Анастасия Калямина - Волшебство на грани
- Комочки воды? - задумчиво протянул я.
- Ну да! Чем мы сейчас бросались?
- Наверное, моржки...
- Или, водянушки.... А может, мокрушки?
- Будь проще, это снежки, которые не успели стать таковыми, приобрести нужную консистенцию...
- Куда уж проще.
Мы засмеялись, а проходившая мимо старушка, с улыбкой оглянулась, видимо, свою молодость вспомнила. Не хватало только возгласа: "Эх, молодежь!".
- Знаешь что, Карсилина Фротгерт? - спросил я.
- Что?
- Я люблю тебя!
- Знаю. - И она улыбнулась.
- Очень-очень, - продолжал я, подхватывая её на руки, - ты даже не представляешь, насколько!
- Ты что делаешь! - испугалась она. - А если споткнёшься? Мы же упадём!
- Доверься мне, и никто не пострадает! - Воскликнул я и понёс её вперёд по аллее парка.
- Сумасшедший! - прошептала Карси мне на ухо.
Люди пропускали нас, оборачивались и улыбались. Некоторые из них остановились, чтобы посмотреть в нашу сторону.
- Люди же смотрят! - Смутилась Карсилина. - Что они подумают!
- Не всё ли равно? Подумают, что мы очень счастливы! Разве это плохо?
- Нет...
- Вот и не возникай! - ухмыльнулся я, и понёс её дальше.
- Семён!
- Я люблю тебя! Хочу, чтобы весь мир это знал! Слышали! Вы все слышали, что, я её люблю? И мы всегда будем вместе!
Я не стеснялся людей, которых было очень много в этот летний день, пусть завидуют. Маленькая девочка с косичкой, идущая с мамой за ручку, хихикнула.
Карси улыбалась, а я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Я всегда себя так ощущал, когда она рядом. Я был словно наэлектризован, мне хотелось стремительно двигаться вперёд и не стоять на месте. Я готов был горы свернуть ради неё! Я жил...
- Я тоже люблю тебя, глупенький! - прошептала мне Карсилина, когда, я её, наконец, отпустил...
***
- Семён? С тобой всё в порядке? - спросил вдруг Афанасий, возвращая меня из воспоминаний. - Ты весь дрожишь...
Я не ответил, пытаясь держать себя в руках. Сколько не старался, но смириться с тем, что Карси мертва, не получалось. В некотором роде меня это даже злило.
- Всё нормально? - не унимался Лоин.
Любопытный очкарик! Почему он лезет не в свои дела?
- Просто, тут очень холодно. - Соврал я, поёжившись.
Афанасий удивился, мало того, что я до сих пор не снял пальто, так еще и батареи очень хорошо грели. Мне, по его убеждениям, должно быть жарко.
- У тебя, наверное, температура... - Решил он, с тоном заботливой бабушки, и попытался дотронуться ладонью до моего лба, чтобы проверить. Ладонь ведь нынче народный градусник номер один!
- Отстань от меня! - разозлился я, отпихиваясь от этого "знахаря".
На мой возглас все обернулись. А Ларина Венировна (преподаватель истории Листона), чуть не поперхнулась.
- Мылченко! - возмутилась она.
Ларина Венировна была тощей, лет сорока, женщиной. Её светлые волосы были забраны в хвост, и ходила она всегда в тёмно-серых деловых костюмах, и на каблуках, возвышающих, и без того высокую женщину, на пять сантиметров. При этом она никогда не расставалась со своей коричневой папкой, в ней хранились вырезки из всяких исторических журналов, которые периодически нам зачитывались.
Я замер, а Лоин нервно сглотнул.
- Встаньте, когда я к вам обращаюсь! - сердито приказала Ларина Венировна.
Я поднялся. Почему она на Афанасия не накричала?
- Видимо, мой предмет кажется вам бесполезным? - медленно и ядовито спросила она.
- Вовсе нет. - Ответил я, глядя на неё без подобающего страха.
- Как это нет? Вы, Мылченко, очень много моих лекций пропустили!
- В том состоянии, в котором я находился, изучение вашего предмета было в принципе невозможным.
Мой ответ показался ей слишком дерзким, и преподавательница обиженно сказала:
- И не смейте хамить! Мало того, что вы пропускаете мои занятия, так ещё и ведёте себя отвратительно! Вы мешаете мне...
- Извините, следующий раз я буду терпеливее воспринимать заботу Афанасия о моём здоровье. Не буду на него кричать.
Раиса и ещё несколько девушек не смогли сдержать смешок. Ларина Венировна стукнула по столу кулаком, и они притихли.
- И не надейтесь, Мылченко, что я поставлю вам в пятницу зачёт, без должной подготовки! У вас три долга! И ещё, я пойду, напишу на вас докладную!
Она, хлопнув дверью, вышла из аудитории. Слово "докладная" не произвело на меня должного ужаса. Да пусть хоть сто их пишет, какая разница!
- Прости! - Пикнул Афанасий, думая, что я очень на него зол.
Ко мне тут же подбежали однокурсницы, во главе с Раисой Демонс, тараторя, что меня могут отчислить, а они все хотят помочь. Сейчас мне хотелось взять и телепортировать куда-нибудь подальше от этого сборища. Нужно побыть одному, успокоиться. От мысли, что ещё три пары сидеть в этом душном кабинете, в этой странной компании у меня разболелась голова.
***
Когда прозвенел звонок, я вышел из аудитории, пытаясь найти укромное место и просидеть там оставшуюся часть перерыва, чтобы никто не доставал.
- Семён Мылченко! - позвал меня мужской голос, который явно принадлежал нашему декану.
Декан был невысоким полненьким и с бородкой, и внушал доверие своим этим видом. Студенты отзывались о нём как о добром и понимающем человеке. Не знаю, насколько факты правдивы, но до этого момента мне с ним сталкиваться не приходилось. Фамилия была Магик, имени я не запомнил.
- Да, профессор Магик. - Обернулся я.
- Мне нужно с тобой поговорить. - Сообщил он. - Ларина Венировна очень недовольна твоим поведением. У тебя, надеюсь, есть объяснения?
Я кивнул и проследовал в его кабинет, который находился на втором этаже. Войдя в кабинет, декан закрыл дверь и присел в большое кожаное кресло, стоящее за столом, я покорно опустился на простенький стул.
За спиной у декана, прямо над полкой с какими-то серыми папками, висело два портрета, один - презтер-пигистра Листона, а на втором изображалось семейство Фротгерт.
На картине с семейством были Лоритта, которая сидела на троне посередине, с правой стороны от неё стояли Мартина и Альфред, в нарядах одинакового цвета (что в реальной жизни практически невозможно), даже шнурки Альфреда завязаны. По левую сторону от королевы стояла принцесса Карсилина, в атласном зелёном платье, с короной с рубинами, и улыбалась, положив руку бабушке на плечо.
- И так, поговорим о твоём поведении. - Начал декан, пристально на меня глядя. - Ты можешь объяснить, почему пропустил так много занятий?
Я с трудом отвёл взгляд от нарисованной Карсилины, вздохнул и ответил:
- Вы, наверное, знаете, что я лежал в больнице? Был при смерти...
Я сделал паузу, собираясь с мыслями.
