Искандер Севкара - Герой по принуждению
Чтобы сатирам было веселее собирать камни, я предложил Фемистокул собрать по всем Микенам пустые амфоры, наполнить их водой и я обещал превратить эту воду в прекрасное вино, коньяк, виски, пиво и другие прекрасные напитки. Это обрадовало обоих эллинов гораздо больше, чем все разговоры о какой-то лечебной магической купальне. Правда, их очень удивила моя просьба пригласить на открытие купальни их патриарха, Великого Пана, который жил в лесу отшельником, но то, что я специально для этого выделял сатирам трех магических коней, сразу настроило их на серьезный лад.
Так, оперируя щедрыми посулами и хитростью, я смог занять сатиров работой на всю ночь и отвлечь от новой дороги, ведущей к лесному городку. Мне требовалось хорошенько измотать всех сатиров, запрячь их в работу на всю ночь, и для этого я подвесил над Микенами и их окрестностями уже не дюжину, а целую сотню осветительных ракет. Сатиры вышли на этот коммунистический субботник с большим энтузиазмом, так как знали, чем в этот момент занимаются их подруги, ведь уже минут через двадцать у моей хижины собралась огромная толпа женщин, которые принесли с собой амфоры с чистой, ключевой водой.
Все мои напитки были выставлены на большом столе и очаровательные дамы прежде, чем подойти ко мне с амфорой, могли продегустировать любой напиток. После этого Лаура, Уриэль и Горыня писали на амфоре маркером название напитка, наливали его в амфору и я тотчас принимался за дело, наводя магию. Амфора становилась неиссякаемой, а напиток в нем был именно той кондиции, которая требовалась. Так "Фанта", "Кока-Кола" и пиво всегда оставались холодными и шипучими, а водка обжигающе ледяной.
Некоторые дамы пришли с тачками и заказывали сразу весь ассортимент, это было признано разумным и вскоре мой конвейер работал не хуже, чем на заводе "Кристалл". Сатиры же в это время без устали стаскивали камни на свою центральную поляну. Работали они с огромным азартом, так как Уриэль шепнул кое-кому на ухо, что чем больше камней они принесут, тем более чудесными свойствами будет обладать купальня. В пример он приводил вудменов, которые и почти неделю спустя после магической купели оставались писаными красавцами и шерсть их была мягкой, как козий пух.
После того, как пустая посуда кончилась, к сатирам присоединились и женщины, так как и для них тоже была произведена небольшая утечка информации. Лаура шепнула кое-кому, что преодолеть старость для великого мага-врачевателя, сэра Михалыча, это, как два пальца об асфальт. Это выражение девушка подхватила у меня, но кроме Уриэля никто не знал того, что оно означает в действительности, а он вовсе не собирался разглашать моего секрета. На всю ночную суету сатиров ангел взирал с олимпийским спокойствием, справедливо считая, что чем сильнее они устанут, тем сильнее напьются, а чем сильнее напьются, тем крепче будут спать, а стало быть уже не станут мешать мне ни в строительстве купальни, ни в прочих затеях с нею связанных.
Видя то, что процесс пошел и в него включились даже вудмены, я счел свою задачу выполненной и отправился в свою просторную, круглую спальню. Удобно устроившись в кровати, я взял в руки альбом, фломастеры и принялся рисовать проект купальни в Микенах. Размер купальни, конечно, зависел от того, сколько камней соберут жители этого лесного городка, но камней в округе хватало, особенно на дне оврага, который находился в полутора километрах от Микен. Не успел я провести на бумаге нескольких линий, как дверь тихонечко скрипнула и в комнату вошла Лаура.
Девушка была одета в мою рубашку, вид у нее был довольно решительный и, я бы сказал, вызывающий. Она, не говоря ни слова, глядя на меня с нежной, ласковой улыбкой, медленно расстегнула несколько верхних пуговиц и рубашка соскользнула с её изумительно красивого тела. Эта девица прекрасно знала, что она чудо как хороша и превосходно сложена. Её сильные, прямые плечи были одновременно мягко очерчены и округлы, руки у Лауры были красивые и изящные, а небольшая грудь была по женственному полна и в то же время по девичьи упруга. Розовые соски девушки отливали перламутром и были намного прекраснее самых драгоценных жемчужин.
Невольно я залюбовался её телом и Лаура, видя мой долгий взгляд, медленно шагнула ко мне и приблизилась вплотную. Талия у нее была тонкая и гибкая, а бедра столь обольстительны, что мои руки невольно выронили альбом. Я любовался красотой её живота, по спортивному подтянутого, но вместе с тем мягкого, чарующего. Все её тело светилось золотистым светом и манило меня к нему, а руки, помимо моего сознания, сами тянулись к этой девушке. Господи, как же она была прелестна и как желанна для меня.
Лаура поставив на кровать одно колено, коснувшись им моего бедра и медленно наклонилась ко мне, отбрасывая в сторону альбом и фломастеры. Мои руки привычным движением легли к ней на груди, огладили их, ласково коснулись розовых сосков, и затем стали опускаться вниз, к талии. Все, что автоматически делали мои руки, одновременно и возносило меня на небеса от восторга и в то же время просто убивало меня насмерть. Мой рассудок возмущенно вопил изо всех сил: - "Что ты делаешь, старый развратник? Немедленно оставь в покое этого ребенка!" - и в то же время мои руки не могли остановиться и опускались все ниже и ниже.
Лаура глубоко задышала, взобралась на кровать и, ловко оседлав меня, подалась мне навстречу, давая моим рукам коснуться своих бедер, одновременно слегка откидываясь назад и подставляла свою грудь поцелуям. Бережно коснувшись губами её нежного, горячего и ароматного тела, я уткнулся лицом в её грудь и лаская её бедра и ягодицы, хрипло сказал:
— Девочка моя, это же безумие. Пойми, малышка, у меня у самого дочка такого же возраста.
Лаура рассмеялась и, крепко обняв меня за плечи и голову, тут же отстранилась, ловко вывернулась и легла рядом со мной. Отвернувшись от нее, я лежал на кровати, облокотившись на стопку подушек и подперев голову рукой, смотрел в стену невидящим взглядом и мне было невыразимо горько, больно и стыдно. Лауру же мои слова вовсе не расстроили и не озадачили. Она змейкой скользнула ко мне, крепко обняла меня, прижалась щекой к моему плечу и тихо сказала:
— Извини, Олег, я, кажется, пришла слишком рано, но не уходить же мне, чтобы потом опять вернуться. - Потершись щекой о мое плечо, она добавила - Как же я ненавижу твою привычку ложиться в постель в трусах и майке, дорогой…
Чисто машинально я ответил ей:
— Но ведь ты же знаешь, что голый я не могу уснуть.
— Ну, да, если ты спишь один, но ведь ты уже давно не спишь один, любовь моя. - Сказала мне девушка таким будничным тоном, что я вновь содрогнулся.
