В. Бирюк - Догонялки
Глава 176
Первую печку мы с Жилятой сложили в усадебной бане. Получился монстр. Два часа топим, три дня моемся. В первые часы в парилке — только ползком. Уши в трубочку мгновенно сворачиваются. Но проблема с горячей водой на боярском подворье решилась однозначно: «всегда!».
А имея «главное достижение человеческой цивилизации» просто стыдно не применить его по его «главному назначению». Банщиком я назначил Меньшака и запустил «вертушку»: каждые три дня пара новых баб приглашается на боярский двор для исполнения уборочно-приборочных работ. Каковые начинаются и заканчиваются процедурами из личной гигиены типа «помывка банная». Под контролем, естественно, банщика.
Не сразу пошло, не сразу. У кого там у них менопауза — под платочками не разглядеть. Пришлось Меньшака к Маре на несколько дней заслать. С парой бабушек в качестве наглядных пособий. Для прохождения ускоренного курса бойца-гинеколога.
Понятно, что ручного (бимануального) обследования (пальпации) внутренних половых органов — от него и ждать не приходится. Ситуация, честно говоря, тупиковая: УЗИ у меня — нет и не предвидится. При правильной пальпации работают подушечки на внутренней поверхности пальцев. Это — чрезвычайно чувствительная зона: ими можно «видеть», а не только чувствовать. Но это — и опыт, и талант. Как «орлиное» зрение или «абсолютный» слух. В третьем тысячелетии только 2 % врачей корректно используют эту технологию. А здесь, в «Святой Руси» внутренние органы малого таза принципиально остаются вне обследования. Придётся искать и растить профессионалов.
Потому что Меньшак… ну понятно. Вот я сдёрнул его со смолокурни, где он топором пни колол. Что получается, когда «чрезвычайно чувствительными подушечками» топором машут… Да почти весь здешний труд даёт такой же эффект — талант чувствительности уничтожается! Как «забивает» пальцы «захват за боковые грани» у каменщика… ну я уже об этом говорил.
Состояние кожи, молочных желез, поверхностные группы лимфатических узлов посмотрел — и ладно. Ещё и общий медицинский осмотр на него же взвалил. Мне ж надо понимать: как у моих-то со здоровьем. Не дай бог какой-нибудь туберкулёз в вялотекущей форме. Или грибок где. Я уж про аскарид не говорю.
Начали мы сверху, со старших. Кажется у Гаршина, земский врач, одуревший от тоски и темени осенних ночей в российской глубинке, регулярно насилует семидесятилетнюю старуху-прислужницу в больничке. У нас таких проблем нет. Поскольку — ни врачей, ни старух таких нет — не доживают. Или они возраста своего не знают?
Понятно, что Хрысь специфических вопросов о здоровье не задавал и графа «способность к деторождению» в его сводной таблице ресурсов отсутствует. Элементарные вопросы приходиться решать агентурным путём на основе бабских слухов с перепроверкой по факту. Маразм, конечно.
Факеншит! Поймаю попаданца и буду совать носом в это… место. Пока не придумает ответ на простой вопрос: как приумножить свой народ без нормальной гинекологии и акушерства? Я не говорю — «лечить». Хотя бы элементарные меры профилактики. Хотя бы минимальная статистика. А, без толку. Если табу ведёт к вымиранию народа, то тем хуже для этого народа.
По моим прикидкам получается, что изменение гормонального фона у женщин здесь, в «Святой Руси», в среднем заканчивается к 35 годам. Что соответствует возрастному цензу, действовавшему в Российской Империи в 18–19 веках при приёме кандидатов в монастыри: женщины — старше 35, мужчины — старше 50. После этого можно и господу послужить — всё равно в миру от тебя толку не будет. Правда, были нарушители и по этим статьям: Серафим Саровский, например, даже и 13-летних девочек брал в управляемую им обитель.
Что радует — на «Святой Руси» нет венерических заболеваний. Хотя понятно: селения довольно замкнуты снаружи, но очень плотно связаны внутри. Как в старом тосте:
— Выпьем за здоровье твоей жены, Гиви. Пока она здорова — здоровы все мужчины в ауле. Пока здоровы мужчины — здоровы и все женщины в селении. Пока все женщины здоровы — здоров и ты. Так что — за тебя, дарагой!
Исконно-посконный общинный образ жизни. Стоит занести любую инфекцию — вся община быстренько вымирает.
А вот на лобковую вошь нарваться можно. Поэтому — сперва в баньку. Потом — к Меньшаку на медосмотр. «Вертолёт» ему построили. Новая забота — зеркальцев не из чего понаделать. Нормальной нержавейки нет, серебрение по железу Прокуй делать не умеет. Пришлось из медяшки мастырить. Я уже говорил: рукодельничаю помаленьку. Не помню ни одного попаданца с аналогичными проблемами. Может, они и вправду думают, что детей — аисты приносят?
Как же у нас, у попадунов, всё… лапидарно-фрагментировано! Как объяснить взрослым женщинам с полным набором «святорусских» обычаев — необходимость такой процедуры? Какие такие ведические-евангелические образы использовать? Ну хоть один мой коллега, ну хоть бы какую заготовочку по этой теме…
Меньшаку, когда он прокипятить инструмент поленился, я с одного раза мозги вправил. Прямо этим же инструментом. Но бабы-то… Ну что, бить каждую смертным боем?
Десяток первых бабушек-старушек дал полный спектр возможных реакций. От непрерывного хихикания и застенчивых просьб:
— А можно я… это… ещё приду?
До истерик, драк и всенародных оскорблений. Доставалось и Меньшаку, и мне, и всей России в целом. Все варианты отказников я быстренько свёл к двум: «не могу» и «не хочу». Первые отправлялись к Маране для излечения от немочей. Мара предпочитает использовать наиболее сильнодействующие средства. Поэтому вопросы отпадали быстро. Кстати, кое-кого она и вправду подлечила.
Остальных — «на кирпичи». «Танцуют — все» — прекрасный слоган. Особенно, когда танцы в обнимку с лопатой. А Христово Дуло — тот ещё… балетмейстер. И очень предусмотрительный: по краю болота сразу стал новое кладбище раскапывать. Как раз возле гати. Как идёт новичок на островок — ему сразу показывают:
— Вон тут у нас такой-то лежит, вон там — такая-то. А вот ещё две пустые ямки. На всякий случай.
И снова: не надо думать, что рычание «Лютого Зверя» или обещание хоть каких неприятностей делает людей послушными. Необходимо постоянное поддержание довольно высокого уровня страха.
Ругань, крик, мордобой очень мало помогают. Чёткое ощущение: пока на пейзанина рычишь, пугаешь — пугается. Может побежать, схватить, тащить. И через полчаса — эффект заканчивается. При следующих наездах — реакция всё слабее. Нужно от слов, угроз переходить к делу, к порке. Задалбывает несколько.
Поэтому везде, сколько можно, пытался заменять телесные наказания — работами. Здесь чисто по физиологии — вместо кратковременной памяти, которая на 15 минут, загружается память долговременная. И — мышечная. Неделями пупок рвать под брёвнами — на дольше хватает. И — умственная: ночами напролёт себя дурнем поминать — лучше запоминается, чем полчаса панического визга под плетью.
