Елена Асеева - По ту сторону Солнца. Часть первая
Ноне была очень темная ночь, ведь обряд имянаречения проводился только в темное время суток. Отчего, вышедшая из прохода храма на причал озера Дана, Дарья враз остановилась. Сам храм сейчас словно отражал от своей полупрозрачной поверхности фиолетовые цвета, а хрустальная статуя негуснегести, восседающая сверху на нем, сияла насыщенными зелено-сизыми оттенками, даже пригасив коричневые полутона. Это происходило оттого, что небосвод являл лиловую синеву, зрительно уменьшив в ней видимость рыхлых окоемов Перундьаг. Как всегда из вскинутых вверх рук, согнутых в локтях и развернутых ладонями к небу, статуи изливались потоки воды, скатывающиеся со стен храма, попадающие, как сразу в озерную воду, так и на хрустальный, прозрачный пирс. Впрочем, некие капли, отдельно летящие, падая в воду или на широкие, сизо-зеленые листья с загнутыми вверх краями, или на сомкнутые грушевидные соцветья замирали на них, походя своим мерцанием на крупные звезды, переливающиеся всеми цветами радуги, присущей планете Земля, Солнечной системы.
На причале, ограничивая его с двух сторон, стояли одетые в темно-зеленые утаки, темно-коричневые паталуны и охваченные поясами красной расцветки, велесвановцы, жители слободы Вукосвавка. Это были все взрослые велесвановцы приступившие к своим обязанностям, потому и одетые в темные тона.
Дарья, тем не менее, была не в положенных юному велесвановцу белых расцветках одежды, так как являлась не просто бурсаком, а имела почетный титул авгура. Хотя золотая, туникообразная утака до колен (обработанная по низу, горловине, и проймам рукавов широкими полосами мельчайшей россыпи желтого драгоценного камня, в преломлениях света Рашхат имеющего перламутровый оттенок) и розовато-золотистый паталун, перед самым имянаречением, были присланы Даше лично от императора планеты Сим-Ерьгл Ярам Нишсмасру Волынеец.
Дайме расы асгауцев Хититами Сет также прислал ей дар в виде серебристого кафтана, подобно тому, что при приеме просителей, заказчиков в приемной палате чертогов носил Арун Гиридхари. Выполненный из легкой, шелковой ткани он был пошит с добавлением особой облегченной и очень ценной серебряной нити. Подол кафтана, огранка длинных рукавов и высокий ворот были сложены из платиновых пластин и золотисто-желтого драгоценного камня, одной из разновидности алмазов, добываемых в системе асгауцев Себекхотеп, чье непревзойденное сияние не гасло даже в ночи.
Драгоценные камни, металлы и посуду прислали также в дар перундьаговские правители, тарховичи, таусенцы, асгауцы, яссанийцы, табиты, прпацманцы, коредейвы. Ибо каждый из них не только хотел засвидетельствовать почтение его превосходительству негуснегести, но и отметиться в диэнцефалоне Даши, и тем (быть может) когда-нибудь оказаться в ее фантасмагории.
Однако более всех поразил (не только Дарью, но и самого Аруна Гиридхари) амирнарх Раджумкар Анга ЗмидраТарх, который прислал юному авгуру пластинчатый пояс. Узкая полоса платины (очень ценного драгоценного металла, в отличие от Солнечной системы обладающего разнообразными не только серебристо-белым оттенками) имела ярко оранжевый цвет, по поверхности которого расплывались едва заметного темно-синего, черного, глянцевитого сияния волокнистые вытянутые струи, спирали, небольшие каплеобразные сгустки. Пояс не имел привычных для велесвановцев тканевых прядок унизанных камушками, он застегивался за счет овально-вытянутой пряжки, повторяющей глаз Дарьи. С вывернутыми подвижными складки вокруг глаза, без ресниц и устья желёз, с розовой тонкой полосой, проходящей по самому краю, где в насыщенно лиловой радужке находился овально-растянутый синий зрачок.
Не только было удивительным, что амирнарх возглавляющий в системе Тарх, Великое Вече Рас, и управляющий обобщенно Веж-Аруджаном, снизошел до того, чтобы направить этот дар (пусть даже и юному авгуру), но и вообще преподнес такой странный пояс. Увидев, каковой Даша на немного онемела. Потому как сама форма пояса в виде выпуклого кольца и размещенная на оранжевом полотне волокнистость струй, скоплений сияния, как и пряжка-глаз, уж очень напомнили ссасуа не раз виденную им во сне оранжевую туманность. И даже разумные объяснения Аруна Гиридхари, что тарховичи зная ее внешние данные, просто запечатлели глаз Дарьи в пряжке, не сразу смогли успокоить. Так как оранжевая туманность с впаянным в него огромным глазом продолжала сниться, волновать, тревожить юного авгура. И как, пусть не о глазе, а о самой туманности узнал амирнарх Раджумкар Анга ЗмидраТарх и изготовившие пояс тарховичи, и, что хотел сказать таковым подарком, осталось для Даши загадкой. Видимо, также как и для Аруна Гиридхари, ибо до этого момента амирнарх не присылал никому из велесвановцев (не считая, конечно, негуснегести) дары.
Стоящие по грани пирса велесвановцы держали в поднятых руках, на развернутых к небу ладонях, круглые с кулак фосфоресцирующие камни, освещающие пространство вокруг голубоватым светом. Каждый из велесвановцев, чтобы прийти на обряд, должен был найти камни вне слободы в лесу, как считалось проявленным трудом они, таким образом, освещали путь юному велесвановцу.
Арун Гиридхари находился в конце причала одетый в золотую, туникообразную утаку и медно-синий паталун, его стан огибал платиновый, пластинчато-собранный пояс. Он стоял спиной к медленно идущей в его направление Даши, легохонько вздрагивающей всей поверхностью кожи, покрытой бесцветной слизью, кажется, и, не интересуясь самим приходом. Впрочем, в данном обряде было все четко выверено и даже проиграно, подготавливающим ссасуа Самиром. Потому негуснегести смотрелся замерше-неподвижным, а велесвановцы стоящие по бокам причала, неизменно занимали позу пуспы, стоило их миновать Дарье, опуская вниз на пирс и сами фосфоресцирующие камни, тем придавая его хрустальной поверхности голубоватое сияния.
Теперь они демонстрировали пройденный путь юного велесвановца, освещенного полученными знаниями и связью со всей расой. Принятая же ими поза лотоса указывала, что мимо них прошел велесвановец имеющий почетный статус авгура, значимо возвышающий его в сравнение с остальными.
Волнение Даши достигло апогея, когда она, пройдя последних велесвановцев, каковые опустив камни на зеркало пирса, осветили этим сиянием его вплоть до босых стоп Аруна Гиридхари. И остановившись подле, замершего диагонально стоящему негуснегести, Самира, держащего в одной руке пояс (подарок аминарха) повязываемый после имянаречения, а в другой уки, губку и серебристые плоские пластинки, оные должны были вставить под кожу лба, тягостно вздрогнула.
