Евгений Черноусов - Глаза Тирана
Крейдан не знал, да и не мог знать, что у монстров Шедо иммунитет к ядам. Он понял бессилие своей магии лишь тогда, когда Гилдаар с легкостью вскочил на ноги и с прежним проворством кинулся на противника. Темный эльф, закаленный огнем и кровью войны, не растерялся. Понимая, что после отравления организм лорда ослаб, он применил Шип розы – колдовство, вызывающее сильнейшие приступы боли. Гилдаар не успел отразить некромантию – Шип сизым дымком окутал громадное тело монстра и быстро просочился в порезы.
Гилдаар взвыл, будто смертельно раненный зверь, и ринулся прочь. Сметая все на своем пути, он подбежал к сияющему алым светом порталу и исчез в нем. Заметив бегство господина, другие твари тоже устремились прочь. Они уже поняли, что бой проигран. Кто-то получил удар в спину, кто-то обессилел и сам свалился на полпути, но большинство монстров Шедо все же успели телепортировать.
Едва последний уродец исчез, воины Оривиэла с радостными криками принялись крушить арки порталов Никто не хотел оставлять в стольном граде мерзкие здания, способные перемещать на огромное расстояние целые полчища бойцов.
Крейдан вытер со лба пот и улыбнулся: они победили. Сен-Рион очищен от скверны.
20
В Оривиэле царили ужас и мрак, мука и отчаяние. Из разоренных домов доносился шепот молитвы, на изуродованных войной улицах трусливо мелькали лишившиеся крова люди, в небе горело адское зарево, вещающее о неумолимом приближении смерти. Кто-то пытался бороться, старался выжить и спасти семью; другие не выдерживали – единственным спасением для них становилась намыленная петля.
Люди не заблуждались, называя разоренный Сен-Рион столицей обреченных.
Сейчас Кристиан испытывал особую боль – не телесную, но душевную. Видеть, как родная страна опустилась, как ее благородные жители кончают жизнь самоубийством, было невыносимо. Крис заглядывал в глаза тех, кто остался в Оривиэле, не пожелал прятаться в Белой топи или в ноги кланяться властителю Дреары. Их зеницы уподобились черным океанам, глубоким безднам, в коих не сохранились, да и не могли сохраниться чувства святости, благородства, долга. Из каждой щели на молодого заклинателя глядели трусливые, забитые звери. Они давно позабыли тепло домашнего очага, разучились готовить настоящую пищу, сбились в дикое стадо. Белтанар постарался на славу, превращая народ Оривиэла в тупое быдло. Но самое страшное – он добился успеха.
Кристиану редко приходилось вкушать ненависть – то особое, холодное чувство, граничащее с жаждой убийства. Даже сражаясь с отступниками, предавшими родину ради спасения жалкой жизни, он щадил их, понимал их состояние. Заклинатель великолепно умел ощущать чужие помыслы, видеть самую сердцевину души. Те же, кто предстал его взору в разрушенном Сен-Рионе, не могли похвалиться чистотой этой сердцевины. Люди опустились, деградировали, словно дикари. Кристиан мечтал об одном: найти виновника, заставить его ответить за содеянное, а затем казнить – публично, беспощадно. Белтанар обязан заплатить! Обязан! Из-за него пролилось слишком много крови.
Неожиданно из-за развалин выскочил мальчишка лет семи-восьми. Похожий на злобного волчонка, он прошмыгнул мимо заклинателя, оскалился и спрятался на противоположной стороне улицы. Кристиан успел разглядеть только рваную одежку, изуродованные синяками руки и полные звериной ярости глаза. «Он ведь может наброситься, – понял Крис. – Зубами вцепиться в шею и убить. Не ради наживы, а просто так. Здесь можно все. Здесь никто ни за кого не отвечает».
Опустив голову, Кристиан направился дальше. С тех пор как он вместе с Мелисой, Дэретом и пятью рыцарями покинул Эрифские острова, прошла неделя. Волна первых боев миновала. Отряд бывших магов Оривиэла, посланный из Белой топи, сумел отстоять захваченный Сен-Рион, изгнать из него мерзких осквернителей. Армия лорда Гилдаара почти полностью погибла от рук воинов Крейдана, сам повелитель дреарского города Шедо бежал, точно трусливая дворняга. Лорд Сеталл, безумно опасный и безумно коварный иерарх Нор-Шергарда, не успел перебросить на помощь Гилдаару своих солдат. В результате две разрозненные армии Дреары погибли. Нападение магов Оривиэла оказалось слишком стремительным – заплывшая жиром Дреара не смогла опомниться.
Кристиан свернул на ту улочку, где когда-то стоял их с Мелисой дом. От жилища осталось одно пепелище, подернутое кое-где дымкой могильного праха. Сюда, как и в другие дома, тоже заглянула смерть. Вместе с кровом умерла и давняя мечта – жить долго и мирно, не знать обид и разочарований, завести детей… Крис безумно хотел сына – продолжателя рода, достойного и благородного человека. Увы, в военное время Мелиса даже думать не желала о детях. Кругом слишком много опасностей, и волшебница не хотела, чтобы ее плоть и кровь узрела гибельное дыхание сражения. Крис прекрасно понимал супругу. Она была для него всем – опорой, поддержкой, единственным смыслом жизни, крепкой цепью, удерживающей от падения в бездну.
Вместе с войной пришла зима. Первый снег крупными хлопьями падал на землю, смешивался с кровью, нес зловещее понимание того, что гибель близка. Холодные ветра подарили Сен-Риону промозглость, лед сковал сточные каналы, а разбросанные повсюду тела людей покрылись синеватой коркой. Никто не спешил хоронить мертвецов. Зачем утруждать себя заботой, если завтра вновь польются реки крови? Пусть суровая зима сама позаботится о павших – укроет их тела мягким снежным покрывалом, защитит от зубов голодных падальщиков, скроет запах гнилой плоти.
Кристиан обошел почти весь город. Картина не менялась. Множество мертвых тел, покрытые высохшей кровью мостовые, затхлость, от которой не спасали даже снега. Сен-Рион был разрушен до основания. Белокаменные башни превратились в прах, прекрасные сады сгорели в неистовом пламени войны, развалины могучих замков и чарующих дворцов стали вечными памятниками тем, кто уже не вернется под родную крышу, не обнимет родителей, жен и детей.
Лишь одно здание не пострадало. Теперь, когда Сен-Рион лежал в руинах, Малахитовая цитадель возвышалась над ним подобно грозному великану. Темно-зеленая пирамида, вершина которой порой касалась проплывающих над землей облаков, находилась в центре столицы – рядом с резиденцией оривиэльского повелителя. Сияющие на солнце малахитовые грани с черными прожилками, четыре острые башенки у подножия, золотая верхушка со шпилем, вокруг которого обвивалась пятиглавая гидра, – такой Малахитовая цитадель была всегда. Еще в детстве Крис бегал на центральную площадь, чтобы полюбоваться величественным строением. Он всегда мечтал стать настоящим рыцарем – непобедимым, гордым, благородным. Позже он узнал сущность цитадели и ужаснулся: здесь выращивали не просто воинов, здесь тренировали самых настоящих убийц. В недрах исполинской зеленой пирамиды юноши изучали не только боевое ремесло – куда важнее мастерам казалась тренировка души. Тот, кто входил в чернеющий провал врат, возвращался перерожденным. Никаких эмоций, никакой жалости или любви. Точно пьющий кровь вампир, цитадель забирала у человека все – родственников, память о прошлой жизни, даже истинное имя. Адепты становились машинами для убийства.
