Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
— Я просил Феликса только следовать за нами… — прохрипел он. — Чтобы в случае чего…
— Да ты успокойся, Ген, — сказал я. — Верю я тебе, верю. Ты как лучше хотел. Да и умники вот сейчас хотели как лучше сделать, и кто знает, может, действительно так лучше было бы…
Я ещё продолжал говорить, когда сообразил, что утешаю покойника. Ждан умер. Я поднялся с корточек. Очень медленно. И не оттого, что боялся ещё одной пули, выпущенной по ошибке.
— Он мёртв, — сказал я громко, чтоб все услышали. — Мы можем ещё пострелять, но лучше кончить дело миром. Слышишь, Феликс? Вас больше, и доверять вам у нас оснований нет, так что предлагаю такой вариант: вы разделитесь. Ты и человек, застреливший Генку, — вы пойдёте с нами и похороните Ждана за внутренней стеной. Остальные останутся здесь. Сами понимаете, оставшимся лучше не хитрить, а просто ждать, когда вы вернётесь. Потом можете попытаться догнать нас и вообще делать что угодно.
— Где гарантия, что вы не захотите похоронить нас вместе с Геннадием? — спросил Феликс.
— Нет такой гарантии, дружок. Зато у тебя есть наивернейшая гарантия, что вы двое станете первыми трупами в перестрелке, если она начнётся сейчас. Тебя убьёт Бобел, очкарику свернёт шею кербер. Меня тоже убьют, но вам моя смерть не поможет. Давайте, решайте. Если есть предложения получше — вносите. Нам нужно как-то разойтись отсюда.
Феликс думал недолго.
— Согласен, — сказал он. — Ты согласен, Матвей?
— Да, — отозвался заложник Тотигая.
— Оставьте свои стволы там, где находитесь, и давайте сюда, — сказал я.
Я забрал Генкино оружие, развязал его рюкзак, и, достав одеяло, расстелил его на земле. Подошедшие Феликс и Матвей положили на него тело.
Феликс хмуро глядел, как я поднял свой рюкзак, брошенный второпях на площади. Он знал, что Книга находится там.
— Если хотите слышать моё мнение, то вы не имеете никакого права единолично владеть такой вещью, — сказал он.
— Я давно убедился, что почти каждый встречный лучше меня знает, на что я имею право, а на что нет, — ответил я. — И с тех пор, как у меня появилось что-то, что я мог назвать своим, не меньше сотни человек пытались тем или иным способом избавить меня от моего имущества, — а ведь лет мне не так много.
— Вы просто не понимаете, что попало к вам в руки, — презрительно сказал Феликс.
— Куда уж мне. И, конечно, вы и только вы способны найти наилучшее применение Книге. Думаю, мне придётся услышать это ещё не раз, и от самых разных людей, если только протяну достаточно долго… Хватит разговоров. Берите тело — и вперёд. Я пойду за вами.
— А ваши друзья?
— Мои друзья проследят за тем, чтобы за нами не последовали ваши друзья. Но одного я всё же заберу.
С этими словами я подобрал арбалет Орекса и направился к тому месту, где оставил Коу. Её там не оказалось. Я дважды громко позвал её, а когда она не откликнулась, осмотрел землю вокруг. В городе всё было покрыто слоем трухи, и даже невесомая фея из сказки не смогла бы пройти здесь не наследив.
Отпечатки ботинок Коу вели к развалинам одного из домов, где у стены аккуратно стояли сами ботинки. Дальше девушка пошла босиком, временами опускаясь на четвереньки. При виде следов от ладоней на трухе у меня неприятно защемило сердце. Неужели ушла совсем? Наверное, да. Испугалась стрельбы, вспомнила приобретённые в Бродяжьем лесу привычки и ушла. Где-то здесь, поди, и одежда валяется. Вот ведь незадача! Сроду бы не подумал, что пожалею об этой глупенькой надоеде, но действительно жалко, что ни говори. Привык уже.
Я собрался войти в развалины, ещё надеясь обнаружить беглянку, когда сверху послышался голос:
— Не скрывайся совсем, командир. Двое наших стоят на виду, и если ты попробуешь спрятаться, мы будем считать это нарушением договора.
Я отошёл назад, подальше от стены, желая рассмотреть, кто там говорит, да и слова умника нельзя было не признать справедливыми. Он лежал перед большим проломом в стене, на полу второго уровня ибогальского дома, и мне были видны только часть головы, плечо, да ствол автомата, из которого он в меня целился. Зато я хорошо разглядел Коу, стоявшую над ним чуть сзади с пистолетом в руке.
Машинально ощупав кобуру, я убедился, что мой собственный на месте, — подумал было, что Коу невзначай вытащила его поиграть, когда мы ругались с Генкой. Но нет, она сделала нечто худшее: пробралась в здание, подкралась к умнику и спёрла его пистолет, — да так, что он ничего не заметил, слишком занятый наблюдением за мной.
— Не шевелись, приятель, — сказал я ему, про себя молясь Предвечному Нуку, чтобы Коу позабыла мои уроки относительно того, как снимать оружие с предохранителя. — Прошу тебя, не дёргайся, иначе мы оба можем умереть. Весь наш чёртов договор пойдёт насмарку.
— Да я-то не дёргаюсь, что и тебе советую, — ответил умник. — А что такое? Какие ещё новости?
— Самые плохие.
Надежда на забывчивость Коу была слаба: она всё схватывала налету и сейчас стояла в небрежно-расслабленной позе опытного стрелка, уверенно целясь умнику в затылок. И если он имел привычку держать патрон в стволе, как это делают все нормальные люди… Я невольно втянул голову в плечи, но тут Коу меня заметила, радостно заулыбалась и помахала пистолетом.
— Слезай оттуда! — приказал я ей. — Немедленно слезай!
— Это ещё зачем? — удивился умник.
— А ты лежи, я не тебе говорю.
Коу секунду помедлила, но всё же послушалась и начала бесшумно отступать вглубь здания, прочь от пролома. Вскоре она уже стояла рядом со мной, держа в одной руке ботинки, а в другой — свой трофей.
— Пис-то-лет! — похвалилась она, тыкая мне стволом под рёбра.
— Мать твою за ногу! — облегчённо прошипел я, отбирая у неё пушку. — Ты что вытворяешь, дурёха безмозглая? Тебе где сказали сидеть?
Коу обиженно надулась, присела на кучу гнилушек и стала натягивать обувь. Я наклонился и помог ей завязать шнурки.
Парень наверху так ничего и не понял, а задерживаться для объяснений было бы некстати. В любую секунду могли сдать нервы у одного из ребят Феликса или у Орекса; за Бобела я не беспокоился по причине отсутствия у него нервов. Поотстав от тронувшейся в путь похоронной процессии умников, я вполголоса ругал Коу всю дорогу до внутренней стены, но возвращать пистолет посчитал излишним. Теперь пришлось бы отдать его Феликсу, которому я по-прежнему не доверял. Да и вообще — чего ради? Коу разжилась оружием в тот момент, когда было ещё неизвестно, станут ли умники соблюдать договор; следовательно, мы могли считать его законной добычей.
И Феликс, и очкарик — оба носили на поясе топорики и сапёрные лопатки, которыми пользовались при своих исследованиях в городе. Так что могилу они выкопали быстро, выбрав для неё место между стеной и зарослями одичавших ибогальских садов. Очкарик всё вздыхал, а когда мы опустили тело Генки в могилу, хотел что-то сказать, но передумал и махнул рукой. Видно, он себя чувствовал здорово виноватым за свой случайный выстрел, но меня это не касалось.
