доволен собой.
«Подумаешь, оказывается, не так уж и трудно было найти тебя, Аграм». Чародей быстро забыл о неприятностях последних дней. Он все-таки достиг желаемого. Пусть не в полной мере, но ведь это только начало.
– Что ж, приступим? – вслух произнес волшебник, приближаясь к малахитовому постаменту.
В древнем пергаменте говорилось, что снять черный шар с рогов оленя можно лишь после заклинания отторжения. Маг выполнил условие, дождался, когда прогремел гром среди ясного неба, и дрожащими руками схватил черный шар.
«Наконец он мой!»
Шарик был завернут в клочок бумаги, который чародей поначалу просто выбросил. Он уже собирался нырнуть обратно в нору, но бумажка показалась знакомой.
«Точно! – припомнил учитель Пуарта. – Это же недостающая часть того самого древнего пергамента. Ого, куда его занесло!»
Саргонт развернул скомканный клочок. На старом магическом наречии там была всего одна фраза:
«И тот, кто коснется Аграма, станет его постаментом, как только прочитает сию запись». Волшебник выронил бумажку.
«Что значит – постаментом?!» – Это была последняя мысль чародея.
Страж увидел, как его бывший хозяин превратился в малахитовую статую, ненавистным взглядом взиравшую на черный шар. Словно гонимый ветерком, пергамент взлетел с земли и снова занял место под шариком, теперь уже в ладони нового постамента.
А олень, наоборот, ожил. Оглядевшись по сторонам, зверь превратился в воробья и покинул хранилище. Его сменили на посту. Пора на свободу.
– Вы видите зеленый валун, ваше могущество? – спросил Пуарт.
Он едва держался на ногах.
– Конечно, вижу! – Архаз выглядел бодрее.
С восходом солнца он заставил юношу бежать впереди себя, да еще постоянно подгонял парня. Физически черный колдун оказался гораздо крепче ученика Саргонта.
– Там лошади, – тяжело дыша, вымолвил парень.
– И люди у костра, – дополнил огарец. – Радуйся, мы их догнали.
Преследователи быстро спрятались за серый камень, коих в каньоне было немало, и стали наблюдать.
– Твоего учителя здесь нет, – сделал заключение Архаз.
– Неужели чужаки сами его убили?!
– Вряд ли, Михаил слишком мягкотел. Он, скорее всего, просто выгнал твоего господина. И то не сразу. Солдафон вчера говорил о четверых всадниках.
– Что будем делать?
– Держи. – Колдун достал кинжал Маргуза. Оружие вместе с ножнами они подобрали на рассвете рядом с растерзанным скелетом колдуна. – Подойдешь, поздороваешься, узнаешь, где Михаил. Если тот спит или отлучился, этих двоих прикончишь. Кинжал отравлен. Достаточно будет малейшей царапинки.
– Я волшебник, а не убийца! – попытался возразить Пуарт.
– Делай, что говорят. Иначе пожалеешь, что на свет родился, – прошептал Архаз.
– Уже иду, – пробурчал юноша.
– Стой, я еще не все сказал. Если Михаил там, угостишь его вот этим. – Архаз передал круглую прозрачную капсулу. – Растворяется в любой жидкости. Учти: с чужаками никакой магии. Только кинжал.
Молодой маг и сам помнил, как его заклинания отскакивали от этих парней в лесу. Он встал, поправил одежду и усталой походкой направился к костру.
«Что бы мне придумать? Как объяснить свое появление в здешних краях? Вряд ли они обрадуются, увидев меня».
Ученик Саргонта ошибался. Гога просто расцвел в улыбке, когда заметил одинокого пешехода. Силач даже поднялся, чтобы первым встретить дорогого гостя. К нему Пуарт и направился.
– Здравствуйте, – сказал он.
И… получил мощнейший удар в грудь.
Наблюдая издали, Архаз даже присвистнул, заметив, как тело юноши отлетело, врезавшись в скалу.
– Гога, ты чего?! – удивился студент. – Он всего лишь поздоровался.
– Понимаешь, Каланча, я так долго ждал этого момента, что теперь испугался.
– Ты испугался? Чего?
– Вдруг бы он взял да исчез? Волшебник ведь, с них станется.
– А зачем было бить?
– Разве я бил? Так, старый долг вернул. С процентами. – Гога дунул на свой кулак и нежно погладил его ладонью.
– От таких процентов и в ящик сыграть недолго.
– Значит, судьба у него такая, – спокойно пожал плечами Скальнов.
Эдуард подошел к Пуарту и, наклонившись, прислушался к сердцебиению.
– Будет жить. – Марицкий поднялся и махнул рукой на пострадавшего, дескать, зря я беспокоился. – Надо его в пещеру затащить. Если Михаил появится, обязательно с собой возьмет. А у нас всего три лошади.
– Соображаешь, Каланча. Нам лишний рот без надобности. – «Гном» нехотя подошел к чародею, схватил за ворот рубахи и оттащил в пещеру.
«А эти ребята – молодцы, не чета Михаилу. – По тому, как на Пуарта махнули рукой и поволокли, словно мешок, черный колдун решил, что помощника у него больше нет. – Прихлопнули паренька без лишних разговоров, а труп спрятали».
Он подождал немного. Михаил так и не появился.
«Что ж, придется самому решать проблему с этими двумя. Чтобы потом под ногами не путались».
Черный колдун подобрался поближе к чужакам.
Помимо возмутителей спокойствия, посмевших тревожить его сон, горный джинн не жаловал и тех, кто пытался творить безобразия на подвластной ему территории. Стоило джинну обнаружить человека, мага или духа, разрушавшего привычный уклад местной жизни или обижавшего коренных жителей каньона, и ему посылалось строгое предупреждение. Выражалось оно по-разному. Мог, например, ни с того ни с сего на ногу упасть небольшой камешек. Если безобразник не понимал намека, меры ужесточались. Вплоть до самых крайних.
Поэтому когда Архаз собрался устроить обвал скалы над головой чужаков, джинн взъерепенился.
«Хозяйничать в моих владениях?! Рушить то, что я собирал по камешку? Кто это тут такой храбрый? – Хранитель каньона умел замечать колдовство еще в момент его зарождения. А потому моментально раскусил заклинание огарского посла, определил точку приложения и возможные последствия еще до того, как оно начало действовать. – Так ты задумал убить тех, чьи желания я обязан выполнить? Совсем обнаглел! Не иначе хочешь, чтобы я до скончания века не спал?»
