Елена Павлова - Золотой Лис
— Спасибо, мне больше никак, — помотала Майка головой, держась за живот. Дэрри сначала не понял, потом засмеялся:
— Да нет, это уже не едят, это просто венок. На голову. Надень-ка! Вот так! Вот теперь ты совсем красивая!
— Ты тоже кхррасивый! — с сонной благосклонностью отозвалась Майка. — Такой си-иний, бахррхатный. И двёдздочки… Ой!.. — она испуганно прикрыла рот ладошкой. В глазах закипела паника.
— Чувак, по-моему, тебя клеют! — заржала Хитрая, и осеклась, уловив мысли Дэрри. А он подобрал отвисшую челюсть:
— Видящая! Да ещё и бесконтактная! Так вот что…
— Дэрри, она в отчаянии! — перебила его мысли Хитрая. — Чуть ли не в обмороке! Ей плохо, очень плохо! Говори с ней, говори! Что угодно, любую чушь! Отвлекай! Ну же!
— Майка! Майка, что случилось? — переполошился Дэрри. Приходилось ограничиваться словами. Вполне естественный жест — обнять, чтобы утешить — с Видящей был категорически неприменим. — Чего ты испугалась? Ты меня боишься? Меня? Но я ничего тебе не сделаю! Я тебе чем угодно поклясться могу! Ну скажи, в чём дело? Это из-за того, что ты обо мне сказала? Но я не сержусь! Мне, наоборот, понравилось, я люблю синий цвет! — но Майка только трясла головой с закрытыми глазами, зажимая рот рукой, и уже плакала, молча, сглатывая безнадёжные горькие всхлипы. И на взгляд не взять, чтобы успокоить — глаза-то закрыты, и где тот взгляд? Эх, Донни бы сюда! Вот кто забалтывать умеет! Так мозги загрузит — и взгляд не нужен!
— Ну-ка, пусти-ка, дай-ка я… — Хитрая как-то ловко сгребла девочку лапой, прошлась языком по зарёванному лицу и затарахтела басом, как гигантский кот. Майка вцепилась двумя руками в огромную лапищу, уткнулась лицом в мех и разревелась уже по-настоящему. — Подожди, пусть поплачет. Ей даже думать об этом страшно, ничего не разобрать, каша полная. Приберись пока, — посоветовала Хитрая. Дэрри вздохнул и стал собирать посуду, обдумывая сложившуюся ситуацию. Хомячок оказался с сюрпризом, да таким, что голова кругом! О том, кто лет через пятнадцать будет Видящей Короны, можно больше не беспокоиться! Вон она, ревёт в три ручья, целиком помещаясь в лапе Хитрой! Но это потом, а сейчас что? В Университет, а не на ферму, это однозначно, но… она такая маленькая! А кто у нас в Универе знакомый? Да Квакля, конечно! И личка имеется. Но сейчас каникулы, он с Птичкой, наверно, у Лисы тусуется. А так даже и лучше, Лиса сама Видящая, сообразит, что делать. Нормально, что-то начинает вырисовываться. Только чего же она боится, эта Майка? Что из деревни выгонят? А ведь точно, в диких деревнях магии не терпят. Наверно, эта её тётка или «тхрравница Ихрра» её запугали и приказали молчать о своих способностях — для её же, как они считают, блага. Ничего себе — благо! Ур-роды! Да ладно, сейчас проверим свои догадки. Дэрри присел рядом с Майкой.
— Майка! Майка? Я никому не скажу. Из деревни — никому. Честно!
Рыдания понемногу затихли. Выглянуло зарёванное личико. Майка вытерла щёки и нос ладошками, тяжело вздохнула и понурилась, вертя в руках свалившийся венок.
— Они… знают… — тихо сказала она.
— А чего же ты плакала? — удивился Дэрри.
