Шестое действие - Резанова Наталья Владимировна
– Роуэн имеет обыкновение таскать с собой портшез, – сказал Мерсер.
– Но портшез должен ведь кто-то носить. А при карете были только форейтор или слуга на запятках.
– В Галвине его сопровождали четверо. По меньшей мере. – О Венделе, который тоже находился в Галвине в это время, Мерсер умолчал. Он не знал, написала ли о нем Анкрен в своем донесении, однако предполагал, что нет.
Они вышли на набережную. Наступали предутренние часы, и праздничное буйство сходило на нет. Но в тот самый миг, когда перед ними черным лаком блеснула река, на другом берегу припозднившиеся весельчаки попытались возобновить фейерверк. Но что-то у них не получилось. За треском и шипением последовала не яркая вспышка, а вой разочарования.
Форсети вздрогнул от неожиданности, стянул маску.
– Черт знает что… Никак не могу привыкнуть к здешним развлечениям, – оправдываясь, произнес он. – По мне – если грохот и стрельба, значит, взрывают и стреляют. Представляю, сколько преступлений можно совершить незаметно под прикрытием праздничного шума.
– Кстати, о преступлениях. Вы так и не ответили, зачем приехали в Нессу, да еще так спешно. По Фораннанской дороге скакали, верно?
– Верно. На других дорогах еще снег… А зачем – вы что, слепой, Мерсер? Мне нужен Роуэн.
– Как же вы собираетесь его арестовать? У вас нет власти в Карнионе.
– Я лично не могу. Но здешняя полиция может. И если договориться с сенатом о выдаче…
– Послушайте, господа, – заявила Анкрен, – вы так и будете стоять посреди мостовой и препираться?
– Можно найти какой-нибудь кабак, – сказал Мерсер. – По случаю карнавала они все открыты до утра.
– Не стоит. За двое суток мне здешний карнавал уже поперек глотки. – Наверняка отказ Форсети имел более веские основания, но полицейский предпочел о них не распространяться. – На улице тепло до неприличия, сядем и поговорим.
Сидеть, кроме как на парапете набережной, было негде. Туда Форсети и направился. От реки несло сыростью. Форсети извлек из-за пазухи плоскую флягу.
– Не печальтесь, что не попали в кабак. У меня есть кое-что получше местной кислятины. – Он отхлебнул из фляги и протянул ее Мерсеру.
– Чувствую, намечается мужской разговор, – сказала Анкрен. – Капитан, если у тебя нет сейчас для меня поручений, я уйду и попробую пару часов вздремнуть.
– Если твой друг не возражает…
– Конечно, иди, – согласился Мерсер.
– Ладно. Если что, Форсети, передай с Мерсером, как тебя найти.
Она повернулась и зашагала к мосту.
Мерсер взял у Форсети флягу и сделал глоток, предполагая, что там аквавита. Но это оказался коньяк. Недурно живет тайная полиция. Пить в маске было неудобно, Мерсер снял личину и встретился с осуждающим взглядом Форсети.
– И вы позволите ей идти по городу в одиночку, ночью, среди пьяной толпы?
Мерсер чуть не поперхнулся. От Форсети он ожидал чего угодно, кроме этого. Он вернул фляжку владельцу и заметил:
– Насколько я знаю, вам известно о способностях Анкрен, из-за которых она в большей безопасности, чем вы или я. И она не любит, когда ее опекают. А главное – с какой стати вы, заславший Анкрен в другую часть империи, по зимним дорогам, беретесь упрекать меня, что я позволяю ей ходить по ночным улицам? Это лицемерие, Форсети.
Мерсер несколько кривил душой. Если бы Анкрен не хотела уехать, черта с два Форсети сумел бы ее заставить. И полицейский должен был это понимать. Но тот сказал:
– У нас с Анкрен… или госпожой Григан, как она предпочитает себя называть, сугубо деловые отношения. У вас, как я понимаю, – нет.
Фраза насчет «сугубо деловых отношений» очень Мерсеру не понравилась, поскольку в прошлом году он слышал ее от Анкрен. Но он предпочел не развивать эту тему.
– Хорошо. Оставим это. Вернемся к тому, на чем прервались, – к вашему пребыванию в Нессе. В чем дело, если это не тайна?
– Разумеется, тайна. Но если я буду молчать, вы станете допытываться и помешаете мне. Отчасти я захотел приехать из сентиментальных соображений… Мои предки с материнской стороны вынуждены были бежать отсюда, и я никогда не видел Карнионы Прекрасной.
