Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
Разбудили меня первые признаки рассвета и птичье щебетанье. Я потянулся несколько раз и направился в ванную. Пока я умывался, то услышал, как Люк кашлянул, потом прошептал мое имя.
– Если у тебя нет кровотечения, то подожди минуту, – отозвался я и вытерся. – Может быть, нужно воды?
– Да. Принеси немного.
Я перебросил полотенце через плечо и принес ему пить.
– Она все еще здесь? – спросил он у меня.
– Нет.
– Дай мне стакан и проверь коридор, хорошо? Я справлюсь.
Я кивнул и отдал ему воду. Дверь я открыл без шума. Выйдя в коридор, прошел по нему до угла. В поле зрения никто не попался.
– Все чисто, – прошептал я, вернувшись в комнату.
Люк исчез. Мгновение спустя я услышал, как он возится в ванной.
– Черт побери! Я бы тебе помог! – упрекнул я его.
– Я еще способен сам отлить, – проворчал он, возвращаясь и пошатываясь в комнату, держась здоровой рукой за стенку. – Надо было проверить, могу ли я хоть с этим справиться, – добавил он, опускаясь на край постели. Он положил руку на грудь и тяжело дышал. – Дерьмо! Больно!
– Дай, я помогу тебе лечь.
– Ладно. Слушай, не давай ей понять, что я способен хотя бы на это.
– Ладно, – согласился я. – А теперь успокойся. Отдохни.
– Я хочу рассказать тебе как можно больше до того, как она снова вернется сюда, – покачал головой он. – А она обязательно вернется, можешь мне поверить.
– Ты точно это знаешь?
– Да. Она не человек, и она больше настроена на нас обоих, чем когда-либо это делали голубые камни. Я не понимаю твоего образа магии, но у меня есть свой, и я знаю, что он мне говорит. Хотя разбираться с этой задачей я начал из-за твоего вопроса о том, кем она была. Ты уже вычислил ее?
– Нет, не полностью.
– А я знаю, что она может менять тела, словно платья, и может путешествовать по Отражениям.
– А имена Мег Девлин и Джордж Хансен для тебя что-нибудь значат? – спросил я.
– Нет. А должны?
– Не думаю. Но уверен, она бывала в их телах.
Я оставил пропущенным Дэна Мартинеса, не потому, что он вступил в перестрелку с Люком, и сообщение об этом вызвало бы у него еще большее недоверие к ней, а потому, что не хотел давать ему знать, что мне известно о партизанской базе в Нью-Мексико; я чувствовал, что упоминание о Мартинесе может повести его мысли в этом направлении.
– Она была также и Гейл Лампрен.
– Твоей подружкой по университетским дням? – уточнил я.
– Да. Я сразу заметил, то в ней есть что-то знакомое. Но осенило меня только потом. У нее все мелкие привычки Гейл – то, как она поворачивает голову, как жестикулирует руками и смотрит, когда говорит. И потом, она упомянула два события, у которых был один общий свидетель – Гейл.
– Похоже, что она хотела, чтобы ты знал это.
– Я считаю, что она действительно хотела этого, – согласился он.
– Интересно, почему же тогда она просто не взяла да и выложила все напрямик?
– По-моему она не может. Возможно, на нее наложено какое-то заклятье, да только об этом трудно судить, ведь она не человек, – произнося эти слова, он украдкой взглянул на дверь. – Проверь еще разок.
– По-прежнему чисто, – доложил я. – Теперь, что касается…
– В другой раз, – прервал он. – Я должен убраться отсюда.
– Я могу понять твое желание убраться от нее подальше, – начал я.
– Не в этом дело, – покачал он головой. – Я должен напасть на Замок Четырех Миров. И поскорее.
– В твоем теперешнем состоянии?
– Вот-вот. Именно это я и имею в виду. Я должен вырваться отсюда, чтобы поскорее быть в форме. По-моему, старый Шару Гаррул оказался на свободе. Только так я могу объяснить случившееся.
– А что же случилось?
– Я получил от матери сигнал бедствия. После того, как я вырвал ее у тебя, она вернулась в Замок.
– Почему?
– Что почему?
– Почему она отправилась в Замок?
– Это место – сосредоточение силы. Из-за того, что там пересекаются четыре мира, происходит высвобождение страшно большого количества даровой энергии, к которой может подключиться адепт.
– Четыре мира действительно сходятся там? Ты хочешь сказать, что можешь оказаться в любом из Отражений в зависимости от того, в каком двинешься направлении?
Он с минуту изучал меня взглядом.
– Да, – наконец услышал я подтверждение, данное словно бы нехотя. – Но я никогда не расскажу тебе все, до конца, даже если ты очень захочешь знать все подробности.
– А я не пойму сути, если слишком многое останется опущенным. Значит, она отправилась в Замок Четырех Миров набирать какую-то мощь, а вместо этого попала в беду. И позвала тебя на помощь. А для чего ей вообще понадобилась эта мощь.
– М-м. Вообще-то у меня возникли осложнения с Колесом-Призраком. Я думал, что почти уговорил его перейти на мою сторону, но она, вероятно подумала, что я продвигаюсь к цели недостаточно быстро, и явно решила попробовать опутать его массированным заклинанием наподобие того, что…
– Минуточку. Ты разговаривал с Призраком? Как тебе удалось связаться? Для этого нарисованные тобою Козыри не годятся.
– Знаю. Я прошел.
– Как ты сумел?
– С аквалангом. Надел резиновый костюм и баллон с кислородом.
– Вот сукин кот. Интересное решение.
– Не зря же я считался лучшим коммивояжером в «Гранд Д». И мне к тому же, почти удалось убедить его. Но она узнала, где я тебя запер, и решила попробовать ускорить дело, взяв тебя под контроль, а потом использовать для заключения сделки – это выглядело бы так, как будто ты перешел на нашу сторону. Так или иначе, когда этот план провалился, и мне пришлось прийти на помощь, чтобы вырвать ее у тебя, мы снова разделились. Я думал, она направилась в Кашеру, но вместо этого она кинулась в Замок. Как я уже говорил, с целью разработать массированное заклинание для Колеса-Призрака. Мне кажется, какое-то ее случайное деяние освободило Шару, и тот снова взял власть в Замке в свои руки и захватил ее в плен. Так или иначе, я получил от нее лихорадочный сигнал о помощи, и поэтому…
– Э… тот старый чародей, – вмешался я, – пробыл там в заточении… сколько времени?
Люк хотел было пожать плечами, но потом, видимо решив, что лучше не стоит, ответил:
– Черт, не знаю. Кого это волнует? Он служил вешалкой еще в ту пору, когда я был мальчишкой.
– Вешалкой?
– Да. Он проиграл в колдовском поединке. Я не знаю, кто его победил на самом деле, она или отец. Но кто бы это ни был, его застигли на самой середине заклинания, руки в стороны и все такое. Вот в таком виде он и застыл, негнущийся, как доска. Потом его перенесли поближе к входу. Люди вешали на него свои плащи и шляпы. Слуги время от времени стирали с него пыль. Я даже вырезал у него на ноге свое имя, когда был мальцом, словно это была деревяшка. Я всегда считал его просто мебелью. Но позже, в свое время, я узнал, что он считался весьма неплохим колдуном.