— Ты же не знал, что я… ухррод… — совсем тихо договорила девочка и опять вздохнула, тяжело и обречённо. И Дэрри всё понял. И так хорошо понял, что пришлось отойти и порычать, и покосить траву отросшими когтями, и немного успокоиться, и заставить себя убрать клыки, прежде чем продолжать разговор. И тревожные вопли Хитрой «Держи себя в руках! Ты её напугаешь!» на этот раз помогали слабо.
— Майка, послушай меня. Это они неправильно говорят, никакой ты не урод. Такие, как ты, называются Видящими Истину, Корона вас очень ценит. Видящих специально отыскивают и обучают в Университете. А потом, окончив Университет, они работают в городских магистратах судебными консультантами. А такой Дар, как у тебя — это просто замечательно! Это даже среди Видящих редкость!
— Значит, я и у них буду ухррод, — печально подвела итог Майка. Дэрри бессильно засмеялся. Донни, где ты?
— Майка, давай я свожу тебя в гости? Пойдёшь? Там живут мои друзья, я тебя с ними познакомлю. Одна из них тоже Видящая, её зовут Лиса, а у неё две дочки. Там никто никогда не скажет, что ты урод! Пойдём? Хоть посмотришь, как они живут.
— Не-е, — закрутила головой Майка. — Мне нельзя без спхрросу, тётка Вита захрругаесса! Она и так всё вхрремя… И кхрролики у нас, им тхрравы надо знаешь сколько? Ты любишь кхрроликов?
— Н-нет, не очень… — неуверенно ответил Дэрри, размышляя, какая любовь имелась в виду — к пушистым зверькам или к вкусному мясу.
— А я люблю! — покивала Майка. — У них уши такие мягкие, — объяснила она, видя недоумение своего нового друга. — И носом так шевелят-шевелят! — Майка задёргала носом, изображая кролика.
— У Лисы тоже кролики есть, — сказал Дэрри, понял, что разговор убрёл куда-то не туда и вернулся к прежней теме: — Послушай, но если твоя тётка и так всё время ругается — может, ну её?
— Не-е, ну что ты! — укоризненно подняла глаза Майка. — Она хохррошая, она будет бес-по-коись-ся. Она не злая, она стахррая, ей сохррок уже. И спина болит. Ихрра её лечит-лечит, а она болит.
Дэрри мысленно взвыл от досады. Как тогда Донни говорил? Не раз придётся испытывать досаду на чужую и свою глупость? Да он её постоянно испытывает! Как за отчёты сядет — так и испытывает! И при разговорах с погорельцами или спасёнными из чумных деревень. И по-прежнему их не понимает. Вот кто бы ему объяснил, зачем нужно жить там, где сорокалетняя женщина — уже старуха с больной спиной? Почему нельзя за три летних месяца, пусть даже и с больной спиной, податься к югу километров на двести? У них же есть какие-то дороги, по ним ездят на волах, всегда можно попросить подвезти. И добраться туда, где первый же на-райе сразу отправит на лечение, а потом выделит в одной из подотчётных деревень место для жилья. И тех же самых кроликов! Хоть десять, хоть сто штук, только успевай-поворачивайся! Только уже со здоровой спиной, ногами, руками и зубами! Что ж не успевать-то? Ну, да, десять процентов в год будешь отстёгивать с приплода, или с дохода на Базаре, зато весь Мир — твой! Хочешь — в видеошаре, хочешь — порталом, если деньги есть и желание. Пальцем в карту ткни — и иди, глазей! Так ведь не хотят! Весь Мир для них — две-три окрестные деревни, все интересы — поесть, поспать и, по возможности, ничего не делать. Дэрри не подозревал, что пытается решить вопрос, которым не первую тысячу лет задаются все на-райе: почему из диких деревень приходит под Корону по собственному почину ежегодно всего человек десять-двадцать, в основном — женщины с детьми. А из цивилизованных и благополучных, вроде бы, деревень мужики неожиданно оказываются бандитами, причём выясняется это только после поимки. И банды не переводятся, Руке Короны остаться не у дел пока не грозит. Не одна социологическая диссертация была защищена на тему «Чего им не хватает». И вопрос до сих пор оставался открытым.