Мерсер понимающе кивнул. Про гонения на протестантов в Карнионе, более жестокие, чем где-либо в империи, он слышал. Это было странно, ибо вообще-то в Древней Земле были терпимы к иноверцам. Может быть, потому что другие иноверцы были еще и инородцами, а протестанты – своими. Так или иначе, если в других уделах империи они были ограниченным в правах меньшинством, то в Карнионе их не осталось вовсе.
– Но я не прошу вас поверить, будто человек способен гнать на курьерских через горы зимой только ради того, чтобы увидеть родину предков…
– Ну отчего же, – хмыкнул Мерсер. – По такой причине люди преодолевали преграды и посуровей дороги от Свантера в Фораннан.
– Шутки в сторону. Я не знаю, рассказала ли вам Анкрен о заговоре в Эрденоне…
– Без подробностей, – ответил Мерсер, не уточняя, что «заговор», по его сведениям, полностью придумал Форсети. Добавил только: – Но об аресте Олленше-Тевлисов мне известно.
– Допросив эту чудовищную пару, мать и сына, я убедился: они, безусловно, виновны и заслуживают наказания. Но никто из них, при всей злобности, не способен быть главой заговора. Иное дело – Роуэн. Он умен, образован, у него есть имущественные интересы в Эрдской провинции. Его отец был причастен к событиям смуты и потерял из-за этого значительную часть состояния. Стремление отомстить, а также вернуть себе деньги и положение способны толкнуть Марсиаля Роуэна на подготовку переворота в Эрде.
«Кроме того, Роуэн не уроженец Эрда, а предрассудки против карнионцев достаточно сильны. Форсети способен разыграть и эту карту», – подумал Мерсер, но промолчал.
– Если доказать связь между Роуэном и Тевлисами, получается вполне складная картина, – продолжал Форсети. – А связь эта несомненна. Роуэн-старший был банкиром и первого мужа, и любовника Агнессы Олленше. Не исключено, что Тевлис и Роуэн являются сводными братьями по матери…
Мерсер взглянул на Форсети с некоторым уважением. До такого выверта даже он не додумался. Между тем связь между Роуэнами и Тевлисами действительно существовала и носила имя Стефан Вендель. Но Форсети пока знать об этом ни к чему.
– А какое место в вашей картине отведено последователям святого Альдрика?
– Признаюсь, до недавнего времени я сам этого не понимал. Донесение госпожи Григан внесло ясность. Если Роуэн причастен к процессу в Галвине, связанному с дьявольской сектой, вероятно, секта в Эрденоне – тоже его творение.
Тут Мерсер не выдержал. И не только потому, что «секту в Эрденоне» он сам выдумал, как Форсети – заговор.
– Не вяжется, капитан. Альдрик Руккеркарт и Дагнальд с Вирс-Вердером были заклятыми врагами. Более того – если бы Вирс-Вердер не загубил Рика Без Исповеди и не подверг его посмертному поношению, того вряд ли бы сейчас считали святым.
– Вы думаете, генерал-губернатора это волнует? – спокойно спросил Форсети.
– Вряд ли. Так же, как вас. Значит, вы явились в Нессу, чтобы выторговать Роуэна у Совета Двадцати Девяти и устроить большой и красивый процесс. Не чета провинциальному судилищу в Галвине.
– Разумеется, сенату Нессы нет дела до происходящего в Эрдской провинции – сенаторы располагают большими деньгами, чем я мог бы им посулить. Но будет интереснее, если в обмен на выдачу Роуэна я предложу им какие-либо веские сведения.
– Какие?
– А вот это я собираюсь узнать с помощью Анкрен… госпожи Григан.
– Значит, вы рассчитывали встретиться с ней в Нессе?
– А вы как думали? Кто, кроме нее, способен, не прибегая к крайним мерам, вызнать всю подноготную Роуэна или любого другого человека? Такой агент, как она, – сущая находка для человека моей профессии и амбиций.
– Этим она и ценна для вас?
Форсети повертел в руках фляжку, которую держал, решил не допивать и убрал за пазуху.
– Послушайте, Мерсер. У меня нет прочной опоры в Эрде – ни влиятельной родни, ни денег, и вам это прекрасно известно. С помощью госпожи Григан я намереваюсь побить козырную карту. Ее необычные способности дают мне шанс возвыситься и удержать карьеру. Потому она, безусловно, ценна для меня.
