Варвара Мадоши - Драконье Солнце
Когда мы подошли к Источнику, чтобы вернуться на дорогу, то встретили Святую. Она, как всегда по утрам, сидела прямо на траве у каменной чаши, неподвижная, будто изваяние — каждая морщинка была словно подчеркнута влажной обводкой росы. Чуть в стороне, под деревьями, там, где вчера ждала свита леди, ожидали ученики Святой… или правильнее было бы назвать их охранниками?… Последователями?… В общем, кем бы они ни были, они ждали ее там.
Стар почему-то очень пристально вглядывался в ее учеников — ребята были закутаны в серые плащи с капюшонами, скрывающими лица. Не поймешь даже, мужчины или женщины.
— Не подходи к Святой близко, — вполголоса проговорил я. — Она вообще-то этого не любит.
— Благодарю за совет, — довольно холодно кивнул Ди Арси, не прекращая сверлить взглядом помощников Святой. Что ему было так интересно?
Когда мы проезжали мимо источника, Святая неожиданно поднялась и столь же неожиданно быстро приблизилась к лошадям, ухватила Иллирику за стремя.
— Приходите еще, милорд, — сказала она Стару. — Обязательно. Года через три. С ним или без него, — она кивнула на меня, — но приходите. Договорим, о чем не успели.
— Я в вашем распоряжении в любой момент, мадам, — чуть поклонился Стар.
— В любой момент — не надо. Приезжайте, когда я сказала.
— Госпожа… — Стар нахмурился. — Кто это был? Ночью?
— О чем вы, милорд? — Рая улыбнулась той самой ясной улыбкой, которая всегда появлялась на ее лице, стоило девчонке как следует напроказить… улыбка совсем не изменилась, в отличие от лица. — Разве что-то было? Сон вам приснился. Сон.
Очевидно, Стару пришлось с этим примириться. Я знал: здесь иногда снятся странные сны, которые снами-то и не являются. Например, два года назад именно здесь мне приснилось, как Рая — одиннадцатилетняя девочка, а не древняя старуха, — вскрыла мне грудь ножом и показала в водяное зеркало вместо сердца — круглое серебристое зерно, которое пульсировало в такт и гнало по венам древесный сок.
«Метафора, — сказала Рая. — Не думай лишнего».
Все равно думалось. И тогда думалось, и сейчас думается.
Когда мы отъехали от источника, Вия задумчиво спросила Стара:
— Ты разговаривал со Святой о чем-то, когда уходил этой ночью?
— А я уходил? — напряженно спросил Стар.
Вия кивнула.
— Да. Я заметила. Даже начала волноваться. Пришлось спросить гехерте-геест, и он ответил, что с тобой все в порядке. Ты вернулся уже под утро, незадолго до рассвета, и сразу заснул. Я не успела с тобой поговорить.
— С ума сойти, — только и сказал Стар.
— Да, разговоры со Святой иногда влияют именно так, — заметил я. — Что поделать.
Стар посмотрел на меня с самой кислой миной на лице, но ничего не сказал.
* * *Зеленое Княжество было одним из самых процветающих, нечисти здесь водилось значительно меньше, чем во всех остальных княжествах — может быть, потому, что меньше осталось лесов. Мы путешествовали по большаку в густой толпе — во всяком случае, я это воспринимал так, после того, как больше месяца видел одни пустые лесные тропы. Еще: нам хватило двух дней, чтобы пересечь княжество из конца в конец.
Ди Арси вел себя неспокойно. Кажется, прежде всего его тревожило то, что он находится в землях предков. Один раз, когда мы проезжали мимо какого-то поворота — довольно непримечательного, на мой взгляд, и малонаезженного, он сказал без всякой связи с предыдущей нитью разговора (или, точнее, с предыдущим молчанием, потому что разговаривали мы тогда мало):
— Если свернуть туда, скоро окажешься у фамильного замка Ди Арси.
— Вот как? — вежливо отреагировал я. — А мы увидим его башни?
— Нет, — ответил Стар. — Это маленький замок. Очень старый.
Больше он не сказал ничего.
Еще его определенно беспокоило отсутствие Агни. Когда мы останавливались днем передохнуть, он все время заходил довольно далеко в лес, и либо стоял там молча, либо бродил без видимой цели. Я знал: ни Агни, ни какая другая саламандра ему не встретились. Если женщина по какой-то причине решает уйти, она уходит… а особенно, если это саламандра. Они во многих отношениях похожи на кошек. Но будь я проклят, если скажу это Ди Арси!
Прерванный разговор — тот самый, о войне — мы возобновили только ночью в гостинице.
У содержателя постоялого двора не нашлось трех отдельных комнат… хорошо, хоть две нашлось. Так что нам с Ди Арси пришлось волей-неволей расположиться в одной. Кровать тоже была только одна, да притом весьма сомнительного качества… подумав немного, мы спихнули тюфяк на пол и решили расположиться на голых досках, завернувшись в плащи. Так-то спокойнее. Пусть живность поголодает — я люблю природу, но у всякой любви есть границы.
Зато в комнате была неслыханная роскошь — стол! И даже со стулом! Я прямо удивился, как они сюда попали. Не иначе, какой-нибудь дикой случайностью.
Так что я затребовал у хозяина свечу (еле дал, жмотина… только когда Стар мечом пригрозил… наплыв гостей у него…), зажег ее и углубился в свои записи. Наконец-то можно было выложить на пергамент то, что я столько раз продумывал и передумывал…
Ди Арси тем временем, сидя на кровати, приводил в порядок сбрую — кажется, у него ремешок на подпруге потянулся. При этом он время от времени поругивался сквозь зубы. Меня так и подмывало отпустить какой-нибудь ехидный комментарий насчет того, что благородному лорду тяжело путешествовать без оруженосца, но я сдерживался. Я ведь и сам был благородным лордом — ничуть не хуже него.
— Слушай, тебе долго еще? — спросил Ди Арси.
— Спать помешает? — удивился я. Свеча горела не слишком ярко: собственно говоря, не стоило бы при таком свете писать, но нормальное рабочее место было для меня слишком сильным искушением.
— Да нет, просто тут шить надо, а ничего не видно. Так что ты там не слишком возись, чтобы свечи побольше осталось.
— Между прочим, — хмыкнул я, — ради тебя же вожусь. Думаешь, что я пишу?
— Тот гороскоп, что тебе Воху-Мана заказал, что ли? — догадался Стар. — Это еще зачем?
— Должен же я буду его отдать. Не тот заказчик, чтобы с ним мухлевать, знаешь ли. Кроме того, мы сейчас направляемся в его земли, если ты не забыл. Отвоеванная Земля принадлежит Семерке.
— Знаю я! Ну и… постой, так ты меня ему попросту сдашь?!
— Ну не идиот ли? — мне только и оставалось, что воздеть глаза к небу. — Стал бы я столько возиться! Ничего я тебя не сдаю, наоборот! Между прочим, ты хоть знаешь, какие земли — твое предназначение? Где тебе будет жить легче, лучше и привольнее всего?
