Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы
Родион исчез из поля доступа, его не могли найти. Связь была потеряна полностью. И, вдруг, закрывая одну свою страницу, Ивина натолкнулась на читателя, очень похожего на Родиона. То есть он вышел в прямой эфир Интернета, но в качестве читателя, который исподволь разыгрывал Ивину. А она от этого не спала. Вот и весь фокус общения. Она чувствовала Родиона через океан вселенной!
Родион сидел на крыше небоскреба и болтал ногами, посматривая вдаль. Сегодня на его долю свалились неприятности мирового масштаба. Его бесконечно грустные глаза осматривали зону действия без доступа в сеть взаимосвязей. Он тосковал о бескрайних просторах совсем другой страны. Да, там бы его никто не загнал на крышу небоскреба, поскольку там их не было, в том смысле, что на бескрайних просторах не было смысла строить небоскребы. Да и зачем скрести небо зданиями, если есть обыкновенный простор для счастья?
Так вот в чем дело! Скрести можно лед коньками, которые он бросил в гостинице. Вот пусть они там и лежат! Нет, он не хоккеист! Хотя, как сказать, этот вид мужского спорта он любил с детства. Сколько себя Родион помнил, он всегда себя помнил на коньках на ледяной арене. Ну почему он сломал клюшку о голову именитого хоккеиста?! Вот теперь сидит на крыше, сбегая от всех видов наказаний, а тот хоккеист только пошатнулся. Так, с этого места поподробнее, пожалуйста, — сказал он сам себе. Клюшка сломалась, а соперник только покачнулся. Значит, клюшку кто-то повредил до выступления! Тогда за что его наказывать? Что он такого сделал?
В этот момент над ним закружил черный вертолет. Голос, усиленный микрофоном, приказывал Родиону подняться на борт вертолета. Вертолет опустился на крышу небоскреба. К Родиону подбежал его тренер и попытался словами воздействовать на своего подопечного хоккеиста.
— Родион, все в порядке! Тебя никто ни в чем не обвиняет! Некто хотел занять твое место в сборной команде и довел тебя до бешенства. Он подточил твою клюшку, а потом ловко замазал слабое место. Да, он именитый хоккеист, но его время в прошлом. Ты — наше будущее и наша надежда!
Родион, медленно отталкиваясь руками, стал отползать задом от края здания. Но в этот момент над ним оказалась еще одна птица. Ее огромные черные крылья отбросили тренера к вертолету. Нечто оранжевое склонилось над Родионом. Красный клюв схватил хоккеиста за жилет и оттащил его от края вселенной. Еще пару секунд и кондор во всей своей красе поднял Родиона над крышей. Родион парил над небоскребом, ощущая всю прелесть розоватых лап птицы.
Кондора только накануне выпустили на волю, но гордую птицу тянуло в город. Он воспринимал здания, как горы. Люди для него были потенциальной падалью, и их было много. От человека, сидящего на крае крыше, веяло вечностью, его жизнь висела на волоске, он уже был падалью, значит, он был потенциальной пищей. Кондор воспринял черный вертолет, как соперника и решил отобрать у него свою пищу, что он и сделал.
Родион нервно схватился за кольца на лапах птицы, чтобы не уйти в свободный полет между гигантскими зданиями. У него не было страха, он прошел это чувство, сидя на краю крыши. Азарт, — вот, что владело им в полной мере! Он летел! А тренер остался ни с чем. Пусть теперь тренирует Демьяна. Жизнь была прекрасна. Кондор почувствовал хватку жертвы, скосил на человека красные глаза и полетел над океанским побережьем. У кондора на примете было одно место, где никто не помешал бы ему съесть свою жертву.
Вертолет закружил над кондором. Но птица, сложив крылья, практически нырнула в золотистые листья кленов. Родион почувствовал, что когти его разжали, и он сам отпустил кольца на лапах. Молодой человек приземлился на свежее опавшие листья клена и с восхищением осмотрел диковинную птицу. Кондор сел на ближнюю скамейку и безвинно взирал на человека. Они друг другу понравились. Где-то верху кричал тренер в мегафон, но это никого не волновало. Родион подошел к кондору, погладил черное оперение и почувствовал в нем родственную душу. Оставалось придумать, как им жить дальше. Почему-то Родион ощутил в кондоре неуверенность, словно он был первый день на свободе.
Решение пришло мгновенно, и показалось нелепым. Где жить хоккеисту с кондором? Конечно на льду! Родион привык носить на себе вес хоккейной формы. Кондор весил не меньше. Он погладил птицу, и почувствовал, что его погладили в ответ. Цирк на льду! Если из него не получился выдающийся хоккеист, то из него вполне получится ледовый циркач с живыми крыльями кондора на плечах. Кондор распахнул свои трех метровые крылья, показывая белые полосы. Дух у Родиона перехватило от такой красоты. Мы сработаемся, — подумал он. И кондор обнял его огромными крыльями в знак согласия. Между ними возникла взаимосвязь, еще неосознанная, трепетная, но она нарастала и крепла с каждой минутой. Не успел Родион помечтать о выступлениях с кондором, как огромная птица взмахнула крыльями и улетела.
Родион проснулся. Поэтому он действительно просмотрел страницы Ивины в Интернете в полной растерянности. И почему он с ними не вернулся на Родину?
Он вспомнил сон, и подумал, что неплохо бы устроить сказку для Ивины или Ивины. И поехал. Полетел на Родину, к березам.
На рабочем столе Ивины стояли три компьютера и одна клавиатура, с дополнительными кнопками 1, 2, 3, - при нажатии на которые она попадал в нужный компьютер. Примитивно? А куда проще или сложнее? Когда Ивина смотрела на горные пейзажи, которые сфотографировала Ивина, все думала, что она легко опишет то, что видела ее дочь. Но мозг проглотил новинки, а отдавать не спешил, и правильно делал. Так, что не обессудьте, остаются фото и эти пейзажи.
Цивилизация в городе на Малахите была на высоте, но человечество оставалось человечеством, среди него нет — нет, да и появлялись люди с отрицательным характером. Наблюдение за населением города на Малахите было ненавязчивым, но постоянным. Дома людей не просматривались и не прослушивались, но пороги домов находились под качественным наблюдением. Все, что происходило на улицах города, было под неусыпным взором камер слежения. Население к вниманию камер привыкло с рождения, и объективы камер их не тревожили.
Пары уровня Ивины находились под таким контролем, что в него лучше не вникать. Ивину это не волновало, а Паша стал привыкать к жизни рядом с великой женщиной. Великолепный витой дом стал райским уголком для Ивины и Паши. Все ее любимые предметы отдыха находились в пределах ее владений, теперь не было у нее необходимости из-за тренажерного зала или бассейна ехать в клуб. У Ивины все было, а рядом с Пашей ей было — хорошо.
Но все проходит и особенно райская жизнь. Они стали скучать. Ему захотелось уйти в общество молодых студенток, но, погуляв среди молодых девушек, благоразумный Паша вернулся к Ивине. И вот, когда он к ней вернулся, она поняла, почему она чувствовала себя старой! Да потому что она влезла в жизнь человека из другого поколения! Добрыня Никитич был старше ее вдвое, и она вошла в его мир, в его поколение и стала такой, как он по возрасту и мироощущению, а потом она искала золотистое чудо, чтобы вернуться на круги своя.
