Василий Сахаров - Ходок
Впрочем, других странностей не было, если не считать непонятной компании неподалеку, которая по-прежнему вела себя тихо и нам не мешала. Кто их знает, кто такие? Может, бандиты на сходку съехались. Или геи забрались в тихий уголок, чтобы им не мешали. Они не лезут к нам, а мы к ним.
Наконец наступил вечер. Нас немного, всего семь человек. Рации и оружие у всех, а у Ворона пара РПГ. Машин три. «КамАЗ» с трейлером и два внедорожника. Пора выдвигаться.
Мы были настороже и готовы к любым неожиданностям. Однако поселок покинули спокойно. Никто за нами не следил и не пытался догнать.
Через четверть часа добрались до портала и начали выстраивать машины. Площадь переноса относительно небольшая, и нужно перетащить автомашины за один раз. Все как обычно, и в этот момент произошло то, чего я не ожидал.
Раздались негромкие хлопки, и вокруг портала взорвались мины. Не осколочные, а светошумовые, ничего подобного я раньше не встречал. Яркий свет ударил по глазам, а резкий звук по ушам. На время я и мои товарищи ослепли и оглохли. На лицо навернулись слезы, ничего не видно, а руки прижаты к ушам. Кто-то устроил нам ловушку, а затем я почувствовал, как меня ударили ногой в бок.
Покатившись по земле, я остановился только под колесами КамАЗа. После чего меня, словно куклу, перевернули на живот, а потом заломили руки, и на запястьях защелкнулись наручники.
«Попал! Опять!» — промелькнуло в голове, и я замер без движения.
Сколько пролежал, сказать трудно. Минут пять, возможно, дольше. Меня не трогали и не дергали. Постепенно я пришел в норму, смог повернуться на бок и разглядел тех, кто так ловко нас захватил, а затем услышал их разговоры. Зрение и слух восстановились.
Крепкие мужчины в одинаковых черных комбинезонах и бронежилетах. Головы прикрыты кевларовыми касками, а лица балаклавами. Вооружены хорошо, заметил АС «Вал», пистолеты «Пернач» и автоматы «Бизон». Численность группы от десяти до пятнадцати человек. Нашивок нет, но это был спецназ какой-то весьма крутой спецслужбы. ФСБ? ГРУ? ЦРУ? «Моссад» или МИ-6? Это мог быть кто угодно. Однако, вероятнее всего, контора российская, так как разговаривали спецназовцы на русском.
— Повторяю, — один из спецназовцев прижал к губам радиостанцию, — клиента спеленали.
— Он живой? — прохрипела радиостанция женским голосом.
— Живой и невредимый. Спеленали его так, что дернуться не может.
— Мой прибор работает?
— Работает.
— Ждите. Скоро подъедем.
Тишина. Спецназовцы переговаривались полушепотом. Однако один, тот самый, который делал доклад женщине, присел рядом со мной на корточки и спросил:
— Тебя ведь Олег зовут?
Я ответил:
— Да.
— А говорили, что ты крутой. Наверное, пустая болтовня.
— Так сними наручники — и проверим, кто круче, если тебя это так волнует.
— Нет уж. — Он покачал головой, достал из разгрузки черную коробочку с парой вдавленных в корпус кнопок и задал новый вопрос: — Знаешь, что это?
— Понятия не имею.
— Я тоже не знаю, и меня это тревожит. Говорят, какой-то блокиратор. А что он блокирует, непонятно.
«Наверное, этот прибор блокировал мои ведовские способности», — промелькнула мысль, но я ее не озвучил.
Спецназовец цыкнул зубом и нажал на блокираторе кнопку:
— Операция завершена. Можно отключать машинку.
Это была его ошибка, поскольку я моментально почувствовал, как мир вокруг заиграл новыми красками. Чувства врагов стали доступны. Я ощутил присутствие своих товарищей, которые находились рядом, усилились звуки, и зрение стало острее. Появился реальный шанс вырваться, и медлить было нельзя.
Нужно было потянуть время, хотя бы немного, и отвлечь противника. По этой причине, начиная трансформацию рук, я обратился к спецназовцу:
— Слышь, ты меня сделал. Это факт, и мне уже не выкрутиться.
— Верно. — Он кивнул.
— Так скажи — кто вы?
Он помедлил, и я почувствовал, что он колеблется. Тщеславие боролось с осторожностью. Однако он ответил:
— Группа «Гепард».
— Служба Безпеки Украины? — уточнил я.
— Догадайся.
Спецназовец хотел встать. Однако я решил его не выпускать, а то включит блокиратор — и прощай свобода. Ладони рук уже трансформировались в острейшие клинки, которые выскользнули из наручников, а скорость движения и реакция у меня процентов на сорок-пятьдесят выше, чем у бойцов противника. Пусть я не стайе, но кое-что умею. Так что мои шансы на победу выше, чем у спецназовцев СБУ.
46
Преобразованная в клинок рука рассекла горло спецназовца, и он умер мгновенно. Минус один. Из рассеченных вен врага на меня хлынула кровь, и я откатился в сторону. Убыстрившись до максимума, трансформировал клинки обратно в ладони. Откат. Боль. Не суть важно. Сейчас это не имело никакого значения.
Выхватив из рук мертвеца блокиратор, который я сразу же кинул под КамАЗ, от греха подальше, схватил его автомат. Оружие незнакомое, но простое и надежное. Патрон в стволе, медлить нельзя. Спецназовцы еще не осознали, что происходит, и я поймал в прицел ближайшего противника.
Украинский боец смотрел на своего командира, который, обливаясь кровью, упал на землю, и я потянул спусковой крючок. «Бизон» задергался в руках, отдача слабая, и пули прошлись по телу спецназовца. Минус два.
Слева тень. Опасность!
Повинуясь инстинктам, сделал кувырок в сторону, и над головой просвистели пули, которые, высекая искры, вонзились в дверь кабины КамАЗа. Поворот. Противник в прицеле. Огонь! Голова спецназовца превратилась в кровавое месиво. Минус три. Готов.
Я подкатился к упавшему бойцу, выдернул из его разгрузки пару гранат и одну за другой кинул их туда, где чувствовал присутствие других врагов. Одна влево. Другая вправо. Только бы своих воинов не задеть, которых связали и словно дрова бросили в мою машину.
Взрывы бахнули почти одновременно. Минус четыре. Плюс два раненых противника. Пленники не пострадали. Бегом! Живее!
Метнувшись к раненым врагам, я обнаружил их возле внедорожника, который принадлежал Ворону. Осколки задели спецназовцев и слегка контузили. Ранения плевые, и вот-вот они очухаются. Давать им шанс на выживание нельзя, они враги, пусть даже неосознанно, а по приказу, и я разрядил в них остаток рожка.
«Бизон» плюнул огнем, и раненые, получив свое, затихли. Минус пять и шесть. Это только половина врагов. Рядом еще столько же, и они пытаются меня окружить. Спецназовцы не до конца осознают, что происходит, и действуют по заученным на полигонах и тренажерах шаблонам. Опасность все еще очень велика, и я не должен останавливаться. Главное — движение, а остановка для меня гибель, могут толпой загонять.
