Елена Подплутова - МАМИДа. Курс общей магии. Книга 1
Покосившись на дальний столик, вздохнула. Ладе крайне не повезло с напарницей, и если на все язвительные замечания в свой адрес она не менее язвительно отвечала, то заставить Лавинию работать в паре не могла. Ситуацию ухудшало и то, что куратор запретил помогать другим парам, грозя наказанием, поэтому я (или Кай, что удивляло) только молча тыкали пальцем в нужный стеллаж или аккуратно придвигали ближе справочники. Наша принцесса ходила с видом особы королевской крови среди дерьма и плевала, фигурально выражаясь, на требования куратора. Наблюдая за таким поведением уже которую неделю, в конце концов, я психанула и решила действовать.
План был прост, как два пальца об асфальт. Нужно было заставить Лавинию спуститься с небес на землю, опозорив перед первым курсом. На всю академию я не замахивалась, да и наживать себе смертельного врага не хотела. Потому и решила словесно спровоцировать её на, хм, людях, для чего как раз подходила ближайшая пятница - в академии в первой половине дня будет проходить ежегодная конференция студентов, выступить на которой могли все желающие. Таких, как правило, набиралось не больше десятка, большинство теоретики, отчего и слушали доклады всегда в пол уха. Первый и второй курс обязаловкой загоняли на прослушивание тем, тогда как остальные студенты могли явиться по желанию.
Пятница наступила как-то уж очень быстро, да и вечер четверга подлил масла в огонь моей решимости. Как обычно мы с Каем сидели в библиотеке, когда услышали яростный спор на повышенных тонах. Спустившись на середину лестницы, увидели Лавинию, орущую на Ладу. Причём последняя стояла с каменным лицом и плотно сжатыми губами. Вышедший из своей подсобки мастер Ци выгнал аристократку, а мою подругу повёл отпаивать чаем. Откуда он брал этот сорт, было неизвестно, но стоило выпить чашечку и все проблемы сразу казались менее значимыми. Проследив глазами за скрывшейся обратно в подсобке парой, мы с Каем вернулись к своим делам, а я уверилась в правильности задумки. «Кесарю - кесарево», как говорил мой любимый актёр в моём любимом фильме.
Итак, в пятницу, благо, что было облачно и солнце не грело, собрали нас на площади возле входа в академию и стали мучить нудной информацией. Хорошо, выступающих в этом году оказалось всего пятеро. Чинно выстояв четыре нуднейших и заумнейших доклада, даже не пытаясь вникнуть в смысл, на пятом выступлении осторожно начала продвигаться к немного левее находившейся Лавинии сотоварищи. Обойдя нескольких студентов, подкралась сзади стоящих аристократов и уничижительным голосом произнесла:
- Посмотрите-ка, наша принцесса Лавиния пытается вникнуть в доклад. Да куда тебе, убогая, с твоим-то блондинистым умишком.
Находившиеся рядом студенты рассмеялись, а те из ребят, кто с Земли, громко добавили ещё несколько шуток про блондинок, и смех усилился.
- Что такое? И чего мы губки надули? - притворно сочувственно кривлялась я. - Обиделась? Так ведь на правду не обижаются, а ты мне даже возразить не в состоянии. И друзья твои согласны с моими словами.
- Клевета! - взвизгнула Хрусталина, предано заглядывая в глаза своей подруге.
Вилетта громко сопела, широко раскрыв глаза, Дирандир стоят, открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова. Астана и Маргарет рядом не было, и пришлось Лавинии самой выкручиваться. В своём стиле.
- Ах ты, мерзкая плебейка, не смей оскорблять благородный род Варцготских, - брызгая слюной и выкатив глаза, визжала аристократка.
- Рыбка моя, - едко, издевательски пропела я, - да разве я ж хоть слово сказала о твоих родителях? Оглянись, ребята подтвердят. Видишь, кивают. Не спорю, твои родители могут быть прекрасными людьми. Интересно, ты в кого пошла? В соседа? В предка-идиота? В кикимору болотную? Молчишь? Эй, ребята, молчание - знак согласия. Приятно познакомиться, Лавиния, принцесса болотных кикимор.
- Ненавижу тебя! - закричала аристократка, да так громко, что в нашу сторону обернулись не только те, кто до этого не замечали наш трёп, но и преподаватели. - Получи, плебейка.
Буркнув, но что именно, никто не расслышал, Лавиния махнула рукой в мою сторону, и от её плоти отделился сгусток энергии. Увернуться я не сумела и получила удар в правый бок, упала на землю, не удержавшись на ногах, и зашипела сквозь стиснутые зубы от обжигающей боли. Такого мой план не предусматривал.
В мгновение ока рядом оказался куратор, аккуратно, едва прикасаясь осмотрел мой повреждённый бок, наложил обезболивающее заклинание и поднял на всех рядом стоящих грозный взгляд.
- Что тут произошло? - от его интонаций лукавить поостерёгся бы и сам Люцифер.
- Эта дрянь меня спровоцировала, - истерила Лавиния.
- Имен Намори, Лиона выразила сомнения в умственных способностях Лавинии, путём размышлений придя к выводу о странных родственниках данной особы. Никак не попытавшись опровергнуть слова Лионы, не разобравшись словесно, Лавиния косвенно подтвердила не только её мнение, но и мнение о себе многих сокурсников. И сотворив сгусток чистой силы, кинула его в Лиону, даже не попытавшись промахнуться, что можно было бы списать на попытку припугнуть. - Кай, как староста, чётко и спокойно рассказал куратору о произошедшем и, облизав губы, продолжил: - Согласно параграфу 5 пункту 15 Правил поведения в МАМИДе за нападение на студента с применением магии вне соответствующих помещений академии полагается исключение напавшего. Если же в виде магии была применена чистая сила, которую не всегда можно контролировать, то исключение заменяется карцером на срок, выносимый ректором согласно повреждениям пострадавшего студента.
- Вы правы, студент Синор. Будьте любезны, проводите мисс Варцготскую к ректору и объясните возникшую ситуацию, - повелел ему куратор.
- Конечно, имен Намори, - сказал Кай, взял Лавинию за плечо и повёл её в академию.
Сам куратор поднял меня на руки (благодаря заклинанию я оставила в покое искусанные губы) и отнёс в медпункт, который тут именовался госпиталем. Штатный маг-лекарь, висса Аньеза Баллад, быстрыми и осторожными движениями оголила место ожога, прощупала кожу вокруг, провела диагностику. Затем смазала ожог мазью и напоила меня двумя эликсирами, приказав лежать не двигаясь. Отойдя, она что-то говорила имену Намори, но я не смогла разобрать ни звука, а спустя несколько минут и вовсе провалилась в сон.
- Ну и зачем ты это сделала? - строго спросил папа, стоило мне открыть глаза и убедиться, что я по-прежнему в госпитале.
- Ты сильно сердишься? - прошептала, сглатывая и опуская глаза.
- Ответь, пожалуйста, на вопрос, - его голос чуть потеплел, но всё равно был непреклонен. Осторожно приподняв мою голову, он дал мне напиться и поставил наполовину опустевший стакан на тумбочку возле кровати. - Рассказывай.
