Виктор Дуров - Ролевик: Рейнджер
Жрица что же, смутилась и порозовела?! Забавное существо – поднимать такую тему, не будучи готовой обсуждать детали? Ох уж эти мне 'незамутнённые девицы кристальной чистоты'! Если противник сам даёт дополнительное оружие…
– Судя по милому румянцу, в курсе, по крайней мере в той части, что касается внешних проявлений процесса, – кто-то хихикнул, румянец усилился. – Но я, собственно, имел в виду процессы, происходящие внутри. Семя содержит множество 'семян', доказывать это – тема отдельного разговора, но многим это известно и так. Но только одно из них достигает цели и становится зародышем, становится в борьбе с другими 'семенами'. Борьба без насилия? Не смешите мои тапочки! Но для тех, кто мне не верит насчёт борьбы, продолжим. Та самая 'новая жизнь', созревая внутри матери, берёт от неё всё, что ей, новой жизни, нужно. Ничуть не заботясь об интересах самой матери. Скажите, здесь присутствующие, сколько матерей потеряли зубы за время беременности и кормления грудью? У скольких выпадали и редели волосы? Невинное (на самом деле, ибо не отдаёт себе отчёта в том, что делает) дитя насильственно отбирает у матери всё, что ему нужно – и без этого насилия просто не выживет. Я уже не говорю о самих родах. Вы, девушка, как-нибудь попроситесь в помощницы к повитухе, это сильно расширит ваши представления о мире.
– А ящеры? Отложили себе яйца и пошли спокойно, без мук и прочего. Или рыбы – выметали икру, и всех забот…
– Тут чуть-чуть сложнее. И одновременно – проще.
– Это как это?
– Ну, самое простое, что лежит на поверхности – не разрушив скорлупу, новорожденный не сможет начать свою жизнь, то есть рождение всё равно неразрывно сопряжено с актом насилия и разрушения. Но есть и более глубокий, я бы даже сказал – философский пласт. В случае человека насилие, пусть неосознанное, направлено от будущего ребёнка на мать. Рыбы и прочие уклоняются от ответственности за потомство, перекладывая всю тяжесть последствий на своих будущих детёнышей – и открывая их насилию среды. Из миллионов, то есть – тысяч тысяч, икринок вылупляются тысяч пятьдесят рыбьих личинок, из них вырастают штук двадцать взрослых рыб. А остальные служат жертвой, которой их родители откупились от ответственности и от насилия по отношению к ним. Но не всем это удаётся – есть рыбы, которые гибнут после нереста, отдав всё потомству. И у ящеров, если они не домашние, разоряются три кладки из четырёх. Да и в уцелевшей тоже выживают не все зародыши.
К моей противнице в споре явно шло подкрепление. Не желая и дальше обострять ситуацию, я сказал:
– Не смею больше злоупотреблять вашим вниманием. Да и пора уже готовиться к общей проповеди, – после чего начал проталкиваться в сторонку.
Кстати, об общей проповеди. Странно было ожидать такого в политеистическом храме, посвящённом всем богам, но вот смотри ты. Тот самый главный жрец каждый большой выходной читал речь, касавшуюся не каких-то конкретных догматов, а, так сказать, общенравственных вопросов. После чего все желающие могли подойти за благословлением или к самому главе профсоюза, или по конфессиональной принадлежности.
Отходя от места своей лекции, я наткнулся на раздражённый взгляд главного жреца. Кажется, на планах по улучшению отношений можно ставить крест. В том, что не казалось, а так и есть, я убедился сразу после проповеди, когда пытался получить благословение – вредный дед просто прошёл мимо меня, как мимо пустого места. Да уж, отказать в благословлении – это сурово. Чувствую, жить мне в городе станет труднее и неприятнее. В средневековой Европе после подобной выходки какого-нибудь епископа меня и на костёр могли потащить. Не знаю, как бы обернулось тут, благо ситуацию разрядил жрец Урлона, который шёл следом за главарём и благословил меня с таким видом, словно я именно к нему и подходил, при этом ещё и подмигнул заговорщицки. Видимо, слышал мою речь (или пересказали), и она ему понравилась, что неудивительно, с учётом специализации. Блин горелый! Главарь-то из того же клира, что и отвазюканая мною дамочка! Да уж, дядя Витя, умеешь ты находить друзей, особенно – среди представителей власти.
Вечером ко мне в гостиницу вновь пришла Изира. Я как раз сидел в общем зале за ужином, стараясь не замечать лукавых взглядов и подмигиваний одной из хозяйских дочек. Оно мне надо, искать неприятностей от хозяина? Тем более что у меня уже есть подруга в этом городе. Кстати, вот и она…
После того, как мы поужинали и под ехидным взглядом присутствующих поднялись ко мне в номер 'смотреть интересный амулет, найденный в эльфийском городе', она спросила:
– И зачем было устраивать это представление с послушницей Целительницы в Храме?
– Да какое там… Просто увидел излишне возбуждённую дамочку, изрекающую благоглупости – ну и потыкал немножко носом в её же кучку.
– И зачем?
– Знаешь, ситуация сложная, с деморализацией жителей и подрывом боевого духа гарнизона и Лерий справляется более чем. Придушить бы, да руки коротковаты. Не надо ему добровольных помощниц.
– И стоило так перегибать палку? Ты же чуть не весь их символ веры под сомнение поставил.
– Как говорят мудрецы в одной очень-очень далёкой стране, 'чтобы выпрямить кривую палку – нужно перегнуть её в обратную сторону'. А так – может, кто и призадумается, если хоть человек пять к моменту возвращения домой не забудут, о чём я говорил.
– Ну-ну… Не надо так прибедняться, это одна из самых модных тем сегодня.
– С чего бы так?!
– Ну, Стражи и раньше интерес вызывали, а уж сейчас, когда вас осталось-то… – она осеклась и посмотрела на меня слегка виноватым взглядом. – Тем более и двурвы твои своими рассказами интерес подогревают. И тут такой спор…
Изира махнула рукой, потом усмехнулась.
– Я из-за чего задержалась-то. Парочка молодых дуболомов из Гильдии устроила попойку под лозунгом 'Боевые маги – самая созидательная сила Мира'. Поскольку наливали всем, кто с ними соглашался (из своих, гильдейских, разумеется), пьянка быстро разрослась. Потом, понятно, слово за слово, один пристал к целителю насчёт того, какое насилие он предпочитает в общении с молодыми пациентками, тот ответил заклинанием, расслабляющим кишечник…
Я невольно засмеялся и уточнил:
– Жертв не было?
– Нет, не успели. Даже разрушений особых не случилось. Но меня привлекли к наведению порядка.
– Ну и ладненько. Надеюсь, ты сюда не проповеди читать пришла и не порядок наводить? – я плавно провёл пальцем по её позвоночнику, от затылка и до… Дотуда, где позвоночник заканчивается.
Изира потянулась, как кошка, но ответила старательно недовольным голосом:
