Максим Варежкин - Каэхон
— Быстро так быстро, — согласился я.
Вновь мы помчались по коридорам, избегая ненужных встреч. Сделать это становилось все труднее, и я сильно пожалел, что с нами нет Ширры. Иллюзионист в данной ситуации был бы куда полезней простых бойцов! Но его не было, и приходилось выкручиваться так.
Внезапно Тифка остановил меня и молча указал наверх. Я повел рукой и обнаружил там проход. Осудительно вздохнув, я кивнул, поставил сапог на руки наемнику, и тот внезапно сильно толкнул меня вверх. Повезло, зацепиться там было проще простого: когда-то дыра была заколочена досками, но к тому времени уже успела развалиться.
Следом забрался Тифка, с моей посильно помощью и удивленно произнес:
— Не думал, что у них тут есть вентиляция. Все же в моем представлении харакорец — существо не слишком развитое…
Я промолчал: даже в моем собственном замке с вентиляцией было из рук вон плохо: когда его строили, о таких мелочах не заботились. Это только в последние несколько десятков лет, как мне рассказывал отец, начали продумывать и просчитывать чуть ли не каждый камушек.
Чуть передохнув, мы поползли дальше, обдирая плечи: проход был очень узкий. Как только его и делали, вряд ли взрослый харакорец пролез бы там. Тифка уверенно вел меня, то и дело сообщая, что цель совсем близка. Он не сильно ошибся, буквально через пять минут вы добрались до небольшой пещерки с дырой в полу.
— Прямо под нами — этот зал, — прошептал наемник. — Метра два до пола всего — вентиляция около стенки выходит, очень удобно. Глянуть бы, да что-то страшновато, вдруг заметят?
Я молча сунул в дыру, едва достаточную, чтобы пролезть, свою руку. В кои-то веки моя техника зрения оказалась куда эффективней, чем простые человеческие глаза… Поводя ладонью, я пробормотал:
— Мы вообще на самом краю зала, здесь никого. Это я, впрочем, и так мог тебе сказать. Мы за спиной какого-то разодетого в бесформенные одежды. Мага. Старик, плохо себя чувствует, но сильно взбудоражен и доволен. Больно эмоционален для северянина.
— Можно вылезать, значит, — решил Тифка.
— Стой! Нас же увидят.
— Неа, — мотнул головой наемник, — мы в тени… Я, кажется, понял, куда нас вывел ход. В общем, на карте есть приблизительная схема этого зала, он вытянут, в форме семечки от яблока. Так вот, вход — на ее тупой стороне, мы, соответственно, на острой.
— Я это уже понял, — кивнул я. — Ну ладно. В крайнем случае, попробуем умереть красиво.
Тифка серьезно кивнул, соглашаясь, и, обдирая плечи, спрыгнул вниз. Мне не хотелось заставлять себя ждать… Тем временем церемония начиналась. Мы пришли как раз вовремя! Я почувствовал знакомые души, сердце екнуло: все та же несгибаемая стойкость, непреодолимая воля к жизни были в Тайсаме. Хоть мне было и не видно, но уверен, воительница шла, гордо подняв голову, а все мысли ее были о побеге.
— Наша Тайсама смотрится куда лучше Астри, — хмыкнул наемник. — Северянка вся подавлена, голова опущена.
— А Тай, дай угадаю, делает вид, что всех сейчас убьет, — предположил с улыбкой я, рассчитывая, как бы лучше напасть так, чтобы прожить хотя бы минуту.
— Точно! Эй, командир, не гони лошадей! Подождем.
— Чего еще ждать? — Раздражаясь, спросил я.
— Подожди, успокойся, — торопливо сказал Тифка. — Сейчас церемония начнется, они же все будут другим заняты! И алтарь ближе к нам, это та хреновина, что перед жрецом в шкуре. Надо подождать.
— Я теряю терпение, — честно предупредил я.
— Неблагодарный, — насмешливо сообщил Тифка. — Сейчас всех быстренько спасем — и уйду от тебя!
— Сначала спасти надо, — улыбнулся я. Да, парень умел поднимать настроение.
Церемония началась. Зал затих, северяне опустились на колени. Тайсаму было подозрительно не слышно: видимо, заткнули ей рот кляпом. Негодование же девушки ощущалось более чем превосходно… Заиграла какая-то музыка, боевая и суровая, как сам Харакор. Вот уж не думал, что эти варвары еще и этими талантами владеют!
Жрец начал длинную речь, по словам Тифки, обращаясь не к людям, но к богу. Я и сам пару раз расслышал знакомое, но труднопроизносимое для радорийца имя. А потом началось самое интересное… Меня будто кто-то толкнул в объятия мира духов. Наверное, этим кем-то был призрак Хадкитора, так как я тут же услышал его шелестящий голос:
"Каэхе! Я долго не помогал тебе, потому что ты справлялся со всем сам, без моей помощи. Но сейчас будет нечто такое, что могло бы испугать и меня… Прислушайся — и ощутишь на себе дыхание чужого бога!"
— Особого желания как бы и не испытываю, — пробормотал я…
…И почувствовал на себе пресловутое дыхание чужого бога! На мгновение меня, мою душу просто скрутило. Стало нехорошо и физически, закружилась голова. Черный Камень Хадкитора похолодел и больно укололся одной из своих граней, кажется, до крови. Потом появился Он. Это невозможно описать, тем более, что пришел не сам бог, а всего лишь часть его. Наверное, сам Килхейдхеер видел все как во сне, если, конечно, он мог видеть.
Северяне попадали на пол, будто придавленные непосильной ношей: в них струился страх! Это поразило меня, как бесстрашные харакорцы могут чего-то существующего лишь в нематериальном мире? Хотя холод и ужас были вполне материальными.
Жрец-маг вдруг заговорил, каким-то другим, жутким голосом. Речь его стала отрывистой, по словам Тифки, похожей на харакорскую, однако немного другой. Может, старое наречие, но тогда мне было наплевать на все это. Эта сущность, не проснувшийся бог, была слишком сильной даже сейчас.
Черный Камень уколол меня сильнее, возвращая к жизни. Я стиснул зубы и начал тихо подбираться к алтарю, благо было достаточно всевозможных колонн и всяких брутальных украшений, идолов. Все внимание было приковано к жрецу-магу.
Два дюжих северянина подвели девушек к алтарю и тут же склонились перед жрецом, излучая благоговение и настоящий ужас. Возникло ощущение, что это их будут приносить в жертву… Старик быстро разрезал веревки и что-то произнес, торжественно и громко.
Вот тогда мне стало страшно по-настоящему. Не за себя, за Тайсаму: она, освобожденная, стояла и не двигалась. В эмоциях у нее была лишь покорность, вся ярость бурлила где-то глубоко внутри. От нее к жрецу шла до боли «яркая» нить… Воительница первой легла на алтарь. Душа ее была каким-то образом «придавлена», и то, что произошло потом, мне абсолютно не понравилось.
Жрец начал поглощать ее душу.
Нет, я не побежал с криком на жреца, пытаясь его убить. Хоть меня и переполняла ярость, даря бесстрашие, холодный разум оказался сильнее. Ненависть принесла неожиданную ясность. Я прокрался близко, очень близко — и, схватив сзади жреца за руки, повалил его на алтарь, сдвинув Тайсаму. Откуда-то мне было известно, что просто убить его — значит, отдать девушку во власть древнего бога… И кто знает, что могло при этом случиться: Тай была не человеком, а кхае.
