Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8
— Да, это правда, — подтвердил Райл.
— И ты говорил о черной магии…
Райл опустил глаза, подошел обратно к столу, уселся поудобнее на стуле и откинулся на спинку.
— Да, — ответил он, его глаза тупо уставились в остатки завтрака, — причем, полагаю, во всех смыслах. Черная, потому что ее использовали для того, что не имеет морального права существования, и черная — в более утонченном смысле своего глубинного значения, то есть пользующаяся силами извращенного характера, искривляющая само понятие магии. Первое утверждение всегда оспаривается, но второе никто не подвергает сомнению. Я допускаю, что сам однажды был черным магом, хотя больше этим не грешу. Я пересмотрел и изменил окончательно свои взгляды много лет назад.
— То, что ты нанял Ларика для грязной работы — сотворения оболочек заклятия, — вряд ли обеляет тебя. Мне кажется, ты не избавился от духа черной магии. А случай со мной…
Его слова заставили Райла вздрогнуть, он поднял глаза и уставился на Поля.
— В твоем случае я все сделаю сам, если понадобится. Однако прежде всего это будет примером черной магии в первом смысле — попытка предотвращения огромного зла.
— Ну прямо по законам великой морали… А они еще нужны кому-нибудь?
— Я думаю не только о тебе и мне. Я думаю о том, что ты можешь принести целому миру.
— Открыв Врата?
— Именно.
— Прости мое невежество, а что произойдет, если Врата откроются?
— Этот мир заполнят, наводнят силы более далекого древнего мира — на нашем языке это силы зла. Более древняя и могущественная магия той земли сокрушит естественные законы нашего мира. Наступит настоящее царство черных чар и колдовства.
— Но зло — понятие относительное. Скажи мне, как конкретно неприязнь колдуна к чему-то может обеспечить главенство магии над всем остальным.
— Ты используешь тот же аргумент, каким когда-то твоему отцу удалось убедить меня и склонить на свою сторону. Но затем я узнал, что освобожденные силы настолько могущественны, что ни один колдун не сумеет обуздать их. Мы окажемся во власти тех, кто находится позади Врат, и небольшой группки наших отщепенцев, которым безразлично, с кем объединяться и на какой почве.
— А кто эти отщепенцы?
— Одним из них был твой отец, затем Генри Спаер, ты сам и другие подобные тебе — все Одержимые Магией.
Поль едва сдержал смех.
— Как я понял, ты — не Одержимый Магией?
— Нет, все свои навыки я обрел тяжким трудом, усердием и тренировкой.
— Кажется, я начинаю понимать суть произошедшей в тебе перемены, — сказал Поль — и мгновенно пожалел о сказанном, когда увидел, как изменилось лицо Райла.
— Нет, я не верю в это, — почти выкрикнул маг, злобно сверкая глазами, — ведь у тебя нет дочери, несущей вечное проклятие Генри Спаера!
— Привидение этого замка?.. — промолвил Поль.
— Ее тело спрятано в надежном месте, она ни жива, ни мертва. Спаер сделал это, когда я вышел из их союза. Даже поэтому я горю желанием отомстить им.
Полю хотелось повернуться, размяться, покинуть комнату.
Вместо этого он спросил:
— Что конкретно ты имеешь в виду, когда говоришь «Одержимый Магией»?
— Я имею в виду подобных тебе, с природными способностями к Великому Искусству, — ответил Райл, — тех, кто обладает тесным, более личностным контактом с магическими силами, — мастеров, художников своего дела.
— Спасибо, что разъяснил все это, — сказал Поль. — Я понимаю, ты мне не поверишь, если я вздумаю отрицать твои слова касательно моих намерений… Поэтому просто скажи, чего ты хочешь.
— У тебя были сны, — сухо произнес Райл.
— Да…
— Сны, — продолжил он, — которые я посылал тебе; в них твой дух входил во Врата и становился свидетелем полного упадка мира зла, встречался с обитающими там тварями, проводящими все свое время в пирах безнравственности и порока.
Поль вспомнил свои ранние сны, но он также припомнил и более поздние видения, уводящие его в города, расположенные за горами. Их нельзя было назвать заброшенными, пришедшими в упадок; наоборот, они хранили очень сложную, многогранную культуру, во многом превосходившую его уровень понимания.
— Это все, что ты хотел показать мне? — спросил Поль, окончательно запутавшись.
— Все? А разве недостаточно? Недостаточно, чтобы убедить любого сомневающегося, что Врата не должны быть открыты?
— Кажется, я понимаю твои доводы. Но скажи, кроме снов, ты ничего на меня не насылал?
Райл склонил голову набок и задумался.
— А, Кет…
— Кет? Тот колдун, который напал на меня в моей собственной библиотеке?
Райл согласно закивал.
— Он самый. Да, это я подослал его. Хороший человек. Я думал, что он лучше и талантливее тебя и все решит, как надо.
— Что «надо»? Ты тут все толкуешь о Вратах и моем отце, об Одержимых и черной магии, но я до сих пор не знаю, чего ты добиваешься от меня!
Толстый колдун вздохнул.
— Я думал, что, навевая тебе сны, смогу донести до тебя угрозу, а потом, тщательно обрисовав положение вещей целиком, что я сейчас и сделал, попытаться, только попытаться, склонить тебя на свою сторону, убедить в правоте моих мыслей и склонить к сотрудничеству. Это бы облегчило всем жизнь.
— Вряд ли ты начал переговоры с нужной ноты, затеяв игры с превращениями в чудовище и уродуя меня!
— Это тоже было необходимо, чтобы показать тебе, до чего я способен дойти, если ты не согласишься помогать мне.
— И все же ясно не до конца. Что может находиться на другой стороне — кроме смерти?
Райл довольно потер руки и улыбнулся.
— Твоя голова, конечно, — сказал он — Я начал с самого легкого. Но если после этого — после подобного эксперимента с видоизменениями твоего тела — ты откажешься дать мне то, что я прошу, тогда я завершу трансформацию до конца. Я отошлю твою голову встречать за Вратами подобных тебе изгнанников. Мне останется неполноценный демон-слуга, а ты… Ты видел, какова жизнь за Вратами — там-то ты и проведешь отпущенные тебе дни.
— Что ж, звучит очень убедительно, — заметил Поль — Итак, чего ты хочешь?
— Ты знаешь, где находятся Ключи — Ключи, которые могут открыть Врата или захлопнуть их навсегда. Мне они нужны.
— Вероятно, чтобы сделать последнее?
— Точно.
— Увы, у меня никаких Ключей нет. Я даже не представляю, как они могут выглядеть.
— Как ты смеешь заявлять такое, если я сотни раз видел, как ты изучал их на столе! И даже во время схватки с Кетом.
Мысли Поля вернулись к прошлому одновременно к той сцене и одному из снов. Он почувствовал как в нем нарастает сопротивление.
